Кремлевский кардинал

Укромное расположение трейлера имело свои достоинства и недостатки. Невысокие сосны, скрывая его от посторонних взглядов, одновременно позволяли скрытно приблизиться к нему. Придется выставлять наружную охрану, решила Бизарина. Ничего не поделаешь – во всем есть какой-нибудь изъян. Она подъехала к трейлеру с выключенными фарами, удачно рассчитав момент подъезда к грунтовой дороге, когда шоссе опустело. Из багажника «вольво» она достала два пакета с продуктами. В трейлере не было электричества, поэтому еду придется покупать часто – иначе она будет портиться. А пока вместо мяса она привезла колбасу в вакуумной упаковке и дюжину банок сардин. Русские любят сардины. Управившись с продуктами, она достала из машины небольшой чемодан и поставила его в крохотном туалете рядом с двумя канистрами воды.

Она хотела было повесить на окна занавески, однако сочла опасным изменять внешний вид трейлера – Да и стоящая рядом с ним машина тоже могла привлечь нежелательный интерес. После того как прибудет группа оперативников, они найдут место дальше по грунтовой дороге, где лес погуще, и будут ставить автомобиль там. Это тоже было не слишком удобно, но с этим приходилось мириться. Вообще подготовка мест для проживания оперативников совсем непростое дело, намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, даже в такой открытой стране, как Америка. Все прошло бы гораздо проще, если бы ее предупредили заблаговременно, однако операцию подготовили буквально за ночь, и единственным подходящим местом, где она могла разместить приезжающих агентов, было это. Обнаружив этот трейлер вскоре после своего прибытия в Америку, она рассчитывала укрыться здесь в случае крайней необходимости или в случае надобности спрятать тут на несколько дней своего агента. Для настоящей операции трейлер совсем не подходил, но другого выхода просто не было – оставалось только разместить их у себя дома, а это было исключено. У нее мелькнула мысль, что ее могут наказать за то, что она не позаботилась о другом укрытии. Это исключено, решила она, я всегда точно выполняла все поручения и на этот раз тоже поступила самым оптимальным образом.

Внутри трейлера была кое-какая мебель, простая и довольно грязная. Поскольку делать все равно было нечего, она немного прибралась. Во главе группы стоит старший офицер КГБ. Она не знала его имени, никогда с ним не встречалась раньше, но догадывалась, что руководить такой операцией поручат сотруднику званием старше ее. После того как в трейлере стало почище и единственный диванчик уже не выглядел отталкивающе грязным, она вытянулась на нем и решила немного вздремнуть, поставив предварительно будильник, чтобы не проспать больше пары часов. Казалось, она едва успела уснуть, как звонок будильника поднял ее с подушек.

Они приехали за час до рассвета. Придорожные знаки на обочине шоссе облегчили поиски трейлера, и к тому же Леонид запомнил дорогу наизусть. Проехав пять миль по главному шоссе, он свернул на асфальтированную дорогу, ведущую направо. Затем, сразу после щита с рекламой какого-то сорта сигарет, показалась грунтовая дорога, заканчивающаяся на первый взгляд тупиком. Леонид выключил фары, затем двигатель, и автомобиль беззвучно подкатил к трейлеру, остановившись у входа, причем водитель постарался не нажимать на педаль тормоза, чтобы яркий свет тормозных фонарей не выдал появление машины в темноте среди деревьев. Дорога уходила дальше вниз и сворачивала вправо. У трейлера стоял «вольво» и рядом с ним – женская фигура.

Первые несколько секунд всегда были тревожными. Леониду предстояло встретиться с другим офицером КГБ, но он знал случаи, когда все проходило далеко не так успешно. Он затянул ручной тормоз и вышел из машины.

– Заблудились? – послышался голос из темноты.

– Я ищу «Маунтин вью», – ответил Леонид.

– Это на другой стороне города, – произнесла Биэарина.

– Господи, я, наверно, слишком рано повернул с шоссе. – Он заметил, что напряжение покинуло женщину.

– Здравствуйте. Я – Таня Бизарина. Зовите меня Энн.

– А я – Боб, – ответил Леонид. – В машине – Билл и Пенни.

– Устали?

– Мы едем со вчерашнего рассвета, уже сутки, – заметил Леонид – он же Боб.

– Выспитесь в трейлере. Я оставила вам продукты и воду. К сожалению, ни электричества, ни водопровода. Там два фонаря и бензиновый примус – на нем вы сможете приготовить кофе.

– Когда операция?

– Сегодня вечером. Пусть ваши люди заходят внутрь, а я покажу вам, где поставить машину.

– Как относительно обратного пути?

– Еще неизвестно. То, что предстоит сделать сегодня вечером. уже само по себе достаточно сложно. – И Бизарина начала рассказывать об операции. Ее сразу удивил – хотя этого следовало ожидать – профессионализм всех трех оперативников. Каждый из них, несомненно, думал о том, каковы планы Московского центра, давшего команду на проведение операции, которая была безумной сама по себе, даже если не принимать во внимание крайней спешки при ее подготовке. И тем не менее ни один из четырех не допускал, чтобы личные чувства помешали проведению операции. Приказ о ней был отдан Московским центром, и Москва знала, что делает. Так говорилось в наставлениях, и офицеры-оперативники верили им, хотя и понимали, что делать этого не следовало.

Беатрис Тауссиг проснулась часом позже. Дни становились длиннее, и теперь солнце уже не светило ей прямо в лицо, когда она ехала на работу. Вместо этого оно сияло прямо в окно ее спальни подобно персту обвиняющего судии. Сегодня, напомнила она себе, рассвет отмечает начало совершенно нового дня, меняющего ее судьбу к лучшему, и Беа приготовилась встретить его должным образом. Начала она с душа и затем высушила волосы феном, Кофеварка была уже включена, и она выпила первую чашку, раздумывая, что лучше надеть. Сегодняшнее решение, сказала она себе, слишком важно, чтобы ограничиться чашкой кофе с булочкой на завтрак. Потребуется энергия, и Беа приготовила яичницу. Надо не забыть, напомнила она себе, взамен ограничиться легким ленчем. Она следила за своим весом на протяжении последних четырех лет, стремясь сохранить фигуру, и не без успеха.

Итак, что надеть? Что-нибудь с кружевами, решила она. У нее было немного таких туалетов, но, может быть. синий… Сев завтракать, она включила телевизор и успела выслушать новости Си-эн-эн, где речь шла о переговорах по ограничению вооружений, проходивших в Москве. Может быть, мир действительно станет безопаснее. Приятно работать, когда знаешь, что стремишься к какой-то нужной цели. Будучи опрятной, она уложила грязную посуду в раковину, прежде чем вернуться в спальню. Синий костюм вышел из моды еще год назад, но кто из сотрудников проекта заметит это? Разве что секретарши – впрочем, их мнение ее не интересовало. К костюму она добавила пестрый шарф, чтобы показать, что Беа остается Беа.

Она поставила машину в отведенном для нее в обычное время месте. Затем достала из сумочки специальный пропуск, повесила его на шею – он был на золотой цепочке – и прошла через контрольно-пропускной пункт.

– Доброе утро, доктор, – поздоровался с ней один из охранников. Такая вежливость вызвана, несомненно, синим костюмом и шарфом, подумала Беа. Она все-таки заставила себя улыбнуться, что для обоих было в высшей степени необычно, но не ответила на его приветствие – не хватало еще разговаривать с человеком, не

сумевшим закончить даже среднюю школу.

Как всегда, она приехала на работу первой. Это позволило включить кофеварку на такой режим, чтобы получить самый крепкий кофе, как ей нравилось. Пока слышалось бульканье, она открыла свой сейф и достала оттуда папку с документами, которыми занималась накануне.

Удивительно, но утро прошло гораздо быстрее, чем она ожидала. Работа способствовала тому, что время мчалось с необычной быстротой. К концу месяца нужно было представить предварительную смету стоимости работ по проекту «Чайный клипер», и потому ей приходилось просматривать множество документов, большинство которых она уже сфотографировала и передала Энн. Так удобно иметь свой собственный кабинет с дверью и секретаршей, которая стучала, прежде чем войти. Секретарше это не нравилось, но Беа не обращала на ее недовольство внимания – сухая дура, подумала она, для такой предел радости – распевать церковные гимны. Ну что ж, скоро все переменится, напомнила она себе. Все начнется сегодня. Она уже заметила, подъезжая утром, что «вольво» стоит в условленном месте.