Страница 71 из 113
Возможно, он зря насторожился, хотя отказ барда провести ночь у их костра лишь укрепил подозрения мессарийца. Ничего, лучше не поспать, чем прозевать врага. А ближе к утру он разбудит эльфа встречать рассвет.
Ночной лес казался удивительно спокойным. Деревья вполголоса переговаривались друг с другом, а вздрагивать от каждого шороха Макобер отучил себя уже через пару лет после того, как покинул Мессар. Но до сих пор в глубине души скучал по родному городу с его шумным бестолковым базаром, вечным запахом крабов, струящимся между портовыми тавернами, пестрыми флагами на обросших паутинками снастей мачтах…
Макобер тряхнул головой, отгоняя сон. Мист все еще не было. Отправилась прогуляться часа два назад — и ни слуху ни духу.
Как бы не случилось худого. С другой стороны, они же не веревочкой друг к другу привязаны — крикнула бы, ежели что. А нарушать уединение чародейки — в такого Нетерта превратиться можно…
— Ой, уже все спят!
Рука незаметно упала на торчащую из сапога рукоять ножа. Мессариец медленно повернул голову, одарив вышедшую из леса девушку широкой беззаботной улыбкой.
— Как видите, не все.
«Сюрпризы начинаются, — бесшабашно подумал он. — И весьма миловидные, надо сказать, сюрпризы».
— Вы меня не узнаете? — Девушка почесала кончик носа.
Жест показался ему знакомым.
— А разве мы с вами встречались?
Вот, значит, как… Неожиданно — он готов был это признать. Зато теперь он в полном праве повнимательнее рассмотреть незваную гостью.
Ироничные серые глаза, каштановые пряди собраны на затылке в забавный хвостик. Лицо вполне привлекательное, но на любителя. Невысокую фигурку скрывает просторный ярко-рыжий балахон.
Балахон. Рыжий.
— Встречались, и не раз. — Девушка явно развлекалась. — Я присяду?
— Попробуйте. — Мессариец решил покамест не будить остальных. — И где же мы с вами встречались?
Незнакомка и в самом деле кого-то ему смутно напоминала. Но кого?
Густые брови — точно темные линии, твердой рукой проведенные по портрету. Тени под глазами, — похоже, в последнее время ей приходилось мало спать. И… улыбка. Обаятельная, открытая и… как бы это сказать… такая, словно девушка постоянно наблюдает за собой со стороны.
«Человека-то видать, а в человеке не видать», — говорил, бывало, его отец.
— Да где мы только с вами не встречались! — Девушка опустилась на траву.
Одета она была довольно легко, а вечер выдался прохладный. И все же от огня села далековато. Не путешественница — ноги босые, никаких вещей. Не отшельница — слишком уж жизнерадостная у нее физиономия. Снисходительные или лангер? Ход, конечно, нестандартный, но и не очень понятный.
Однако, взглянув гостье в глаза, мессариец понял, что, возможно, не так уж далек от истины. Она могла бы быть и среди Снисходительных, и в лангере.
— А поподробнее?
Будить или не будить?
— Ну что вы, право? — делано возмутилась незнакомка. — Вы как сказок не читали?
— Не читал! — ухмыльнувшись, признался мессариец.
Улыбка, жесты… Что-то совсем близко…
— И не слышали? — посочувствовала девушка.
— Отчего же. Доводилось.
С необходимостью научиться читать Макобер уже смирился. Но гордиться этим — нет уж, увольте!
— В сказках как положено? — потребовала девушка. — Накормить, напоить, а потом уж и расспрашивать.
— У меня для вас неприятная новость, — понизив голос, наклонился к ней мессариец. — Ужин давно закончился.
Девушка невольно подалась вперед, открывая шею. Ударь он сейчас, она успела бы разве что тихо вскрикнуть.
«Не Снисходительная, — грустно подумал Макобер. — А я так надеялся».
Гостья звонко расхохоталась. Мессариец выпустил из ладони ребристую рукоять ножа.
Смех. Да подотри мое копыто! Макобер чуть не хватил кулаком о землю, однако сумел сохранить на лице заинтересованную улыбку. Мист, конечно! Дочка не дочка, Ч’варта его знает, но…
Он мысленно заставил ее лицо с годами располнеть, повязал косынку, убрал гибкость в движениях. Вот только с чего эта самая дочка считает, что они должны быть знакомы?
— А напоить — это запросто. — Макобер отцепил от пояса фляжку. Поболтал — фляжка недовольно булькнула.
— Ладно-ладно, — не стала испытывать судьбу девушка. — Я передумала.
— Тогда позвольте пригласить вас на романтическую прогулку, — мысленно усмехнулся Макобер. — Под луной.
Где, если повезет, они столкнутся с самой Мист.
— Слушайте, романтики, — сонно пробормотал Хагни. — Потише никак?
Если бы у мессарийца оказался под рукой кляп, их отношениям с Моргилем был бы нанесен непоправимый урон.
Но уже через мгновение Макобер был подле жреца.
— Ты как?
Молчание.
— Дайте ему поспать, — с затаенной нежностью попросила девушка. — Ну так что, идем?
— Идем!
Гостья одним движением поднялась на ноги, торопясь уйти от костра прежде, чем Хагни успеет разглядеть ее лицо.
Тело пело, хотелось наслаждаться и любоваться каждым движением. Все такое знакомое — и давно забытое.
— Мист!
Проклятие! От такого возгласа мог не проснуться лишь глухой.
Или гном.
Коготки Мист вонзились в ладонь. Сама виновата.
— Что, дорогой? — кокетливо отозвалась она. — Ты против того, чтобы мы дали тебе поспать?
Оторопевшее лицо Хагни с лихвой вознаградило ее за долгие месяцы Приговора.
— Ты вернулась!
— Скорее это ты вернулся, — терпеливо отозвалась Мист. — Ты что-нибудь помнишь?
— Бой… — Жрецу все еще было трудно говорить. — А потом…
Он помолчал.
— Такое чувство, словно я заново родился.
— Ну, я-то верила, что ты не умрешь. Не можешь умереть.
Жрец слабо улыбнулся.
— Так это и правда вы?! — не подумав, брякнул мессариец и тут же мысленно отругал себя за глупый вопрос.
— Правда я, — серьезно ответила Мист.
— Это мы еще посмотрим. — Эльф появился из леса с натянутым луком в руках. Стрела смотрела в грудь чародейки. — Пока что я подозреваю, что перед нами весьма качественный мурок. Проверим на прочность?
«Вот живчик! — промелькнуло в голове у Макобера. — Что толку сторожить, если эльфы влет проделывают такие штуки! Я даже не заметил, когда он успел отползти».
— Рада, что вам понравилось.
Чародейка почувствовала себя неуютно. То, что начиналось как игра, грозило теперь ее жизни. Специально Торрер, конечно, не выстрелит, а вот рука дрогнуть может.
И стоило ли вообще играть с талиссой?
— Ладно, господа. Я готова доказать, что перед вами не иллюзия и не дочка Мист. А сама Мист.
— Могли бы придумать что-нибудь и пооригинальнее, — презрительно покачал головой эльф. — Мэтти, свяжи-ка ее покрепче. Мист вернется — тогда и разберемся, кто тут дочка, а кто — внучка…
…Серп луны бледнел на сером предрассветном небе. На траве появилась роса, и сразу стало сыро и промозгло. Озеро молчало, скрытое тяжелой и густой пеленой тумана.
Чародейка начала потихоньку хрипнуть — за последние несколько часов ей пришлось говорить больше, чем за все время знакомства с талиссой. Эльф по-прежнему не спускал с нее настороженного взгляда, и Хагни пришло в голову, что к забавной старушке талисса относилась куда теплее, нежели к симпатичной девушке, которая битую неделю морочила им голову.
Впрочем, и без нее загадок хватало, и собственное внезапное выздоровление беспокоило жреца не в последнюю очередь. Не то чтобы он был против, но Хагни любил понимать, что происходит, а в этом странном исцелении он понимал едва ли больше измучившей его расспросами талиссы.
Еще накануне вечером он не приходил в сознание, а ныне от раны не осталось и следа. И ладно бы это произошло в его храме, но среди ночи, на берегу озера, без всякой видимой причины…
— Оно хоть стоило того? — Вопрос давно крутился у Макобера на языке.
— Смотря что считать «тем», — лукаво улыбнулась Мист.
Теперь, когда Приговор был позади, она могла позволить себе пококетничать. Совсем немного, чтобы побыстрее восстановить форму.