Игры патриотов

— Слава Богу! — воскликнул он. — Я был уверен, что он потерялся.

Открыв планшет и положив на столик, он нажал несколько клавиш на электронной панели.

— Ага, работает!

— Что именно представляет из себя это устройство? — поинтересовался Эшли.

Все трое встали, чтобы посмотреть на планшет.

— Это моя любимая игрушка, — заулыбался Райан. Открыв планшет, он продемонстрировал клавиатуру, как на пишущей машинке, и крохотный, жёлтого цвета экран. Снаружи он выглядел всего лишь как обычный, хотя и дорогой, одетый в кожу планшет, около двух с половиной сантиметров толщиной. — Это портативный компьютер, «Модель-Си», выпускается в Кембридже. Один мой приятель мастерит их. У него микропроцессор МС-68000, память — два мегабайта.

— Нельзя ли переложить это на понятный язык? — спросил Тейлор.

— Прошу прощения. Микропроцессор это то, что и делает всю работу. Два мегабайта значат, что компьютер способен запомнить до двух миллионов знаков — достаточно для целой книги. И вот мой бывший школьный приятель теперь мастерит эти бесценные малютки. Он взял у меня взаймы, чтобы начать это дело. Дома-то я работаю с «Эппл», а этот беру с собой в поездки.

— Мы поняли, что это какой-то компьютер, но наши ребята так и не разобрались, как он работает, — сказал Эшли.

— Предохранитель. Вы вводите ваш личный код — без знания его все блокируется. И если вы приступите к нему без кода, он просто не работает точка.

— Вот оно что! — подал голос Эшли. — И надёжно?

— Это вам надо спросить у Фреда. Не исключено, что как-то прочитать то, что хранится в памяти, всё-таки можно. Сам-то я не очень знаю, как работают компьютеры, я просто пользуюсь ими, — пояснил Райан. — Так или иначе, вот мои выписки.

— Вернёмся к вчерашнему дню, — сказал Оуинс, обдав Эшли холодным взглядом.

— Мы дошли до полудня.

— О'кей. Потом пришло время ленча. Какой-то человек на первом этаже посоветовал мне бар — в двух кварталах от архива. Названия я не помню. Я взял сандвич и пиво и во время еды все забавлялся со своей игрушкой. Что-то с полчаса. А потом ещё с часок я проработал в Адмиралтействе. Ушёл я оттуда около двух. Предварительно поблагодарив адмирала Вудсона — очень хороший человек. Потом на такси отправился… я не помню адреса, он на конверте одного из моих рекомендательных писем. К северу от… от Риджент Парк, кажется. К адмиралу сэру Роджеру Де Виру, который служил под началом Сомервилля. Его не оказалось дома. Горничная сказала, что его нет в Лондоне — получил неожиданное сообщение о смерти кого-то из своих близких и уехал на похороны. Так что я оставил записку, поймал такси и поехал в центр, туда, где мы с женой договорились встретиться. Но остановил такси за несколько кварталов и решил пройтись пешком…

— Почему? — спросил Тейлор.

— Главным образом потому, что я одеревенел от всех этих сидений — в Адмиралтействе, в самолёте, в такси. Надо было подразмяться. Я обычно бегаю по утрам, и мне этого не хватает…

— Где вы вышли из такси? — спросил Оуинс.

— Названия улицы я не знаю. На карте, думаю, показал бы вам.

Оуинс кивнул, давая понять, что Райан может продолжать.

— Тут меня чуть не переехал двухэтажный автобус, и полицейский посоветовал мне не быть ротозеем.

Оуинс удивился этим словам и что-то записал в блокноте. Похоже, они об этом инциденте не знали.

— Я купил журнал и без двадцати четыре — или около того — мы встретились с Кэти. Они с Салли тоже пришли раньше времени.

— А как она провела день? — спросил Эшли. Райан был уверен, что они и так уже все знали.

— По магазинам, в основном. Кэти бывала здесь не раз и без ума от лондонских магазинов. Последний раз она была в Лондоне года три назад, на конференции хирургов. Я тогда не смог поехать с ней.

— Оставила вас с ребёнком дома? — спросил Эшли с улыбкой, в которой была доля сарказма.

Райан почувствовал, что Оуинс раздражён.

— Нет, она была у дедушки с бабушкой. Тогда ещё мать Кэти была жива. Сам я в то время готовился к докторской диссертации, в Джорджтауне, — занят был беспредельно. Чтобы получить степень, мне понадобилось два с половиной года, и в тот последний год я как угорелый метался между университетом и семинарами в Центре стратегических и международных исследований. Так что эта поездка рассматривалась как отпуск, — состроил гримасу Райан. — Первый настоящий отпуск со времён нашего медового месяца.

— Что вы делали в момент нападения на «роллс-ройс»? — вернулся к основной теме Оуинс.

Все трое, казалось, даже подались вперёд, ожидая его ответа.

— Ничего особенного. Мы толковали о том, где бы нам поужинать. И тут я услышал взрыв гранаты.

— Вы сразу определили, что это граната? — спросил Тейлор.

— Да, — кивнул Райан. — У них очень специфический звук. Я терпеть не могу эти чёртовы штуковины, но в морской пехоте, в Куантико, нас учили пользоваться ими. Как и стрельбе из пулемёта. Там нам демонстрировали оружие стран Восточного блока. Так что я знаю АК-47. По звуку он отличается от наших автоматов, и это полезно знать в бою. Странно, что у них обоих не было «Калашниковых».

— Насколько нам известно, — сказал Оуинс, — тот, кого вы ранили, вывел машину из строя при помощи противотанковой винтовочной гранаты. Таковы результаты расследования. Так что, судя по всему, у него была новая модель «Калашникова» — АК-74. Калибр у него поменьше, и он может использоваться как гранатомёт. По-видимому, у него не было времени отцепить гранатомётное приспособление, и он продолжал стрельбу уже из пистолета. А кроме того, вы же знаете, у него была ещё и ручная граната.

Райан не знал о винтовочной гранате, к тому же у него вдруг выпало из памяти, какие он вообще знает типы ручных гранат.

— Тоже противотанковая? — спросил он.

— Вы же в этом разбираетесь, не так ли? — заметил Эшли.

— Я ведь был в морской пехоте. Они называются, вроде бы, РКГ — или что-то в этом роде. Могут проделать дыру в лёгкой бронированной машине и подорвать грузовик, — ответил Райан и подумал: «Где они раздобыли эти штучки-дрючки и почему не пустили их в ход?.. Что-то ты упустил, Джек».

— А потом? — спросил Оуинс.

— Прежде всего я заставил лечь на землю жену и дочку. Уличное движение замерло почти сразу после того взрыва. Я, приподняв голову, пытался понять, что происходит.

— Зачем? — спросил Тейлор.

— Понятия не имею, — ответил Райан задумчиво. — Привычка может быть… Желание узнать, что там, черт побери, делается… Можете назвать это глупым любопытством. Я увидел, что один парень поливает огнём «роллс-ройс», а второй что-то там суетится позади машины, словно бы готовясь перехватить любого, кто вознамерится выскочить из неё. Я понял, что если двинусь влево, то смогу подобраться поближе к месту действия. Меня прикрывали машины на улице. И вот я вдруг оказался всего метрах в пяти оттуда. Автоматчик был где-то за «роллс-ройсом», а другой, с пистолетом, стоял спиной ко мне. У меня был шанс, и я решил воспользоваться им.

— Почему? — опять прозвучал вопрос. На этот раз спрашивал Оуинс, очень тихо.

— Вопрос что надо. Я не знаю. В самом деле, — ответил Райан и замолчал на какое-то время. — Это меня взбесило. Все, кого я до того момента встречал в Лондоне, были симпатичными людьми, и вдруг два эти мудака убивают людей прямо у меня на глазах.

— Были ли у вас какие-то догадки насчёт них? — спросил Тейлор.

— Разве трудно догадаться? И это бесило меня тоже. Гнев — наверное, как раз он и движет людьми в бою, — Райан задумался. — Надо будет обдумать это. Так или иначе, как я сказал, у меня был шанс, и я им воспользовался. Это оказалось легко. Конечно, мне повезло, — сказал Райан и остановился на миг, заметив, что при этих словах брови Оуинса поползли вверх. — Тот, с пистолетом, — дурак. Он даже не оглядывался проверить, что там сзади. Уставился в свою зону обстрела и все — дуб дубом. Надо же всегда смотреть, что по сторонам. Я застал его врасплох, — усмехнулся Райан. — Мой тренер по футболу был бы доволен — я, действительно, врезал ему как надо. Только надо было бы надеть щитки, а то вот доктор говорит, что я сломал себе ключицу. Он довольно сильно ляпнулся. Я схватил его пистолет и выстрелил в него. Вы хотите знать, почему?