Непрощенный

— Говори по-человечески! — взвился Старший смотритель. — Что ты мне брень затираешь! Я и так потерял с тобой массу времени. Освежить тебе память?

— Ты не панимаешь меня. Я не панимай тебя, — невозмутимо ответил Мехмед.

— Правильно. — Старший смотритель чинно соединил пальцы. — А вот с Грагом вы общий язык быстро найдете.

После такого приглашения любой из копателей упал бы на колени и начал молить о быстрой смерти. Славу палача Старшего смотрителя трудно было назвать доброй. Кажется, пленник и впрямь свалился с Диска, и ему отшибло память вкупе с мозгами… Не может быть, чтобы он никогда не слышал леденящих душу рассказов о застенках Пыточной башни.

— Господин, — смиренно пролепетал адъютант.

— Ну что тебе? — буркнул Старший смотритель.

— Я бы не спешил отдавать его палачам, господин.

— Да что ты говоришь?

— Он хорошо дерется. Лучше многих наших. Если он станет гладиатором, то принесет вам большие деньги.

Толстяк поднял брови и недоуменно посмотрел на юношу. И как такая простая мысль не пришла ему в голову? Конечно же. Раз этот парень с такой легкостью расправился с Грагом, на арене ему и подавно не будет равных. А если подлечить его да подкормить, добавить биотов…

— Так что же с тобой делать? — задумчиво спросил Чаруш, разглядывая щуплое тело будущего гладиатора. Вообще-то он уже принял решение. Перед мысленным взором Старшего смотрителя росли стопки кредиток. Сотни, тысячи пако… Этот… как же его… Мехмед… Ну и имечко… Ему заработать Золотой кубок созвездия, как раз плюнуть. А потом… Старший смотритель почувствовал, как его прошибает пот.

— А если я тебе кое-что… — начал он.

— Падажди.

Отто Чаруш умолк прежде, чем сообразил, что произошло. Этот недомерок остановил его одним движением руки, одним словом! Его — без пяти минут звездного дворянина!

Но без пяти минут звездный дворянин сдержался. Шелест кредиток заглушил голос уязвленной гордости.

— Ты хотел что-то сказать? — Одному небу известно, чего Отто Чарушу стоил тот небрежный ленивый тон, которым он это произнес.

— Ты сказать, я быль адзин? — спросил Мехмед.

— Да, — в один голос произнесли Старший смотритель и Зик.

— Савсэм адзин?

— Да!

— А ранше там кто быль?

— Где? — жалобно спросил Зик.

Бородач смерил его брезгливым взглядом.

— В яме? — воскликнул Отто Чаруш, радуясь, что сумел сдвинуть разговор с мертвой точки.

— Да. В яма. Ранше, кто там быль?

— Копатели.

— Коптлей… Где этот коптлей? Ты знать?

— Откуда же мне знать? — Старший смотритель комично развел руками. — Они мне не докладывают! На Диске, наверно… со всем, что себе накопали.

— Накопаль? — нахмурясь, переспросил Мехмед.

— Ну конечно! — воскликнул Отто Чаруш, словно разговаривал с тупым тешинским дикарем, который после получасового разжевывания наконец-то сообразил, о чем идет речь. — На то они и копатели, чтоб копать! Накопают всякой всячины — и на Диск… Понимаешь?

Пленник погладил бороду и озабоченно посмотрел на толстяка.

— Диск? — переспросил он. — Где диск?

— Да вон он! — Старший смотритель ткнул пальцем в сторону иллюминатора.

«Похоже, он в самом деле не из копателей… — подумал Чаруш. — А может, прикидывается дудуком… Только уж больно хорошо прикидывается».

— Можешь найти?

Старший смотритель наморщил лоб. Он не сразу понял, о чем идет речь.

— Что найти? Копателей?

— Коптлеи! — требовательно крикнул Мехмед.

— Это вряд ли. Как говорится, ищи комету в межпланетке…

— Коптлеи! — повторил бородач, угрожающе сжав кулаки. — Найти и убить.

— Тихо, тихо! — возмутился Чаруш. — Незачем так орать. Тихо. Если я тебе сказал «не знаю» — значит, «не знаю». Заруби себе это на носу…

Он с некоторой опаской взглянул на клинок в руке бородача, вполне пригодный для подобной операции. Однако странный пленник больше ничего не произнес и лишь в упор смотрел на толстяка, будто раздумывал, что с ним сотворить, когда кончится терпение.

— Я вот все думаю: что мне с тобой делать? — продолжал Чаруш. — С одной стороны, ты перебил столько моих людей… С удовольствием посадил бы тебя на кол, во славу барона Пако. С другой стороны… Грех переводить ценный материал.

— Матэриал? — перебил пленник. — Я не понимай, что произойти.

— Вот о том я и говорю — не понимаешь, — Старший смотритель усмехнулся и чуть подался вперед. — Ты, дружочек, в данный момент… никто. Кусок мяса! Причем не самого мягкого.

Он повернулся у адъютанту и незаметно подмигнул ему.

— Отдать тебя, что ли, на кухню, поварам… Там смутьянам самое место. Сделают из тебя суп. Или нет, судя по всему, суп выйдет слишком постным… Лучше пустить тебя на рагу.

Мехмед по-прежнему хранил молчание, но его глаза, черные, точно полированный агат, чуть расширились… И не от страха.

— Или нет. Отдадим тебя в гладиаторы. Ты знаешь кто такие гладиаторы, а?

— Я не знать гладьятор! — прошипел коротышка. — Я хотель знать, где коптлеи! Я хотеть, чтобы они умэрли!..

— А я «хотель», чтобы ты дрался на арене, — невозмутимо ответил Чаруш, передразнивая пленника. — Драться ты умеешь. А там посмотрим. Может, и коптлеев твоих найдем, если будешь хорошо себя вести. Согласен?

Любой другой на месте пленника упал бы на колени и от радости бросился бы целовать Старшему Смотрителю ноги. Однако Мехмед как ни в чем не бывало уселся на пол. Он едва удостоил презрительного взгляда воинов, которые таращились на него, держа в руках пики, словно забыли, как ими пользоваться.

— Сначала коптлей, — бросил пленник, поглаживая бороду.

— Но… — во второй раз за последний час слова застряли в горле Старшего смотрителя.

— Ты дэлать мне, — продолжал пленник. — Потом я дэлать тэбе. Иначе я не бить палец о палец.

— Да я тебя убью…

— Папробуй!

— Сгною в рудниках!

Коротышка сплюнул.

— Ты дэлать мне, я дэлать тэбе. Ты найдеш тех коптлей. Убьешь их.

— Великие звезды! Говори по-человечески!..

Несговорчивый пленник хмыкнул.

— Ана маляльту мин хаза-ль амр.[8] Ты лэтеть Дыск. Найдеш коптлеи. Убьешь их.

— Да как ты смеешь…

— Ты хотэть, чтобы я помогал тэбе. Так? Ты можэш убивать мэня. Но ты нэ заставит правоверного служит нэверным.

Старший смотритель повернулся к своему адъютанту.

— Что скажешь?

— Его надо… того… прикончить. Он опасен, — всхлипнул Зик.

Отто Чаруш недоуменно воззрился на Младшего смотрителя, словно только сейчас обнаружил, что тот до сих пор держится за его ногу. За этим последовал крепкий пинок — за не вовремя высказанное мнение.

— Я, кажется, задал вопрос, — повторил Чаруш, поворачиваясь к адъютанту.

— Ну… — юноша замялся и густо покраснел. — Может, стоит с ним договориться? Копатели — преступники.

Он тяжело вздохнул и покосился на начальника, но встретил свирепый взгляд Чаруша, прочистил горло и добавил чуть более уверенно:

— Условие, которое он выдвигает, не противоречит нашей главной задаче: любыми способами воспрепятствовать несанкционированной добыче железной руды и предметов древности.

«Противоречит, еще как противоречит… Не стану же я тебе рассказывать, мой мальчик, про взятки, которые получаю от Алларта. Меньше знаешь, крепче спишь».

Отто Чаруш задумчиво посмотрел в иллюминатор. Казалось, он взвешивает все «за» и «против»… только размышлял он не совсем над тем, что сказал адъютант.

Судно «коптлеев», разумеется, еще не достигло Диска. Можно, конечно, подождать, пока они высадятся и ударить по их базе на окраине города… Но что-то подсказывало Старшему смотрителю Отто Чарушу, что тянуть не стоит. Несомненно, Алларту удалось найти какую-то вещь, чрезвычайно ценную для «муслима», которая не должна была попасть в чужие руки. Или раздобыть ценную информацию… А проклятый коротышка не успокоится, пока не получит то, чего хочет. Значит, придется выбирать.

8

Мне это уже надоело (араб.).