Непрощенный

Другая пластика. Другая осанка. Другая посадка головы. Все слишком по-человечески…

Артем рванулся прочь изо всех сил. Неважно как, нужно вернуться в зал, где он находится на самом деле. Потому что сейчас — он не знал почему, только знал, что это так, — ему предоставлена лишь одна возможность: наблюдать, не вмешиваясь в происходящее.

Влажное «хлюп!», с которым рука вышла из студенистого тела пульта управления, почти оглушило его. Несколько секунд Артем стоял, хватая ртом воздух, как человек, слишком долго пробывший под водой, и не смея открыть глаза. В ушах стоял звон, пол под ногами ходил ходуном, точно корабельная палуба в сильный шторм. Одновременно он осознавал, что находится в Зале переговоров, что рядом стоит великан по имени Жон Го Тамм в окружении прямоходящих разумных представительниц семейства кошачьих.

— Что за комната?.. — пробормотал он. — Стенки синие…

Тут качка прекратилась, и Артем разлепил веки.

В первый момент перед глазами крутился калейдоскоп. Потом две картинки «калейдоскопа» соединились, и все стало нормально.

— Комната… — повторил Артем. Он был слишком оглушен, чтобы уточнять, и осознавал только одно: времени у него в обрез. Нет… еще — что он почему-то не измазался.

Жон Го Тамм бережно взял его под локоть, а другую погрузил в зеленоватое тело пульта управления.

— Эта? — спросил он. — Или вот эта?

С некоторым усилием Артем перевел взгляд со своей ладони на круглые «пяльцы» на тонких серебристых стебельках, которые поднялись откуда-то из глубины «друзы». На полупрозрачной «ткани»-пленке, натянутой на них, можно было разглядеть уже знакомые интерьеры.

— Вот эта, — Артем ткнул пальцем в левые пяльцы.

— Кабинет туманности Хатʼхий, — выдохнул симбионт. — Твой друг хорошо знает расположение комнат.

— Никакой он мне не друг! — крикнул Артем.

Жон Го Тамм словно не услышал его.

— Мне нужна твоя помощь, — в голосе великана звучала тревога и настойчивость. — Вот план этой части дворца…

Изображение в «пяльцах» сменилось трехмерным чертежом. После схем, переданных ИАКом, разобраться в нем не составляло труда. «Кабинет туманности» был подсвечен синим и потому хорошо заметен, а там, где находился зал переговоров, мерцала золотистая точка.

Очень хорошо. Значит, здесь две комнаты прямо… потом вот в этот коридор… и…

Непостижимым образом четкие линии плана вплелись в другие, которые он знал два дня — и целую вечность.

— Я пойду один, — решительно произнес Артем.

— Ты уверен?

— Да. Не стоит поднимать шум — пусть думают, что мы глухие, слепые и тупые. Просто следите за мной через эту штуку и отключайте видеосистемы, чтобы меня не засекли. Если что…

Жон Го Тамм торжественно кивнул.

— Верните Ар-тему оружие, — приказал он.

Когда один из офицеров вытащил кобуру с «вальтером» и копательский нож-тесак, Артем едва сдержал смех. Похоже, премудрый А-Туин[37] заранее все спланировал! А «родимчик»-то вы зажали, почтенный… Ладно, не суть. Время дорого.

Он буркнул «спасибо» и выбежал из зала, на ходу пристегивая кобуру.

Две комнаты прямо… в коридор… и…

И за той панелью — вход в туннель, который позволит очень недурно срезать угол. Ключевая фраза…

«Таможня дает добро».

Туннель был тесным и низким, так что двигаться приходилось, согнувшись в три погибели. Откуда-то тянуло сквозняком, который нес слабый запах сероводорода и ржавчины. Потом откуда-то хлынул лимонный свет, и перед глазами у Артема заплясали разноцветные пятна.

Оказавшись в полутемной комнате, куда он вывалился — весьма неаккуратно выбив нечто вроде тонкого металлического листа, Артем огляделся по сторонам. Ему сильно повезло, что в помещении никого не оказалось. Возможно, об этом позаботился Жон Го Тамм, а может быть…

Времени строить догадки не оставалось. В глубине небольшого алькова Артем заметил уже знакомую радужную друзу. Она испускала слабый, словно отраженный свет, а вершину одного из кристаллов уродливой шапочкой накрывал зеленоватый «слизняк».

Артем вздохнул. Потом подошел к алькову и решительно сунул руку в прохладный студень.

Как и в прошлый раз, боль была адская, но он приготовился к этому. И когда перед глазами возникли «соты», он уже примерно знал, куда смотреть.

Так и есть. Птицеголовая фигура, закутанная в золото, решительно пересекала просторный зал. Существо, похожее на шахматную пешку, увенчанную головой японской гейши над воротничком из полупрозрачных волосков метровой длины, удостоило мнимого «ниндзюка» ничего не выражающим взглядом и проплыло мимо. Через секунду Артем увидел «пешку» в соседней «ячейке», на фоне немыслимой россыпи блесток.

Слава тебе, Господи… Каким бы ни был ее следующий «ход», Артему не грозило с ней столкнуться. А вот «ниндзюк»… Если расчет верен, следующий туннель выведет в комнату с черно-золотыми стенами, «Кабинет Сутас-мема».

Артем вырвал руку из вязкой плоти «слизняка» и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя.

Из следующей комнаты — направо. Только бы не перепутать… Потом вторая дверь налево. В пятом по счету покое находится выход.

Голова все еще кружилась, но Артем, путаясь ногами в длинном малиновом ворсе ковра, бросился вон из комнаты.

Комнаты сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. В каждой был свой микроклимат, и Артем, вылетев из благоуханного ледяного полумрака, окунался в волны обжигающего сухого жара. Щебет невидимых птиц мешался со звоном крови в ушах. Пламенеющие полупрозрачные вуали, которые колыхали неощутимые сквозняки, оставляли на радужке темные пятна.

Второй… третий… четвертый…

Оказавшись в последней комнате, Артем огляделся в поисках биокомпьютера. Сейчас надо было в последний раз убедиться, что Минер идет именно в том направлении, в каком предполагалось.

Покой казался огромным, высокие стены тонули в темноте. Ни мебели, ни украшений… Лишь высокие багровые языки пламени, почти касающиеся потолка, поднимались из круглых отверстий в полу. Пламя было бесшумным, не давало тепла и почти не рассеивало мрак.

Ладно, черт с ним, с компьютером. Выкрутимся как-нибудь. Но где туннель?

Он не мог ошибаться, потому что не мог ошибаться БКЦ-4-ИАК, Иван Кровлев, давший ему эти воспоминания. Но на том месте, где должен был находиться вход, полыхала стена огня. А за ней…

Артем метнулся вправо, потом влево. Он мог обойти пламя, но до ближайшей стены было метра четыре, не меньше. Время таяло, как снег, и неуловимыми ручейками текло меж пальцев. А в памяти крутилась мысль — крутилась, крутилась и никак не давалась.

Была же в одном фильме такая фраза… такая удачная…

«Сквозь огонь иди за мной!»

А почему бы и нет?

Подняв локоть, чтобы защитить лицо, Артем набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза, прыгнул вперед…

И едва не врезался в стену.

Он вытянул руку, не смея поверить в свою удачу. Потом оглянулся, растопырил пальцы, позволил языку пламени лизнуть их кончики…

Иллюзия! Надо же такое придумать…

— Скучно жить на этом свете, господа, — произнес Артем и шагнул в открывшийся проем.

Этот туннель был освещен. Неприятный сернистожелтый свет струился отовсюду, и от этого пропадало ощущение перспективы. Пару раз Артем чувствительно приложился макушкой о потолок, когда его согбенная спина затекла, и он попытался выпрямиться. Интересно, как предки-потомки шарились по этим туннелям? Ползком, на четвереньках?

Покинуть «тайный лаз» удалось без особых последствий для окружающего интерьера — во всяком случае, эти последствия не бросались в глаза. Две стены «кабинета Сутас-мема» представляли собой старые стены палубной надстройки. Дизайнер, на счастье Артема, сохранил их практически в первозданном виде, лишь слегка замаскировав газовыми «стенками» наподобие ложного пламени в предыдущем покое, только эти были тускло-золотыми и почти терялись в темноте. В дальнем углу, подобно алтарю инопланетного божества, светился биокомпьютер.

37

Гигантская черепаха, образ из цикла Т. Пратчета о Плоском Мире.