Потерянное освобождение

Ветер постоянно перемещал пласты песка, из-за чего идти следовало с предельной осторожностью. Вздымая серые клубы, тяжелые легионеры хлынули вперед, целясь в приземистое здание. Сверху донесся рев плазменных двигателей, и над ними пролетел еще один «Громовой ястреб», ведущий огонь из лазерных пушек по надежно защищенным ставнями окнам в южной части станции. Когда десантно-штурмовой корабль Бранна взлетел, чтобы прикрыть легионеров, поднятый им песчаный вихрь моментально скрыл из виду Рапторов.

— Цели на пятнадцать градусов, третье окно! — взревел Бранн, заметив бронированные фигуры в одном из разбитых окон.

Секунду спустя из здания открыли болтерный огонь по отделению сержанта Нала. Воины Коррона начали стрелять в ответ, осыпав станцию градом болтерных снарядов и плазменных выстрелов. Бранн дал команду сопровождавшему его отделению открыть прикрывающий огонь, пока Нал со своими легионерами мчался к защитникам.

— Отвлеките их! — отдал команду Бранн, поднимая комби-болтер.

Два ствола одновременно полыхнули, поливая снарядами оконный проем и покореженную раму. Грохот болтеров усилился, к нему присоединился громогласный рев роторной автопушки Кавина. Тяжелые орудийные снаряды принялись вырывать целые куски пласткрита из стены.

Внезапно Бранн осознал, что сейчас он в первый раз стреляет в других легионеров-Астартес. Как и Рапторы, он не сражался на Исстваане, поэтому с гордостью разделил этот момент со своими рекрутами. Командор задался вопросом: насколько же все продумал Коракс, когда поставил его во главе Рапторов? Тот, кто не прошел резню в зоне высадки и последующее спасение, испытывал трудности в общении с легионерами, которые были на Исстваане. Но между ним и его новыми бойцами такие различия отсутствовали.

Эта атака не просто демонстрировала способности Рапторов, но была шансом доказать Агапито и остальному легиону, что он готов вести войну с предателями, как любой другой воин, видевший гибель своих братьев на Исстваане-V.

— Судя по тепловому сканированию, враг сосредоточился для отражения атаки с юга. — Коракс говорил медленно и спокойно. Примарх решил не участвовать в операции, предпочитая следить за ходом боя со «Мстителя» на орбите крупнейшей луны Круциакса. Сам газовый гигант виднелся сейчас лишь как огромное кроваво-красное полукружие за иззубренной горной грядой позади станции слежения.

— Удерживать позицию, оттягивать весь огонь на себя! — приказал Бранн.

Его группировка совершила посадку на самом видном месте и атаковала первой, но их штурм был лишь отвлекающим маневром с целью завлечь Несущих Слово в одну часть здания. Тем временем с противоположной стороны, с невидимых защитникам вершин утесов, к ним приближалась вторая группа.

В правую руку Бранна угодил болтерный снаряд. Осколки керамита забарабанили по груди и визору шлема. Командор заметил в двухстах пятидесяти метрах открытую дверь, из которой вели фланговый огонь по трем его отделениям облаченные в красные доспехи Несущие Слово. Один из легионеров Нала рухнул в песок. Еще один упал секундой позже, его развороченный ранец засверкал энергетическими дугами.

Перехватив оружие в левую руку, командор сделал десяток выстрелов в дверной проем. Кавин развернул автопушку даже раньше, чем Бранн успел выкрикнуть приказ. Снаряды забили по скрывавшемуся за дверью отделению, сразив одного Несущего Слово и заставив других нырнуть обратно в укрытие.

Бранн взглянул на вторичный экран хронометра: до основной атаки оставалось двадцать две секунды.

— Усилить огонь! Отвлеките их! — прокричал он.

Рапторам предстояло доказать, что они соответствуют стандартам Гвардии Ворона. Собственно, как и самому командору.

Вершину эскарпа усеивали камни, но они нисколько не мешали легионерам, быстрыми прыжками несущимся по склону. Отделение сержанта Дора входило в состав гарнизона Впадины Ворона, поэтому его временно прикрепили к Рапторам на почетных основаниях. Так вышло, что Альфарий сейчас спускался к аванпосту Несущих Слово вместе с другими Гвардейцами Ворона.

Он испытывал странное чувство, почти такое же удивительное, как когда примарх приказал им открыть огонь в зоне высадки. Им сообщили, что они поддержат брошенный Хорусом вызов Императору, но Альфарию все равно казалось непривычным стрелять в воинов другого легиона. Но нет, тогда это не шокировало его, наоборот, он почувствовал себя освобожденным. Десятилетия в тени великих свершений других легионов взрастили в нем обиду, о которой он даже не подозревал, до тех пор пока впервые не нажал пусковой крючок.

Тогда его поглотила жажда мести, но сейчас Альфарий мыслил вполне прагматично. Несущие Слово вещали о своей верности столь громко, проводили свои литургии и давали обеты с такой гордостью, что, наверное, именно их мятеж стал наиболее неожиданным и недостойным истинных легионеров. Альфарий всегда считал, что они слишком уж ревностно заявляли о своей преданности имперской цели, и, когда они присоединились к Хорусу, он нисколько не удивился.

Несущие Слово считались союзниками Альфа-Легиона, как и другие легионы, которые объединились, чтобы уничтожить войска Императора, но это не означало, что Альфарию должны были нравиться напыщенные фанатики-предатели. Он с легкостью мог представить, как они воздают хвалу Хорусу, так же как когда-то кричали о праведности Императора. Из всех легионов, которые принимали участие в резне, именно Несущих Слово Альфарий считал самыми большими лицемерами.

— Приготовиться к спуску, — произнес сержант Дор.

Они приближались к краю обрыва. Сквозь песчаную бурю неслись двести Рапторов и двадцать бывших Когтей.

Рапторы представляли собой странное зрелище из-за похожих на клювы личин и новых доспехов, придававших им сходство с хищными птицами. Альфарий уже достал чертежи доспехов шестой модели и только ждал возможности передать их Омегону. Не исключено, что его находка была не такой уж значительной, принимая во внимание то, как глубоко Хорус проник в ряды Механикум, но, какой частью этой информации Воитель соблаговолит поделиться с Альфа-Легионом, оставалось под большим вопросом.

Отделение справа от Альфария первым достигло края утеса. Не останавливаясь, легионеры нырнули в песчаную бурю. Альфарий затаил дыхание и рванулся следом за ними в разреженный воздух. Крыша здания лежала в двадцати трех метрах под ними, что не представляло собой значительной проблемы для полностью бронированного легионера даже при обычной силе тяжести, а луна Круциакса имела лишь две трети стандартной терранской гравитации.

Альфарий приземлился на покрытую выбоинами рокритовую крышу, подняв облака пыли. Псевдомускульные фибросвязки доспехов сжались, по правой линзе шлема потекли системные сводки.

— Мелты! — крикнул Дор, снимая с пояса заряд.

Альфарий последовал примеру сержанта и закрепил мелта-бомбу на крыше, установив таймер на три секунды.

Альфа-Легионер отбежал на полдесятка шагов и, приготовив болтер, в другую руку взял осколочную гранату. Полыхнув белым пламенем, мелта-заряд проплавил в роккрите метровую дыру. Долю секунды спустя взорвалась бомба Дора, расширив проем. Рапторы вокруг них поступали аналогично, вскрывая бреши по всей крыше. Недолго думая, Альфарий забросил в пробоину гранату и, услышав, как она взорвалась, перехватил болтер в обе руки и прыгнул следом.

От удара плитка у него под ногами пошла трещинами. Пыль стояла столбом, пол усеивали куски рокрита, хрустевшие при каждом шаге. Единственным источником света служил проем над головой, из которого внутрь прорывался резкий синий свет. Оглянувшись, Альфарий понял, что попал в короткий коридор, с обеих сторон заканчивающийся арочными дверьми. Он сделал шаг вперед, целясь перед собой, и позади него приземлился сержант Дор. Альфарий повел болтером вправо, когда чуть поодаль распахнулась дверь, но расслабил палец, узнав в сумраке характерный силуэт Раптора.

Впереди послышался лай болтеров, заставив Альфария действовать. Пока остальное отделение спускалось за ним, он с Дором направился к арке, из ближайшей боковой комнаты к ним вышли еще пять Рапторов.