Колыбель времени

Да, так лучше. Внук более правдоподобно, а уж что про родственников наплести, там придумаем, не привыкать.

Добраться до самого Стратфорда на лодке не удалось, все же пришлось трястись в колымаге, каретой назвать это сооружение, грозившее развалиться после очередной выбоины, у меня не поворачивался язык. Уильям только плечами пожал:

— В этакой глуши откуда ж приличному взяться? Только если у кого свое.

Наше «свое» осталось в Лондоне, пришлось терпеть. Э-эх… сколько же еще будет сделано, сколько проложено дорог, построено городов, сколько распахано полей… Угу, а для этого вырублено лесов, загажено рек, перерыто-перекопано…

Церковь Святой Троицы я узнала издали по шпилю, но, проскользнув под двумя мостами, мы пристали к берегу, не доплыв до самой церкви. Лодочник, сам из Стратфорда, объяснил:

— Если вам, леди, остановиться надо где, то вон там есть трактир, комнаты сдают, хотя редко кто селится.

Трактир оказался действительно небольшим и крайне запущенным, но за неимением другого, остановились в этом. Городок не так мал, как я ожидала, возникло даже сомнение, смогу ли я быстро найти Шаксперов. Я решила поручить это дело Уильяму:

— Спроси хозяина, не знает ли где дом перчаточника Джона Шакспера.

Оказалось, что Джон Шакспер, хоть и приехал в Стратфорд совсем недавно из какого-то селения неподалеку, стал личностью достаточно известной. Хозяин гостиницы махнул рукой в сторону от реки:

— Вон там их дом. А вам, леди, он зачем?

Ну вот действительно, зачем может быть нужен малограмотный перчаточник леди из Лондона, у которой на платках королевский вензель? Странный визит, очень странный… Об этом я как-то не подумала, пришлось выкручиваться на ходу:

— Я ему должна привет передать от тетки из Саутгемптона.

Город назвала первый, что пришел на ум. Хозяин недоуменно пожал плечами:

— Не слыхал я, чтобы у Джона тетка в Саутгемптоне была…

— Да она сначала в Оксфорде жила, а теперь вот в Саутгемптоне. Услышала, что я в эту сторону еду, попросила подарочки завезти.

— А вы, леди, простите за любопытство, куда?

Взмах руки в сторону (чтоб я сама это знала! Не говорить же ему, что к самому Шаксперу на долгие годы). Хозяин кивнул:

— В Бирмингем?

— Да, туда. А мне у вас понравилось.

Чуть не ляпнула, мол, воздух свежий, природа… Где ее нет-то?

— Да чего уж тут хорошего?

— В Лондоне скученно, тесно, шумно…

Мы еще немного поговорили о преимуществах сельской жизни, но, уходя по своим делам, настырный хозяин гостиницы все же с сомнением покачал головой:

— Не было у Джона вообще никакой тетки…

Да чтоб тебе! Какая тебе разница, была у него тетка или нет?

— Может, Джон Шакспер не тот? У вас точно есть перчаточник Джон Шакспер? А дети у него есть?

— И Джон есть, и дети у него есть, у кого их нет, а вот тетки нет.

Чуть не плюнув на хозяина по-настоящему, я поспешила по указанному адресу. Что-то мне разонравилось в этом Стратфорде. Если здесь все такие противные и въедливые, то фиг спрячешь младенца Елизаветы. Ладно, может, Джон Шакспер не такой?

Перчаточник Джон Шакспер оказался не таким. Он был много хуже.

На меня смотрел крепкий бычок с пивным брюшком и нездоровой краснотой лица:

— Ну?

Ничего, сейчас ты услышишь о подарках и изменишь свой тон, а на отсутствие тетки мне плевать, вспомнишь, когда расскажу о предполагаемом наследстве.

— Я заехала к вам по пути в Бирмингем, чтобы передать привет от вашей тети Мэри из Саутгемптона.

— Кого?! — откровенно вытаращил на меня глаза отец будущего гения литературы.

— Мэри недавно перебралась в Саутгемптон, а до того жила в Оксфорде (вроде это ближе к Стратфорду), а до того еще где-то, она говорила, но я забыла, извините…

Я тарахтела, чтобы сбить его с толку, но быстро поняла, что этого бугая не собьешь. Он упорно замотал головой:

— Нету у меня никакой тетки в Саутгемптоне. И тетки Мэри нету.

Придурок, мог бы хоть в дом пригласить, что ли. Пришлось сокрушенно развести руками:

— А кому же я тогда подарки привезла?

— Не знаю.

Подарки Джона Шакспера не интересовали совсем, может, предполагаемое наследство заинтересует? Но я не успела сказать, в двери появилась, видимо, миссис Шакспер, за ее подол цеплялся малыш, а сама миссис гордо несла большущий живот. Господи, вон он, будущий Уильям Шакспер! И нечего огород городить, здесь свой младенец есть, других не надо.

— Что ты держишь гостью на пороге? Пройдите в дом.

— Благодарю вас.

Я действительно прошла, быстро убедилась, что это обычный дом обычной семьи.

На предыдущей остановке я написала пару строк от имени Мэри Симеон из Саутгемптона, постаравшись несколько изменить свой почерк. Писала просто, что передаю привет и небольшие подарки Джону и его семье, а также, что серьезно больна и хотела бы решить вопрос о наследстве. Некоторая сумма будет причитаться и Джону Шаксперу…

Это был обман, но я не называла сумму, рассчитывая выделить деньги из своих сбережений, чтобы Шаксперу не было обидно.

Достав письмо, я протянула листок хозяину дома. Тот замотал головой:

— Я неграмотный.

Тьфу ты! Забыла, что отец гения не умел читать. Ладно, прочитаю сама.

Развернула листок, вроде пробежала глазами, объяснила:

— Мэри Симеон передает привет и сообщает, что серьезно больна и вас назвала в своем завещании. Сумма невелика, но все же. И еще она со мной передала кое-какие подарки…

Я повернулась, чтобы взять сверток у стоявшей в немом изумлении Бетси, но Джона Шакспера подарки интересовали мало, он деловито осведомился:

— Сколько?

— Что «сколько»?

— Денег в завещании?

Во жлоб!

— Миссис Мэри небогата.

Интерес ко мне Джона Шакспера мгновенно угас, мой к нему, надо сказать, тоже. Я прекрасно понимала, что голубая мечта вырастить гения в этой семье и даже вообще здесь, в Стратфорде, лопнула, как мыльный пузырь. И ребенка Елизаветы сюда не привезу, и сама не приеду, разве что через много лет студенткой, которой все перипетии шекспировской судьбы будут до лампочки…

— Скоро вам рожать?

Женщина кивнула:

— Скоро уже, в конце апреля.

Все верно, 23 апреля…

— Чего?

Быть иль не быть — вот в чем вопрос.

Взгляд Джона Шакспера стал совсем неприязненным; решив, что дольше дразнить гусей не стоит, я предпочла откланяться. В этом доме были только Шаксперы и никаких Шекспиров. Шекспир точно где-то в другом…

Письмо осталось лежать на столе. Сверток с подарками тоже. Я не собиралась тащить всю эту мелочовку с собой обратно. В свертке расшитые жемчугом кошельки, пара дорогих застежек к поясам и сладости детям.

Джон Шакспер догнал меня на улице:

— Я не знаю, зачем вы выдумали все это, леди, но у меня никогда не было тетки Мэри в Саутгемптоне. Может, вы хотели сглазить мою жену? Или приходили посмотреть, как мы живем, чтобы подать в суд от имени…

Договорить он не успел, жлобство Шакспера-старшего мне уже осточертело.

— Может, это не ваша тетка, может, произошла ошибка… Но я-то здесь при чем? Меня попросили передать, я передала. И с женой вашей я ничего плохого делать не собиралась, у меня дочь тоже ребенка носит, потому мне интересно. Я передам миссис Мэри, что в Стратфорде у нее нет племянника, который мог бы получить свою часть наследства.

Сказала и пошла по улице. Бетси спешила следом, осторожно оглядываясь.

— Бетси, никому не рассказывай об этом доме и этой поездке. Меня просили посмотреть, как живет семья Шаксперов, но не для суда.

— Ее Величество? — шепотом ахнула Бетси.

— Нет, не только у Ее Величества секреты… Раскрывать не могу, не обижайся…

Дом был тот самый, который через несколько столетий будут показывать туристам. Только куда более облезлый. И городок тоже. Может, мне показалось из-за поганого настроения? Наверное, но мы не стали задерживаться в Стратфорде-на-Эйвоне. Здесь родится Уильям Шакспер, но здесь никогда не будет автора «Гамлета».