Страница 6 из 19
Ещё через несколько миль Макс заметил конский помёт. Ковырнул ногой и определил, что ему не больше семи часов: убийца никуда особо не торопился. Макс скакал всю ночь при свете полной луны и весь следующий день. К вечеру до преследуемого оставалось не более получаса езды.
Взглянув на небо, Макс определил, что сейчас часов семь. Вскоре начнёт темнеть. Бандит должен обязательно остановиться и развести костёр, если уже не сделал этого. Дым будет виден за несколько миль. Он спешился, чтобы подождать темноты. Не теряя времени, срезал толстую палку с развилкой на конце, вставил в неё увесистый булыжник и закрепил его кожаными ремешками, как его учили сородичи. Получилась прекрасная боевая дубинка.
Наконец стемнело. Макс встал и привязал дубинку к поясу. Взял коня под уздцы и начал не спеша продвигаться вперёд, безошибочно ориентируясь в темноте, чему его также научили воины кайова прошлым летом.
Наконец, он унюхал запах дыма: костёр был не более чем в четверти мили от него. Привязав пони к низкорослому деревцу, Макс снял притороченное к его спине отцовское ружьё.
Раздавшееся впереди конское ржание заставило его плашмя свалиться на землю. Он различил силуэты двух лошадей ярдах в трёхстах впереди себя. Но, как ни странно, огня костра не было видно.
Сделав большой крюк, он стал медленно приближаться к лошадям с подветренной стороны. Запах дыма стал сильнее. Встав на колени и высунув голову из травы, Макс увидел огонь не более чем в ста ярдах от себя. Около костра сгорбилась человеческая фигура. Человек что-то ел с шомпола. По всей видимости, он был не дурак, так как развёл костёр в расщелине двух скал. Теперь подобраться к нему можно было только спереди.
Макс опустился в траву, лёг и заложил руки за голову. Нужно было выждать, пока его враг заснёт. А пока можно отдохнуть самому. Через несколько минут он спал мёртвым сном.
Когда он проснулся, то первое, что увидел, так это висевшую над ним полную глупую луну. Быстро сел и выглянул из травы.
Огонь костра угас. Сейчас в нём только тлели угли. У скалы виднелась фигура спящего человека. Макс ящерицей подлез к нему. Жилистый мужчина с изрезанным морщинами лицом спал, отвалив челюсть, крепко сжимая рукоятку кольта.
Подобрав камешек, Макс бросил его в ноги спящего. Тот обалдело сел и тут же получил сокрушительный удар дубиной сзади по голове. Он ткнулся носом в ноги и кулём повалялся набок.
Когда Макс вернулся со своей лошадкой к совсем уже погасшему костру, его противник лежал в той же неестественной позе. Глаза его были закрыты, из рассечённого затылка сочилась кровь. Ударом дубинки ему оторвало пол-уха. Макс стащил с него одежду и крепко привязал за руки и за ноги к колышкам, вбитым в землю.
Макс сел, прислонившись спиной к скале, вытащил охотничий нож и принялся спокойно точить его о подобранный тут же камень.
Когда взошло солнце, главарь открыл глаза и ошалело посмотрел вокруг. Постепенно взгляд его стал более осознанным; он попытался было встать, но тут же с ужасом осознал, что намертво пригвождён к земле. Повернув голову, он злобно посмотрел па Макса.
— Что это ты надумал, парень?
Макс смерил его презрительным взглядом, продолжая поигрывать ножом. И тут ему представилась ужасная картина того, что этот негодяй со своими дружками сотворил с его родителями. Он подавил нахлынувший приступ тошноты, а вместе с ним и всякое чувство жалости.
— Я Макс Сэнд. Тебе это о чём-нибудь говорит? — Жилистый испуганно вытаращил глаза. — Зачем вы убили моих родителей?
— Я не сделал им ничего дурного, клянусь Богом и пресвятой девой Марией.
— Заткнись, ублюдок. Вон пасётся конь моего отца.
— Он его мне продал.
— Отец бы никогда не продал своего единственного друга, лживая гнида.
— Развяжи меня, индейский ублюдок, — истерично заорал жилистый, бешено дёргаясь, как попавший в силки кролик.
Макс хладнокровно поднёс нож к его горлу, с выступающим адамовым яблоком.
— Сначала ты расскажешь мне, что произошло у меня дома.
— Их убили двое других! Я пытался удержать их, но они прямо озверели, требуя показать, где спрятано золото! — Он продолжал верещать и дёргаться, а потом обмочился от страха. — Отпусти меня, чокнутый недоносок. Дай мне только освободиться, индейский гадёныш, щас я оторву тебе яйца и засуну их в твою поганую глотку, выродок, шакал, ублюдок…
Макс прыгнул на него, как гепард. Если раньше у него и оставались какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Он был сыном Рыжей Бороды и Канехи, и в нём взыграли непримиримость к врагам и жажда мести, таившиеся в его индейской крови. Блеснул на солнце страшный нож, и поток оскорблений прекратился. Макс бесстрастно посмотрел вниз на поверженного врага. Жилистый был жив — он лишь потерял сознание от страха и боли. Он уставился невидящими глазами на восходящее солнце. Макс подрезал ему веки таким образом, что больше он уже никогда не сможет их закрыть. Лохмотья кожи и полосы мяса свисали у него от плеч до пояса, образовывая вокруг чресл кровавую набедренную повязку.
Макс отыскал термитник, набрал полные пригоршни огромных красных муравьёв и, вернувшись к врагу, высыпал их ему на член. Озверевшие от запаха насекомые мигом расползлись по обескоженной плоти и принялись её пожирать. Они заползала в рот, нос, уши, глаза и другие отверстия, вызывая нестерпимые страдания.
Человек застонал, закашлялся, пытаясь выплюнуть безжалостных тварей изо рта. Макс молча наблюдал за мучениями врага. На его лице не дрогнул ни один мускул. Это было древнее индейское наказание за воровство, изнасилование и убийство. Лежавший перед ним человек был виновен по всем трём статьям. Три дня он будет мучительно медленно умирать от жажды, три ночи его будут заживо сжирать москиты и прочие твари, любители свежатинки.
К концу третьего дня жилистый сошёл с ума. Когда же на следующее утро Макс вернулся на место казни, от него остался дочиста обглоданный скелет. Согнав довершавших дело грифов, Макс наклонился и снял с трупа скальп. Вернувшись к лошадям, он вскочил на своего пони и, ведя двух других на поводу, поскакал на север к землям племени кайова.
Приветствовать его из вигвама вышел старый вождь, его дед. Положив перекрещенные руки на плечи, он ждал, пока внук подойдёт к нему и преклонит колено.
Поднявшись по жесту вождя, Макс бесстрашно посмотрел ему в глаза.
— Я пришёл к вигвамам моих предков с печальным известием, — проговорил он на языке кайова.
Вождь бесстрастно смотрел на внука. Его изборождённое глубокими морщинами лицо в обрамлении седых косм было похоже на маску.
— Мои отец и мать мертвы.
Лицо вождя слегка дрогнуло и потемнело ещё больше.
Макс снял с пояса скальп и бросил его к ногам вождя.
— Я снял скальп с одного из убийц и не успокоюсь до тех пор, пока не достану два других.
Вождь посмотрел на скальп, на Макса.
— Мы больше не вольны разбивать наши вигвамы, где захотим на нашей земле, — горестно произнёс он. — Теперь мы обязаны жить только в местах, отведённых нам белоглазыми. Надеюсь, они не видели, когда ты скакал к нам?
— Нет, я приехал с той стороны, где их ещё нет.
Старик опять задумчиво посмотрел на лежащий у его ног скальп. Его сердце преисполнилось гордостью. Давно скальп врага не свисал с шеста над его вигвамом. Он одобрительно посмотрел на внука. Белоглазые могут заключить в тюрьму их тела, но им никогда не покорить свободолюбивый дух племени кайова. Он поднял скальп и торжественно водрузил его на шест. Потом повернулся к Максу.
— У дерева много веток, — речитативом произнёс он. — И если некоторые из них обламываются или их отрезают, на их месте должны вырасти другие, ещё более сильные и крепкие.
Он вытащил орлиное перо из головного наряда и протянул его внуку:
— Есть одна молодица. Её муж, храбрый воин кайова, был убит в стычке с белоглазыми две луны назад. Она уже опробовала брачный корень и согласно обычаю предков должна теперь жить одна в вигваме у реки до тех пор, пока его дух не заместится в ней. Пойди и возьми её.