«Тигры» горят!

Первые официальные новости о том, что «плотину прорвало», вышли в пламенной националистической по духу статье, напечатанной в «Красной Звезде»:

Наши отцы и деды немало жертвовали для спасения своей России, своей родной матери. Народ наш никогда не забудет Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова, русских партизан времен Отечественной войны 1812 года. Мы гордимся тем, что в наших жилах течет кровь наших славных предков, мы никогда не отстанем от них.

Новости просачивались с фронта, и Москва приникла к радиоприёмникам, ожидая малейших порций новостей. Все понимали, что немцы рискнули, собрав все свои силы ради успеха в этой битве. Почти сразу стало ясно, что приготовления русских к обороне против вражеского наступления простирались далеко за пределы обычной практики с начала этой войны. Москва и Сталинград давали примеры победы над сильным и безжалостным врагом, но даже эти героические достижения должны были померкнуть перед тем, что приготовил Жуков для того, что бы остановить и потом разгромить противника у ворот Курска. Наконец, была выпущена первая официальная сводка:

С утра 5 июля наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях вели упорные бои с перешедшими в наступление крупными силами пехоты и танков противника, поддержанными большим количеством авиации. Все атаки противника отбиты с большими для него потерями и лишь в отдельных местах небольшим отрядам немцев удалось незначительно вклиниться в нашу оборону.

По предварительным данным, нашими войсками на Орловско-Курском и Белгородском направлениях за день боёв подбито и уничтожено 586 немецких танков, в воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 203 самолёта противника. Бои продолжаются.

Реакция на это сообщение была напряжённой. Никто не сомневался, что к югу от Москвы разворачивалась величайшая битва войны, и на всех устах была невероятная цифра — уничтожено пятьсот восемьдесят шесть немецких танков! Это число превосходило всё остальное, вместе взятое, и народ не мог заснуть, ожидая дальнейших новостей.

Т-34 5-й гвардейской танковой армии перед атакой. 12 июля 1943 года

На второй день битвы, 6 июля, советское правительство признало мелкие отступления русских, не пытаясь скрыть тот факт, что причиной стало наступление немцев. Но это было неважно для миллионов людей, ждущих, затаив дыхание, новых цифр. И эти цифры, хотя и несколько меньшие, чем в прошлый день, были впечатляющими. Согласно правительственному заявлению было уничтожено 433 танка и сбито 111 самолётов.

На третий день, 7 июля, было заявлено 520 танков и ещё 111 самолётов.

Первые признаки железной мощи русских последовали 8 июля, когда Москва объявила, что на некоторых участках фронта русские войска перешли в контрнаступление. Немецкие потери за день были объявлены в количестве 304 танков и 161 самолёта.

К этому времени уже не было сомнений в том, что, даже если цифры и преувеличены, Вермахт подвергается кровавому и, вероятнее всего, смертельному избиению со стороны окопавшихся русских. Особенно потрясающими были потери немцев в танках, и по ним можно было представить германские потери в людях, автотранспорте, вооружении и другом военном снаряжении. И либо у немцев был неисчерпаемый источник военных материалов, либо до их крушения осталось не так уж долго.

Напряжение в Москве сменялось возбуждением и ликованием с каждым днём. Наконец, 9 июля вышел первый развёрнутый репортаж с поля битвы на Курской дуге.

И именно заголовок этого репортажа вызвал бурю в Москве и во всей России. Примечательный заголовок «„ Тигры“ горят!».

Но это было только прелюдией к главнойбитве.

Не зная о планах друг друга, и немцы, и русские готовились к решительным ударам 12 июля, через неделю после начала боевых действий на Воронежском фронте.

Гот, как мы уже видели, отчаянно нуждался в прорыве на открытые пространства к юго-востоку от Обояни, около Прохоровки, где у него будет достаточно места для манёвра своими крупными танковыми силами, чтобы нанести по противнику сокрушительный удар и открыть своим танкам дорогу на Курск.

Русские чувствовали, что настало время для контрудара по Готу и приготовились к этому удару, собрав танковые части под командованием Ватутина. Ватутин планировал использовать для удара Первую танковую армию под командованием генерала Михаила Ефимовича Катукова, но его войска стояли в глубокой обороне, сдерживая постоянные атаки немецких войск. Жуков передал под командование Ватутина почти всю массу свободных резервов русских — Пятую танковую армию (известную также как Пятая гвардейская танковая армия) под командованием Ротмистрова, опытного и талантливого генерала танковых войск. В дополнение Жуков передал под контроль Ватутина Пятую гвардейскую армию генерала А. С. Жадова из состава Степного фронта.

Как уже говорилось, Жуков планировал провести серию контрнаступлений по всему фронту под Курском. Четыре армии должны были нанести удар утром 12 июля.

Это должен был быть удар против Орловского выступа, командующим войсками был Соколовский. Через сорок восемь часов Попов должен был нанести ещё один удар на соседнем фронте.

Но решающая битва должна была состояться между Ротмистровым и танками II танкового корпуса СС. Под командованием Гота немцы, собравшие танки со всего фронта, создать танковый кулак, способный пробиться к Обояни, собирались ударить по Ротмистрову.

Два основных противника в битве 12 июля, Ротмистров и Гот, не были друг для друга незнакомцами, поскольку уже встречались в жестокой схватке под Сталинградом, когда немцы предприняли отчаянную попытку пробиться к своим силам, окружённым русскими. Ротмистрову удалось выйти победителем в этой схватке с Готом, и он шёл в бой со спокойной уверенностью. Он знал, что Гот управлял всей битвой, разрываясь на части, подобно командующему фронтом Ватутину, а его непосредственным противником в сражении будет командующий II танковым корпусом СС Хауссер.

Согласно планам Ротмистрова, битва должна была состояться на открытом участке местности, прилегающей к Прохоровке. Если Хауссер будет действовать так, как предполагал Ротмистров, то немецкий командующий соберёт свои танки в мощный бронированный кулак, движущийся на относительно узком участке земли, лежащем между рекой Псёл и железнодорожной насыпью. Эта местность была тяжёлой для такого чудовищного столкновения, поскольку равнина на всём протяжении была изрезана лощинами и балками, усеяна садами и рощами. Почва быстро просыхала, что было педантично отмечено Ротмистровым. Это должно было привести к тому, что идущие в атаку танки должны были поднять огромные тучи пыли, надёжно скрывая поля боя от авиации.

Ротмистров собирался использовать любое преимущество, которое он мог иметь над противником. Он знал, что немецкие танки не выходили из боёв уже много дней, что неизбежно вело к тому, что уцелевшие машины немцев нуждались в обслуживании и ремонте, и что какой-то их процент неизбежно выйдет из строя прямо на поле боя из-за технических неполадок. С другой стороны, танки Ротмистрова были в отличном состоянии, экипажи отдохнули и рвались в бой, боеприпасы загружены, войска были оснащены всем необходимым — были учтены все факторы, критически важные для танкового сражения.

Ротмистров всегда в первую очередь учитывал необходимость личного наблюдения за своими войсками, с расчётом иметь возможность самому оказывать влияние на ход боя. На вершине холма, господствующего над Прохоровкой и над всем полем предстоящего боя, он расположил свой командный пункт. Он мог широким взглядом охватить большинство своих сил — 850 танков, в основном — Т-34, среди них было несколько тяжёлых КВ-1 и две бригады СУ-85, мощных самоходных орудий с 85-мм пушкой на шасси Т-34, которые были запущены в производство как непосредственный ответ на появление у немцев новых «Пантер» и «Тигров».