Страница 8 из 16
А ведь, будь у ночницы сестра, она обязательно пришла бы, по крайней мере узнать, кто был убийцей.
Дым щипал глаза – так, что слезы непроизвольно покатились по щекам.
– Ничего мы здесь не увидим, – проворчала Глорис.
– Да, пожалуй.
И вдруг…
Это было похоже на вспышки яркого света в туманной мути.
Изящная женская фигурка, закутанная в серый плащ, медленно идет, осторожно ступая босыми ступнями по прелой листве. Редкие лучи солнечного света блеклыми пятнами ложатся на старую, латанную-перелатанную ткань. Лицо женщины скрыто в тени глубокого капюшона, видны лишь тонкие белые пальцы – судорожно стискивающие край плаща.
Медленно, с опаской, она приближается к черному скелету. Останавливается в двух-трех шагах. Постояв несколько минут, разворачивается и медленно уходит.
В ноздри ударил запах гнили и тины – так, будто Миральду с размаху ткнули носом в болотную жижу.
– Проклятье! Значит, все-таки вторая ночница!
Глорис быстро вытерла глаза.
– Да, я видела. Что дальше, сестричка?
– Пойдем, хотя бы издали взглянем на домик посреди болота.
– А что от этого изменится?
Миральда пожала плечами.
– Но ведь ничего другого ты все равно не можешь пока предложить, верно?
Внезапно глаза Глорис расширились – и она схватилась за амулеты.
– Вон она, Миральда! В сторону, быстро!
…У полусгнившего ствола, опершись на него белой рукой, стояла болотная ночница – и беззастенчиво разглядывала двух ведьм. Все было так, как показала память земли: латанный серый плащ, босые ноги, какие-то лохмотья, бывшие когда-то обычным платьем…
Невзирая на то, что время приближалось к полудню, нелюдь откинула за спину капюшон – Миральда увидела юное, очень красивое лицо, обрамленное гладкими черными волосами. Глаза, как водится у ночниц, тоже были черными. Нелюдь спокойно стояла, наблюдая за действиями Глорис, надменно вздернув подбородок. И не торопилась – ни нападать, ни убегать.
Это была та самая ночница, из странного сна.
В душе зашевелился холодный червячок страха – к чему все это? И простая ли цепь совпадений? Но раздумывать было уже некогда.
– Сейчас я тебе… – пробормотала Глорис.
Шар лохматого пламени рванулся вперед, к серой фигуре; ночница подняла худую руку, словно в попытке прикрыть глаза, и… Раздался глухой хлопок. Пламя, так и не добравшись до нелюди, погасло – будто это был и не страшный огненный шар, а всего лишь вполне безобидный огонек свечи.
Над болотом прошелестел хриплый смех. А потом…
– Глупые люди! Глупые, глупые…
Резко крутнувшись, ночница метнулась прочь. В пелену тумана.
Глорис в недоумении глядела ей вслед.
– Она…
– Отбила твое заклятье, – закончила Миральда, – эту дрянь так просто не возьмешь… Видишь, она даже не считает нужным воспользоваться иллюзиями!
– Быть может, это и была иллюзия?
– Не знаю. Вряд ли. Во всяком случае, теперь нам придется идти за ней. Или мы ее – или она нас.
Глорис молча кивнула.
Что может быть хуже, чем идти по следу хитрой болотной ночницы? Разве что только погоня за матерым зеркальником.
Серый плащ время от времени мелькал впереди, в просветах между черными, гниющими деревьями. Тварь не торопилась, даже останавливалась, когда ведьмы начинали отставать. Но в то же время близко к себе не подпускала. Шелестящий смех, отражаясь от сырых деревьев, сводил с ума.
Несколько раз Миральда уже порывалась повернуть назад – но опыт ведьмы подсказывал, что тогда нелюдь будет красться за ними, пока не окажется в самой выгодной ситуации, и тогда…
– Ну, я до тебя доберусь, – процедила она, когда ночница в очередной раз повернулась к ним лицом – и чуть ли не поманила к себе.
– А в топи она нас не заведет? – усмехнулась Глорис, – хотя… она как раз уходит от болот. Похоже, что идет прямиком на север, к Дэйлорону. Но почему?
И погоня продолжилась.
Надо сказать, сестренка убитой ночницы превосходно знала эти места – словно исходила их вдоль и поперек. Впрочем, если судить по ее могуществу, ей должно было быть немало лет. Опасный, могущественный противник даже для двух одаренных ведьм.
Перед глазами вновь возникло молодое, замершее в вечности лицо ночницы. Что-то было не так в нем, но Миральда не могла понять, что. Слишком… правильные черты… слишком, чтобы их обладательница при жизни была человеком. Впрочем, почему – «при жизни»? Болотная ночница – отнюдь не оживший труп. Это просто… нелюдь… Да еще сон…
Задумавшись, Миральда на миг отвлеклась – и тут же поплатилась.
– Осторожно!!! – взвизгнула сзади Глорис, – Миральда!
Нога зацепилась за что-то мягкое, скользкое. Деревья, окутанные туманом, резко качнулись, рванулись куда-то вбок… И Миральда сама не поняла, как обнаружила себя распростертой на земле.
Затем… в уши ворвался истошный визг – но он не принадлежал преследуемой твари.
Миральда ловко перекатилась на бок и поднялась на ноги. Быстро огляделась – ночницы и след простыл. Или она просто затаилась, ожидая подходящего для нападения момента.
Глорис, потеряв дар речи, таращилась на нечто, послужившее причиной падения.
А это нечто истошно верещало, как может верещать избалованный ребенок, которому не дают конфет.
Ведьма вздохнула. Еще раз огляделась в поисках размытого силуэта ночницы. Потом ее взгляд вернулся к скорчившемуся посреди тропы существу, не прекращавшему вопить.
Видом своим оно сильно напоминало человеческого младенца: безволосая голова, ручки, ножки и туловище. Только кожа была сморщенная, серая и скользкая. Да большой рот набит острыми, как иглы, зубами. А глаза – глаза были маленькими, как бусинки, и черными.
– Только этого нам и не хватало, – Миральда обреченно оглядывала существо. Кажется, зацепившись башмаком, она ничуть ему не повредила.
– Да уж, – выдохнула Глорис.
Обе они прекрасно знали, что это такое.
Сморщенное создание было ничем иным, как личинкой дэйлор.
– И что теперь будем делать? Я имею в виду, с ночницей? Да и с этим…
– Его следует оставить там, где мы его нашли, – твердо сказала Миральда, – и как можно скорее вернуться домой. Не нравится мне все это… Дэйлор не бросают свое потомство. Кто знает, быть может, это ловушка?
Глорис осторожно обошла верещащую личинку, затем наклонилась и внимательно осмотрела ее. Хмыкнула.
– Не похоже, что его недавно оставили здесь, Миральда.
– Его?
– Ну да, его. Можно подумать, что тебе этого не видно. А если ты приглядишься повнимательнее, то увидишь, что будущий дэйлор – кожа да кости. Напрашивается вывод, что его бросили в лесу несколько дней назад.
Миральда, не говоря ни слова, присела на корточки рядом с личинкой, стараясь не попасть в область досягаемости его маленьких, но цепких ручек.
Глорис была права: серая кожа складками висела на косточках, так, словно личинку давно не кормили. Кроме того, маленький дэйлор был покрыт царапинами и ссадинами, которые кое-где уже загноились.
– Чушь какая-то, – пробормотала Миральда, – первый раз такое вижу… Кстати, как он на тропинке-то оказался?
– Он выполз на нее как раз в тот момент, когда ты не смотрела под ноги, – ехидно сообщила Глорис. И тут же, вполне нормальным тоном, поинтересовалась, – так что мы с ним будем делать, сестренка?
– По-моему, я уже сказала. Оставим здесь, а сами отправимся в деревню – раз уж ночницу упустили!
Личинка затихла, уставившись на Миральду глазами-бусинами, отчего та почувствовала себя как-то неуютно. Взгляд черных глаз вдруг показался ей вполне осмысленным. Умоляющим. Ведьма поспешно выпрямилась.
– Ты собираешься бросить его здесь умирать?
– А что мы можем сделать?
Глорис пожала плечами.
– Ты сама знаешь, что мы можем сделать. Мы можем взять его с собой в деревню. По крайней мере, там он не умрет с голоду.
Миральда покачала головой.
– Ты сама не знаешь, что предлагаешь, Гло. Мы ведь не знаем, что будет происходить с личинкой дальше! Да и где мы будем его держать? Ведь к нам ходят люди, а им вряд ли понравится присутствие нелюди…