Страница 42 из 102
— Умолкни, — приказал эльф, — матросы возвращаются.
Незадолго до этого помощник капитана зачем-то позвал всю команду, состоящую из четверых, загорелых до черноты островитян, и они говорили о чём-то внизу, в капитанской каюте.
Вечер мягко врос в ночь, Аэций задремал, прижавшись к тёплому боку Торки. Ясень и осёл о чём-то еле слышно переговаривались.
Матросы расположились на корме и в свете коптящего фонаря играли в кости, прерываясь лишь за тем, чтобы промочить горло вином из небольшого бочонка, который под одобрительные вопли и улюлюканье был выдан помощником капитана. И чем больше вина было выпито, тем громче и возбуждённее становились голоса. Наконец, на палубу пожаловал сам капитан в шляпе и при сабле. Команда встретила его дружным троекратным «ура!», от чего Аэций буквально подскочил спросонья.
— Чего это они?
— Перепились, вот чего. — Охотно пояснил Торки, — спьяну ещё и не такое учудить случается. Вот помню в одной таверне…
Но фавн не успел поделиться своими воспоминаниями, потому что из-за свисавших с мачты снастей появился матрос. Аэций ещё днём обратил внимание на этого верзилу, потому что его спину и грудь покрывала татуировка, изображавшая морское чудовище со щупальцами. Но из-за нехватки таланта у художника, понять, что это было за чудовище, не представлялось возможным.
— Что, красавица, заскучала, небось, в одиночестве? — обратился он к Аэцию, который предусмотрительно прикрыл лицо уголком цыганского платка, — айда, к нам! Вся наша компания ждёт не дождётся внимания такой милашки.
— Парень, — сказал Ясень, вставая, — давай не будем искать ссоры. Ступай к своим дружкам, а моя дочь останется здесь.
— Слыхали? — с дурашливым удивлением воскликнул матрос, — слыхали, кто тут порядки вздумал наводить?! Черномазый бродяга, который наших морских понятиев не уважает! — продолжал распаляться верзила, — он такую милашку при себе держать вздумал. Ребя! — воскликнул он, будто его внезапно озарила идея, — сдаётся мне, папаша, что она тебе вовсе не дочка, а сучка! — верзила громко захохотал.
Ясеню очень не хотелось скандала и драки, после которой снова останутся трупы, поэтому он предпринял последнюю попытку уладить дело.
— Капитан! — громко позвал он.
Капитан появился мгновенно, словно актёр, дожидавшийся своего выхода за ближайшей кулисой. Команда потянулась следом.
— Наведите порядок, капитан, — спокойно сказал эльф, — за проезд я заплатил сполна, и не собираюсь выслушивать оскорбления.
— За проезд-то ты, конечно, заплатил, — со значением ответил капитан, но вот за безопасность твоей девки…
Капитан развёл руками, словно сетуя на собственное бессилие пред возбуждённой командой:
— Безопасность, она дополнительных денег стоит.
Было очевидно, что он вознамерился выудить у пассажира все его деньги. Ещё на острове капитан своим безошибочным чутьём контрабандиста почувствовал, что длинный цыган не в ладах с законом. Его воображение уже рисовало ценности, спрятанные в тугих вьюках, и эти ценности вскоре должны обрести нового, более достойного хозяина.
Брэк догадался о намерении капитана, но попытался в последний раз урезонить его:
— Зря вы это затеяли, — миролюбиво произнёс он, перебрасывая свой посох с привязанными к нему перьями в левую руку, — давайте разойдёмся, пока не поздно. Хуже ведь будет.
— Да ты, никак, угрожаешь мне? — изумился капитан, а команда ответила дружным гоготом, — с чего это нам хуже будет? Опахало — оно в драке наивернейшее оружие, да и осёл — помощник не из последних.
Ясень оценил обстановку. Против них было шестеро, капитан имел саблю, у остальных хищно поблёскивали здоровенные тесаки и ножи.
— Осёл-то мне как раз и поможет, — отозвался он, — Торки, татуированный бугай твой. Справишься?
— А то нет! — радостно воскликнул Торки, принимая прямо на глазах у удивлённой публики свой собственный облик.
На замешательство, вызванное такой метаморфозой, Ясень как раз и рассчитывал. Из посоха выдвинулись магические лезвия, мгновенно превратившие роскошные перья в пепел. Эльф ударил капитана широким движением с разворота, и тот упал на палубу с рассечённой шеей. Перехватив посох другой рукой, Ясень сделал шаг в сторону помощника с двумя ножами и длинным резким выпадом ударил того в живот. Помощник согнулся пополам и зашёлся в диком крике. Матрос, который стоял позади капитана, с воплем ринулся к борту. Ясень выдернул посох и полоснул пробегающего наискось по груди. Одновременно с этим Торки неожиданно высоко подпрыгнул и раскроил череп верзилы мощным ударом раздвоённого копыта. Ещё один из матросов схватил саблю уже покойного капитана и отчаянно замахнулся на безоружного фавна. Но тот поднырнул под удар, саданул нападавшего коленом в пах и добил ногой.
— Два! — азартно выкрикнул Торки.
— Три, — сказал Брэк, добивая воющего помощника капитана.
— А шестой? — спросил Аэций, указывая на кого-то, выглядывающего из-за мачты.
Ясень схватил с палубы нож и почти не целясь, метнул. Раздался важный хруст, и на побережье опять воцарилась тихая южная ночь.
— Ну, вот мы и остались без команды, — заметил Торки, перешагивая через убитых так, чтобы не наступить в кровь. — Как теперь мы поплывём дальше? Я лично в морском деле ноль, а вы?
— Я тоже, — ответил Ясень, — придётся уходить по берегу. Аэций, ты в порядке?
— Почти, — чуть дрогнувшим голосом ответил мальчик, — просто я не привык, что на моих глазах так часто убивают кого-то.
— Поначалу меня это тоже немного шокировало, — доверительно признался Торки, — но сейчас уже начинаю осваиваться, можно даже сказать, вхожу во вкус. Что, пошли?
Он привычно подхватил вещи.
— Может, стоит всю эту дохлую команду за борт покидать?
Ясень покачал головой.
— Здесь мелководье — всплывут. Корабль, мирно стоящий в бухте привлечёт меньше внимания. Когда этих молодцов обнаружат, всё спишут на пиратов. Поэтому лучше оставить их как есть.
— Тогда шлюпку на воду, и вперёд! — воскликнул Торки, стараясь подбодрить побледневшего Аэция.
— Никаких шлюпок на этом корыте нет, — сказал Брэк, — посему нам придётся добираться до берега вплавь. Что скажешь, Аэций, доплывёшь?
— Конечно, не без гордости ответил мальчик, — я ведь вырос на озере.
— Тогда разделим поклажу.
— Интересно, почему никто не спрашивает моего мнения? — возвысил голос Торки, — я против. До берега с полмили будет, нам не доплыть.
— Во-первых, не полмили, а хорошо, если треть, а во-вторых, мы доплывём. — Ясень намеренно сделал ударение на слове «мы», — но для козлоногих упрямцев я могу предложить целых два варианта на выбор: можешь заночевать прямо здесь в тишине и спокойствии, ибо трудно найти более смирную компанию, чем покойники. Или ты снова превращаешься в осла и плывёшь с нами. Животным способность плавать присуща с рождения.
— Вот ещё, — фыркнул фавн, — давайте мою долю поклажи. Но если я утону, и боги спросят меня, какого дьявола я попёрся ночью вплавь в такую даль, я отвечу, что выполнял приказ бессердечного хозяина.
— Я буду держаться поблизости на всякий случай, — предложил Аэций.
— Этот плут не нуждается в опеке, — проговорил Ясень, перелезая через борт, — он просто страсть как не любит купаться. Я потратил полгода, чтобы приучить этого грязнулю принимать ванну.
— Не правда, вы преувеличили, всего-то месяца три, — возразил фавн, плюхаясь в воду.
До берега действительно оказалось не так далеко, как виделось с корабля. Когда ноги Аэция ощутили дно, он почти не устал. Брэк велел хорошенько прополоскать волосы, чтобы смыть отвар обезьяньего ореха.
Они переоделись, и Торки увязав одежду морских цыган узлом вместе с большим камнем, бросил в море, напутствуя:
— Прощай, наше унизительное бабско-животное прошлое!
Полная луна освещала побережье, друзья пробрались меж скал и оказались среди безлюдных холмов, покрытых небольшими рощицами. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ни дорог, ни человеческого жилья.