Страница 7 из 48
Пятно света, неторопливо обшарив пол, подползло к основанию стены и заскользило по ней.
Сатир стоял спиной к самой дальней стене музея, параллельной фасаду здания. Лестница, поворачивая, шла вниз вдоль боковой стены. Луч света замер у поворота лестницы в углу. Там размещался источник зеленого освещения; слабое свечение мастерски выхватывало из черноты капюшон Сатира, почти не падая на стену, однако яркий луч фонаря открыл, что эта часть стены была, несомненно, деревянной, раскрашенной под камень.
— Понятно, — пробормотал детектив. — Здесь, как я полагаю, и находится второй вход в музей.
— Вы правы, мсье. За стенкой есть узкий проход, который тоже ведет вниз в галерею ужасов. Именно там установлены потайные источники света. Там же имеется еще одна дверь.
— Куда она ведет? — резко спросил Бенколен.
— В своем роде крытый коридор между двумя зданиями. Он выходит на бульвар Себастополь. Но я никогда не открываю дверь. Она постоянно на замке.
Луч фонаря нащупал рядом с фигурой Сатира щель в основании деревянной стенки — нижний край двери. От нее к подножию статуи тянулся неровный след кровавых пятен. Осторожно, чтобы не наступить на страшные брызги, Бенколен подошел к стене и надавил на нее. Секция фальшивой каменной кладки подалась под его рукой. Я стоял рядом и мог видеть, что за дверью открылась крошечная каморка, из которой вела вниз узкая лестница. Точно напротив открывшегося проема в деревянной стене находилась массивная дверь. Я почувствовал на своем локте дрожащие пальцы Огюстена. Бенколен, не теряя ни минуты, приступил к изучению запора, направив на него луч фонаря.
— Американский замок, — сказал он. — Защелка не спущена. Несомненно, этой дверью пользовались совсем недавно.
— Так, выходит, она открыта?! — возопил старец.
— Отойдите и не мешайте! — раздраженно оборвал его Бенколен. — Здесь могут остаться следы ног. — Он вынул из кармана носовой платок, обернул им руку и нажал на ручку тяжелой двери.
Мы оказались в каменном коридоре, тянущемся параллельно задней стене здания. Очевидно, это был проход между соседними домами. Какой-то давно забытый строитель соорудил над ним железную крышу, поддерживаемую деревянными столбами высотой в семь-восемь футов. Соседний дом открывался нам глухой кирпичной стеной — лишь в левой ее части виднелась дверь без ручки. В самом конце слева туннель упирался в кирпичную стену. Однако справа, с улицы, пробивался свет и доносился шум уличного движения: шорох шин и звуки клаксонов.
На середине прохода, выложенного плитами известняка, прямо под лучом фонаря валялась дамская сумочка из белой кожи. Ее содержимое было разбросано вокруг.
До сих пор я вижу перед собой черный орнамент на белой коже и блеск серебряной застежки. У стены прямо напротив двери лежала черная полумаска «домино» с оборванной резинкой. Белые плиты известняка рядом со стеной были обильно забрызганы кровью.
Бенколен глубоко вздохнул, обернулся к Огюстену и спросил:
— Что вы на это скажете?
— Ничего, мсье. Я живу в доме вот уже сорок лет и за эти годы пользовался этим выходом едва ли с десяток раз. Ключ… Я даже не знаю, где он.
Детектив улыбнулся, но улыбка получилась довольно кислой.
— Замок практически новый. И петли двери отлично смазаны. Но прошу вас, не волнуйтесь так.
Я прошел следом за ним к выходу на улицу. И с этой стороны коридор заканчивался дверью. Но эта была распахнута настежь. Осмотрев замок, Бенколен даже присвистнул.
— Вот, Джефф, — сказал он почти ласково, — взгляните на настоящий запор. Пружинный замок с предохранителем от взломщиков — тип, известный под названием «Бульдог». К нему практически невозможно подобрать отмычку. И все же дверь открыта. Интересно… Если ее захлопнуть, здесь станет темным-темно. Посмотрим, где выключатель. Вот он. — С этими словами Бенколен надавил на крошечную, почти невидимую кнопку, расположенную на стене на высоте шести футов от пола. Мягкий свет, источник которого был скрыт где-то под стропилами крыши, залил мрачный коридор. Впрочем, сыщик тотчас вторично нажал на кнопку, погрузив все во мрак.
— В чем дело? — спросил я. — Пусть горит. Вы же все равно должны обследовать ее вещи.
— Тихо! — Он заговорил быстро, явно стараясь побороть необычное волнение. — Джефф, впервые за свою карьеру я намерен нарушить процедуру и правила Сюрте! Согласно стандартной процедуре, полицейские примутся фотографировать, обстукивать и обнюхивать, они пропустят через частое сито весь коридор и будут топтаться здесь до рассвета. Я не могу позволить этого и принимаю всю ответственность на себя. Закройте дверь. Быстро!
Когда дверь мягко захлопнулась, Бенколен отдал распоряжение:
— Возьмите свой носовой платок и заверните в него все содержимое сумочки. Не забудьте прихватить и ее. Я же пока произведу быстрый осмотр.
С того момента как мы вошли в коридор, Бенколен передвигался на цыпочках. Отходя, я последовал его примеру, а он тем временем присел у стены там, где пол был залит кровью. Что-то бормоча себе под нос, детектив начал скрести известняк пола и собирать в конверт поблескивающие крупинки. Я поднял сумочку и положил в платок то, что в ней ранее находилось, стараясь ничего не пропустить. Маленькая золотая пудреница, губная помада, письмо, ключи от машины, записная книжка, несколько банкнот и металлическая мелочь. Бенколен поманил меня рукой, и я прошел вслед за ним в музей, а затем через потайную дверь назад, к фигуре Сатира.
Детектив задержался у фальшивой стены, разглядывая источник зеленого освещения в углу. Он нахмурился, в раздумье переводя взгляд с одной двери на другую. Казалось, он оценивал расстояние.
— Да, — сказал он, скорее всего самому себе. — Да! — Он постучал по деревянной двери. — Если эта закрыта, а вторая открыта, то из перехода можно заметить зеленое свечение в щели под дверью. — Повернувшись к Огюстену, Бенколен напористо сказал: — А теперь, мой друг, подумайте хорошенько. Ведь вы сказали, что, прежде чем уйти из музея в одиннадцать тридцать или около того, вы полностью выключили свет, не так ли?
— Никаких сомнений, мсье.
— Абсолютно все лампы? Вы в этом уверены?
— Готов поклясться!
Бенколен постучал себя кулаком по лбу.
— Нет, здесь что-то не так. Совсем не так. Свет, по крайней мере здесь, в этом месте, должен был гореть. Капитан Шомон, сколько сейчас времени?
Переход был настолько неожиданным, что Шомон, сидевший на ступенях, подперев ладонями голову, вздрогнул и переспросил:
— Простите, вы что-то сказали?
— Я спросил, который час, — повторил детектив.
Удивленный Шомон извлек большие золотые часы.
— Почти час, — последовал ответ угрюмым голосом. — Какого черта вам необходимо знать время?
— Не знаю, — ответил Бенколен. Со стороны казалось, что он слегка тронулся разумом. Но на основе собственного опыта я знал, что это означает одно — сыщик взял след.
— Ну а теперь оставим мадемуазель Мартель на некоторое время в одиночестве. Еще один взгляд…
Мой друг опустился на колени рядом с телом. Оно уже не вселяло ужас. Застывшая поза, мертвый взгляд, сбитая набок шляпка придавали ему вид менее реалистичный, чем у восковых фигур. Бенколен снял с шеи девушки тонкую золотую цепочку и еще раз внимательно ее изучил.
— Рывок был очень резкий. — Он сильно растянул цепочку, чтобы продемонстрировать ее прочность. — Звенья хотя и маленькие, но очень крепкие. Несмотря на это, они разорваны.
Когда Бенколен поднялся с колен и направился к лестнице, Шомон спросил:
— Неужели вы хотите оставить ее здесь одну?
— Почему бы и нет?
Молодой человек в растерянности провел ладонью по лбу и сказал неуверенно:
— Не знаю. Наверное, ей уже ничто не сможет повредить. Однако вокруг нее при жизни всегда было так много людей. А это место выглядит таким зловещим. Вы разрешите мне побыть с ней?
Шомон чувствовал себя крайне нервозно под полным любопытства взглядом Бенколена.
— Понимаете, — попытался объяснить капитан; лицо его окаменело, — глядя на нее, я все время вспоминаю Одетту. Господи, — добавил он безжизненным голосом, — я ничего не могу с собой поделать.