Страница 23 из 48
В тот же самый момент ряд важных решений приняло и Верховное главнокомандование вермахта. 16 декабря Гитлер отдал приказ войскам группы армий «Центр» «держаться до последней возможности, чтобы выиграть время для улучшения транспортного сообщения, подтягивания резервов, эвакуации техники и оборудования тылового рубежа. Все имеющиеся силы должны быть отправлены на Восточный фронт; у военнопленных и местного населения отобрать зимнюю одежду, на оставляемой территории уничтожать жилые дома»[81].
Параллельно с этим фюрер отдал распоряжение командующему армией сил резерва генералу Ф. Франку сформировать из своих войск четыре с половиной дивизии для отправки на Восточный фронт. Еще пять дивизий он приказал перебросить с запада, а четыре дивизии высвободить на Балканах, где решение оккупационных задач он возложил на союзников — болгар и итальянцев[82]. Военно-воздушным силам надлежало немедленно выделить четыре бомбардировочные авиационные группы, группу истребителей-бомбардировщиков и пять транспортных групп для действий в составе 8-го авиационного корпуса, поддерживавшего войска группы армий «Центр»[83].
Приняв решение любой ценой удержать фронт, Гитлер 16 декабря пришел к выводу о необходимости заменить как командующего сухопутными войсками Браухича, так и командующего группой армий «Центр» фон Бока, которые, по его мнению, не смогут справиться с кризисной ситуацией[84].
Анализ этих решений показывает, что Верховное главнокомандование вермахта только к середине декабря осознало всю степень опасности, нависшей над группой армий «Центр». Лишь спустя 12 дней после начала контрнаступления советских войск под Москвой оно убедилось, что их действия привели не к тактическим прорывам местного значения, а к прорыву стратегического масштаба. В итоге создалась угроза разгрома самой крупной стратегической группировки вермахта. Острота положения усугублялась тем, что ее соединения могли осуществить отход, только бросив тяжелое вооружение, а без него немецкие войска оказались бы не в силах удержать те тыловые позиции, на которые они отходили. Выход из создавшегося положения Гитлер видел в одном: «Заставить войска оказывать фанатичное сопротивление на занимаемых позициях, несмотря на вклинение противника на фланги и выход в тыл»[85]. Только так, по его мнению, можно было выиграть время до подвоза резервов из самой Германии и с запада. Лишь после того, как прибывшие резервы займут отсечные и тыловые позиции, представится возможность подумать и о том, чтобы отойти на новые рубежи. Гитлер считал, что в сложившейся обстановке это единственно приемлемый вариант.
Впрочем, объективно оценивая состояние и возможности сопротивления группы армий «Центр», следует отметить, что с сокращением линии фронта положение немецких войск несколько улучшилось. В самом деле, если к началу контрнаступления оперативная плотность германских соединений перед правым крылом Западного фронта составляла 12,6 км на дивизию, а перед смежными крыльями Западного и Юго-Западного фронтов — даже 32,1 км, то к 16 декабря она достигла соответственно 8,6 км и 18,1 км[86]. Иначе говоря, к рассматриваемому моменту плотность 3-й и 4-й танковых групп увеличилась в 14 раза, а армейской группы Гудериана — в 1,8 раза. Вот почему войска группы армий «Центр» имели реальную возможность вести упорную оборону и оказывать достаточно активное сопротивление наступавшей Красной Армии. Оттого и требование Гитлера к войскам оказывать фанатичное сопротивление на занимаемых позициях выглядит вполне обоснованным, так как оно соответствовало сложившейся обстановке и боевому потенциалу немецких войск.
Гитлер, сняв фон Браухича с поста главнокомандующего сухопутными войсками, сам решил встать во главе сухопутных войск и лично осуществлять руководство всеми мероприятиями по спасению Восточного фронта. Этот факт в советской историографии, впрочем, и в американской тоже, всегда интерпретировался преимущественно в уничижительном тоне. Вот только один пример: «…Гитлер еще более расширил полноту своей диктаторской власти, стараясь этим подчеркнуть, что его личная гениальность позволит исправить ошибки неспособных фельдмаршалов и генералов»[87].
К слову сказать, авторы таких трудов забывали напомнить своим читателям, что И. В. Сталин был не только Верховным главнокомандующим, но и фактическим руководителем сухопутных войск. При этом ему даже не понадобилось иметь такую «промежуточную инстанцию» между Ставкой ВГК и фронтами, как главное командование сухопутных войск, ибо он сам единолично управлял всеми вооруженными силами страны.
Все эти важные события, которые произошли в середине декабря, оказали существенное влияние на характер боевых действий. Под воздействием рассмотренных факторов и начался второй этап контрнаступления Красной Армии под Москвой.
Войска левого крыла Калининского фронта продолжали наступление в южном и юго-западном направлениях, но в связи с передачей 30-й армии из Западного фронта создалась необходимость несколько изменить ориентировку наступления. Командующий Калининским фронтом генерал Конев 16 декабря отдал приказ, согласно которому 30-я и 31-я армии должны были наступать с востока на Старицу, а 22-я и 29-я армии — с севера, нанося главные удары своими смежными флангами. В ходе этих действий предполагалось не только разгромить большую часть войск 9-й армии, но и создать условия для последующего удара во фланг и тыл главных сил группы армий «Центр»[88].
Для реализации замысла Конева от армий левого крыла фронта требовалось быстрое продвижение на Старицу. Однако командование 30-й армии, соединения которой к 16 декабря были рассредоточены и не готовы для действий на новом направлении, не сумело в короткий срок создать необходимую группировку. Основные силы ее вступили в сражение только 19 декабря. Очень медленно протекало наступление и соседней — 31-й армии. К 20-му числу она так и не осуществила сложный поворот к западу, продолжая наступать на юго-запад. Обе армии к исходу 20 декабря продвинулись всего на 12–15 км, причем темп наступления не превышал 3–4 км в сутки.
А обстановка требовала ускорить разгром правого фланга 9-й армии врага, с тем чтобы выходом во фланг 3-й танковой группы оказать содействие Западному фронту. Ставка ВГК решила передать Коневу резервную 39-ю армию (командующий генерал-лейтенант И. И. Масленников. — Примеч. авт.) и ввести ее в сражение на ржевском направлении[89]. Необходимость такого удара диктовалась стремлением нанести удар по наиболее слабой группировке противника, а также желанием отрезать пути отхода на Ржев правофланговым соединениям 9-й армии. Этих целей можно было достичь при единственном условии — быстром переходе в наступление. Ставка категорически потребовала начать его не позднее 22 декабря, но задержалось сосредоточение 39-й армии. Лишь к концу декабря она была развернута между 22-й и 29-й армиями.
Тем не менее генерал-полковник И. С. Конев не счел возможным отказаться от активных действий на торжокско-ржевском направлении до завершения развертывания 39-й армии. Он приказал ее командующему генерал-лейтенанту И. И. Масленникову перейти в наступление двумя дивизиями, продолжая подтягивать остальные шесть. Завершив сосредоточение соединений, армия усилила натиск и к концу декабря, взаимодействуя с левофланговыми дивизиями 22-й армии генерал-майора В. И. Вострухова, пробилась в глубину вражеской обороны на 15–20 км.
К этому времени войска 29-й и 31-й армий нанесли серьезное поражение противнику и вышли на подступы к Старице. Этот город, расположенный на крутых берегах Волги, немцы превратили в мощный узел сопротивления, но удержать его не смогли. Под натиском войск генерал-майора В. И. Швецова части 6-го армейского корпуса были вынуждены поспешно оставить Старицу. Попытки противника исправить положение успеха не принесли. Безрезультатным оказалось и отстранение от должности командира корпуса генерала О. Ферстера. Назначенный вместо него генерал В. Рихтгофен (командир 8-го авиационного корпуса. — Примеч. авт.) перелома добиться не сумел. Советские дивизии устремились на Ржев[90].
81
Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 615.
82
Ibid, s. 607–610.
83
Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 607–610.
84
Рейнгардт К. Поворот под Москвой. C. 268–269.
85
Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 604.
86
Подсчитано по: ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12484, д. 682, л. 1; д. 697, л. 1; Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. С. 251.
87
Цит. по: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. С. 403–404.
88
ЦАМО РФ, ф. 213, оп. 2002, д. 5, лл. 150–152.
89
Там же, ф. 48а, оп. 1554, д. 92, л. 201.
90
Рейнгардт К. Поворот под Москвой. С. 285.