Страница 10 из 48
Перебои в снабжении вынудили резко ограничить расход боеприпасов в армиях, планируя его на каждый день боя в размерах 0,2–0,33 боекомплекта для дивизионной артиллерии и артиллерии усиления и до дивизионного залпа для реактивной артиллерии.
Несколько иначе дело обстояло с бронетанковыми войсками. Подавляющее большинство советских (как и германских танков. — Примеч. авт.) было сосредоточено в полосе ответственности Западного фронта, но и здесь немецких машин было больше на одну треть. Однако германская и чехословацкая (часть немецких танковых дивизий была оснащена бронетехникой чешского производства. — Примеч. авт.) бронетанковая техника оказалась совершенно не приспособленной к условиям эксплуатации в условиях низких температур. И дело даже не в проходимости и надежности — тут к качеству немецкой наземной техники не было особых претензий. Наоборот, командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков именно в конце 1941 года сменил отечественный вездеход ГАЗ-61 на германский штабной «Хорьх». По рассказам личного шофера комфронта А. Н. Бучина, выбор нового авто происходил следующим образом: «От приятелей-водителей я (имеется в виду А. Н. Бучин) узнал, что в одном из гаражей в Марьиной Роще стояли на приколе несколько машин бывшего германского посольства. Выбрал время и поехал в Москву, добрался до гаража, с трудом пробился внутрь и в пыльном боксе увидел вездеход марки „Хорьх“ (скорее всего, речь идет об автомобиле „Хорьх-901“ Kfz.15, хотя мощность мотора последнего составляла всего 80 л. с. — Примеч. авт.), в который тут же влюбился. Семиместная машина с могучим мотором в 160 лошадиных сил. Отопление, антиобледенители лобового и заднего стекол. Передние и задние колеса ведущие, и — что окончательно добило меня — по бокам у „Хорьха“ имелись вспомогательные колеса, которые принимали на себя вес машины при передвижении на пересеченной местности. Иными словами, вместо отвратительного скрежета из-под кузова мягкое покачивание при переезде бугров, бревен и прочего в том же духе.
Как и подобает сложной машине, „Хорьх“ оказался с „норовом“, пришлось почти день потаскать его на буксире во дворе гаража, прежде чем автомобиль завелся. Наконец мотор заработал. Музыка! Сдержанный гул, клапанов не слышно. Да что тут говорить, добротно сработали немецкие мастера. Этому вездеходу предстояла у нас долгая жизнь — в основном на нем Г. К. Жуков ездил по фронтовым дорогам два года с небольшим».
Однако в сорокоградусный мороз на фронте мотор «Хорьха» заглох, да так, что шофер Жукова вблизи колонны немецких танков несколько часов устранял неисправность, и за это был награжден орденом Красной Звезды. После этого в колонну сопровождения стали брать отечественный вездеход ГАЗ-61.
Пример с автомобилем достаточно показательный. Внедорожники, как и другие германские автомобили и танки, создавались для европейских условий, и их эксплуатация в сорокоградусный мороз не предполагалась. Масла и дизельное топливо в условиях низких температур загустевали, а личный состав германской армии просто не имел опыта по оперативному «оживлению» замороженной техники. Отечественные же танки и автомобили были достаточно просты в эксплуатации и допускали даже «варварское» к себе отношение: застывший двигатель обливали из ведра кипятком, а в некоторых случаях и бензином (чтобы кратковременно поджечь) для его оперативного запуска в условиях низких температур. Под танками, находившимися на позициях, разводили небольшие костры, что позволяло экипажу не только заводить, но и спать в боевой машине в условиях холодов. Конечно, подобные эксперименты отечественной военной технике жизнь не продлевали, но с другой стороны, сколько «живет» танк или бронемашина в условиях непрерывных боевых действий? Наверное, меньше, чем время ее расчетной эксплуатации.
Ни советские, ни германские бронетанковые соединения и части не имели достаточного количества средств эвакуации. И если в условиях контрнаступления немецкая проблема для нас была благом — противник не мог эвакуировать брошенные машины, то отсутствие эвакуаторов в бронетанковых войсках Красной Армии существенно снижало ее боевую мощь. Командующий войсками Западного фронта в своем донесении И. В. Сталину 5 декабря 1941 года писал:
«В боях мы очень много теряем тяжелых и средних танков. Основной причиной больших потерь является полное отсутствие тракторов для эвакуации с поля боя подбитых танков КВ и Т-34».
Основу советских бронетанковых сил при проведении контрнаступления под Москвой составляли танки самых различных типов — как отечественного, так и британского производства. Автор намеренно классифицирует их не по весу, а по назначению, так как весовые характеристики британских танков поддержки пехоты, да и нашего Т-50, соответствовали скорее средним боевым машинам, а по вооружению они относились к легким танкам.
Единственным массовым тяжелым танком на ТВД являлся наш 48-тонный КВ (выпуска Ленинградского или Челябинского Кировского заводов). Говорить о «мастодонтах» Т-35, которые иногда мелькают среди фотоматериалов и на фотохронике этого периода Великой Отечественной войны, стоит только для того, чтобы разобраться в интриге их появления. Один из Т-35 находился в парке Академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина и попал в кадр, когда отдельная танковая рота академии отправлялась на фронт в составе 1-го Московского отдельного отряда моряков. Об участии этой машины в боевых действиях ничего не известно, так как отряд с линии фронта вернулся на переформирование в Москву. Второй Т-35 уцелел на Казанских курсах усовершенствования командного состава и «снялся в одной из ролей» в фильме о контрнаступлении под Москвой. Не на фронте же снимать картину!
Немецкого конкурента у КВ тогда не было. 76,2-мм пушками Ф-32 или ЗиС-5 он поражал любой вражеский танк, а бороться с 75-мм броней КВ могло только германское 88-мм орудие Flak 36/37. Однако броня и соответственно вес КВ сыграли с ним «злую» шутку — многие мосты европейской части СССР не выдерживали веса этой машины (47,5 т. — Примеч. авт.), соответственно мобильность подразделений, оснащенных КВ, была ограничена. Количество тяжелых танков в войсках группировки колебалось в пределах 10–14 %.
Все функции КВ в конце 1941 года прекрасно выполняла знаменитая «тридцатьчетверка», оснащенная 76,2-мм пушкой Ф-34 и имевшая броню 45 мм (масса машины 31 т. — Примеч. авт.). Танк Т-34 «вовсю» выпускался на Сталинградском тракторном заводе, также наращивали его выпуск завод № 112 «Красное Сормово» и эвакуированный из Харькова в Нижний Тагил завод № 183. Маневренная и хорошо вооруженная машина буквально влюбила в себя советских танкистов и постепенно становилась самой массовой боевой единицей бронетанковых сил Красной Армии. Но в начале декабря 1941 года количество «тридцатьчетверок» в составе наступательной группировки трех фронтов не превышало 30–35 %.
Средние танки Т-28 имелись в единичных экземплярах, так как были «выбиты» в начале войны, а их производство было прекращено еще раньше.
Из легких отечественных танков самыми массовыми машинами являлись легкие скоростные танки семейства БТ и боевые машины сопровождения пехоты Т-26 разных выпусков.
Об их былом тактическом предназначении никто и не вспоминал — важным являлось одно: эта техника, вооруженная 45-мм пушками, вполне еще могла поддерживать пехоту и бороться с танками противника. Доля подобных машин в войсках колебалась в пределах 20–25 %.
Уже осенью 1941 года в действующей армии появились британские танки сопровождения и поддержки пехоты МК II «Матильда» и МК III «Валентайн». Эти тихоходные, но хорошо бронированные машины (78-мм лобовую броню «Матильды» могла пробить только 88-мм германская пушка Flak 36/37. — Примеч. авт.) оснащались дизельными двигателями и вооружались 2-фунтовыми (40-мм) пушками. Несмотря на то что применять их должны были в составе отдельных батальонов, ситуация на фронте была так плоха, что боевые машины отправляли в действующую армию в качестве «маршевого пополнения», тем более, что 15 октября 1941 года в Казанскую школу было отправлено 420 экипажей для подготовки на «Матильды» и «Валентайны» в течение 15-дневного срока. В начале декабря британские танки МК III «Валентайн II» имелись в 131-м отдельном танковом батальоне (5 КВ, 18 МК III «Валентайн»), который впоследствии был передан в 32 тбр. Кроме приведенных выше данных на Западном фронте на 1 января 1942 года британские танки находились в составе 146-й (2 Т-34, 10 Т-60, 4 МК III), 23-й (Т-34, 5 МК III), 20-й (Т-34, Т-26, Т-60, 2 МК III) танковых бригад, действовавших в боевых порядках 16, 49-й и 33-й армий, а также в составе 112-й танковой дивизии (КВ, 8 Т-26, 6 МК III), приданной 50-й армии. Имелись в составе наступательной группировки и «Матильды».