Страница 43 из 57
Важное событие — выход на государственную границу СССР — было отмечено приказом Верховного Главнокомандующего. Войска, отличившиеся в боях при форсировании Днестра и выходе на государственную границу, получили наименование «Днестровских» и «Прутских».
Войска вышли на государственную границу СССР! Волнующая весть быстро облетела страну. Весь народ воспринял это событие с глубокой радостью, с надеждой, что недалеко то время, когда Красная Армия восстановит священные рубежи нашей Родины на всем их протяжении. В частях и соединениях, на предприятиях и в колхозах, научных учреждениях и учебных заведениях прошли многолюдные митинги, на которых с большим вниманием заслушивались сообщения о новой замечательной победе советских войск. Рабочие, колхозники, служащие брали повышенные трудовые обязательства во имя окончательной победы над врагом.
Выход советских войск на государственную границу имел важное международное значение и получил широкий отклик за рубежом. Друзья Советского Союза встретили это событие как новое доказательство неминуемого и близкого разгрома германского режима. Нацисты же в бессильной злобе продолжали вопить о «большевистской угрозе», о якобы агрессивных намерениях Советского Союза в отношении стран Европы. Возникла необходимость задекларировать внешнеполитические принципы, которыми будет руководствоваться Советский Союз при освобождении европейских городов.
2 апреля 1944 года Наркомат иностранных дел СССР опубликовал заявление, в котором говорилось: «Советское правительство доводит до сведения, что наступающие части Красной Армии, преследуя германские армии и союзные с ними румынские войска, перешли на нескольких участках реку Прут и вступили на румынскую территорию. Верховным Главнокомандованием Красной Армии дан приказ советским наступающим частям преследовать врага вплоть до его разгрома и капитуляции.
Вместе с тем Советское правительство заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника»[241].
Вступление Красной Армии в Румынию выдвинуло перед командованием, штабами, органами идеологической пропаганды и воспитания важную задачу — установить правильные взаимоотношения с населением страны, правительство которой еще продолжало войну против СССР. В связи с этим 10 апреля 1944 года Государственный Комитет Обороны принял постановление, в котором давались указания о линии поведения наших войск и командования на территории Румынии[242]. Военный совет 2-го Украинского фронта в соответствии с этим постановлением издал и распространил воззвание к румынскому народу, в котором излагались основные положения заявления советского правительства от 2 апреля. Советские войска получили указание строго охранять личные и имущественные права граждан и частных обществ.
Военные советы фронта и армий, командование и политические органы соединений и частей вели большую работу по установлению правильных взаимоотношений между войсками и местным населением, оказывали хозяйственную и продовольственную помощь жителям.
Некоторые жители освобожденных районов Румынии, обманутые германо-румынской пропагандой, поначалу попрятались, ушли в леса и горы. Но очень скоро они убедились в и высокой гуманности советских воинов и стали возвращаться в деревни и села. Когда передовые советские части вступили в г. Стефанешти, его улицы были безлюдны, а двери и витрины лавок и магазинов заперты или забиты досками. Только через два часа в городе появились старик и старуха с поднятыми руками. Они прошли по главной улице, боязливо озираясь по сторонам. Видя, что никто их не трогает, они снова ушли. Некоторое время спустя из леса, домов и из-за укрытий высыпало много народу. Убедившись, что ничто им не грозит, румыны совершенно успокоились. В городе стала налаживаться нормальная жизнь, открылись лавки, магазины, мастерские и парикмахерские. В с. Чиорногалу румынский крестьянин Василе Косовану сказал: «Нам твердили, что русские будут сжигать наши дома, а нас убивать. Сейчас мы убедились, что все это немецкие враки. Солдаты Красной Армии… вежливо обращаются с мирным населением»[243].
Основная же масса местных жителей с самого начала дружелюбно встречала наших солдат и офицеров, оказывала им посильную помощь. Так, почти все население румынской деревни Луокашара помогало 38-й стрелковой дивизии переправляться через р. Сучаву. 9 апреля крестьяне с. Варежки предупредили группу бойцов 4-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, направлявшихся в соседнее село, что там находится около 200 немцев. Разведка подтвердила эти сведения[244].
В то время как войска правого крыла и центра 2-го Украинского фронта форсировали Прут и выдвигались в направлении Ясс, войска левого крыла (5-я и 7-я гвардейские армии) также успешно продвигались вперед. 17 марта 97-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. И. Анциферова из 5-й гвардейской армии и 16-я механизированная бригада полковника М. В. Хотимского из 7-го механизированного корпуса овладели Ново-Украинкой. Отсюда советские войска развивали наступление на Первомайск, Балту.
К Первомайску войска 5-й гвардейской армии подошли 20 марта. Город расположен при впадении р. Синюхи в Южный Буг, что облегчало противнику создание выгодных оборонительных позиций. Эти позиции он усилил многочисленными инженерными сооружениями, превратил каменные здания города в опорные пункты.
Непосредственно на город с севера наступали части 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Г. В. Бакланова из состава 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта А. И. Родимцева, а также 16-я механизированная бригада полковника М. В. Хотимского из 7-го механизированного корпуса. С северо-востока город обходили части 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Г. Б. Сафиулина. В результате решительного штурма советские войска прижали врага к Южному Бугу и разгромили его. 22 марта Первомайск был очищен от противника.
В тот же день наши войска освободили с. Крымка Первомайского района, где с декабря 1941 по февраль 1943 года действовала подпольная молодежная группа «Партизанская искра». Ее организаторами являлись директор средней школы В. С. Моргуненко и ученик 9-го класса той же школы П. К. Гречаный. Группа вела большую пропагандистскую работу среди населения, собирала оружие для боевых действий против оккупантов. В 1958 году активным участникам подпольной организации П. К. Гречаному, Д. Г. Дьяченко и В. С. Моргуненко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза[245].
Ожесточенный характер носили бои за районный центр Одесской области — г. Балту. 25 марта войска 53-й армии под командованием генерал-лейтенанта И. М. Манагарова, развивая наступление на юг, вышли на подступы к городу, а затем в результате умелого обходного маневра почти полностью окружили его. Гарнизон противника оказал упорное сопротивление. В результате штурма части 25-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Г. А. Криволапова и 94-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Г. Н. Шостацкого разгромили противника и 29 марта овладели Балтой.
К концу марта положение противника на Украине стало катастрофическим. Разорванный на части фронт группы армий «Юг» стремительно откатывался. 20 дивизий 1-й танковой армии были зажаты севернее Каменец-Подольского. 8, 6-я и 3-я румынская армии группы армий «А» оказались под угрозой глубокого охвата с севера.
26 марта 1944 года румынский диктатор Антонеску направил Гитлеру письмо, которое начиналось горьким упреком; «Вернувшись сегодня в свою страну, я нашел, что положение выглядит совершенно иначе, чем это мне казалось, когда я был в верховном командовании вооруженных сил (в ставке Гитлера. — Примеч. авт.)».
241
Внешняя политика Советского Союза в период Великой Отечественной войны. Документы и материалы, т. 2. М., 1948, с. 105.
242
См. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945, т. 4, с. 83.
243
Сообщения Советского информбюро, т. 6, с. 191.
244
ЦАМО РФ, ф. 101, оп. 592955, д. 4, лл. 191–193.
245
См. Одесса в Великой Отечественной войне Советского Союза, т. 2, с. 175–180, 185.