Страница 121 из 142
Частично это было сделано, и в указанном районе развернулись ожесточенные бои. Ржавец и Рындинка по нескольку раз переходили из рук в руки, пока к 16.00 наше командование не подтянуло 10 танков из района Шахово и 16 танков из района Кураково. Только к исходу дня боевой группе Труфанова удалось освободить н/п Ржавец и Рындинку[226].
Василевский с Ватутиным считали, что следует продолжать удерживать стратегическую инициативу и оказывать на врага давление по всему фронту. Поэтому Ватутин приказал, чтобы все силы фронта «…предотвращали дальнейшее продвижение противника на Прохоровку с запада и с юга, ликвидировали группировки противника, проникшие на северный берег реки Псел совместными операциями части сил 5-й гвардейской танковой армии — двух бригад 5-го гвардейского мехкорпуса; ликвидировать части 3-го танкового корпуса вермахта, прорвавшиеся в район н/п Ржавец; и продолжить наступление силами 1-й танковой и 6-й армии на правом фланге 5-й гвардейской армии».
Тем временем Труфанов готовился к атаке 3-го танкового корпуса вермахта. Это должна была быть решительная попытка остановить продвижение 3 тк в северном направлении, и остановить раз и навсегда. Группу Труфанова максимально должна была поддержать авиация 2-й воздушной армии.
Таким образом, в ночь на 13 июля корпусам была поставлена задача: закрепиться на достигнутых рубежах, произвести перегруппировку частей с тем, чтобы к утру быть готовыми продолжить наступление. Но этого так и не произошло. Почему?
13.07 противник с утра сам начал атаковать и приказ о наступлении 5 гв. ТА пришлось отменить. Весь день большинство соединений 5 гв. ТА отбивались от противника. Это — первое. Была и еще одна причина.
Бой на Прохоровском поле произвел настоящее опустошение в рядах двух корпусов 5-й гвардейской танковой армии. Согласно приведенным данным, 29-й танковый корпус потерял подбитыми и сгоревшими 131 танк и 19 СУ-122 и СУ-76, что составило 71 % участвовавших в атаках боевых машин. В 18-м танковом корпусе было подбито и сожжено 46 танков, то есть 33 % от числа участвовавших в бою. Действовавшие на соседних участках механизированные соединения также не избежали чувствительных потерь бронетехники. 2-й гвардейский танковый корпус потерял 12 июля 18 танков, или 19 % от участвовавших в контрударе. Меньше всего пострадал 2-й танковый корпус — он потерял всего 22 танка. Однако данные по потерям в различных документах разнятся.
В целом совокупные потери (236 танков и САУ) существенные (особенно в 29 тк), но разгромом это считать никак нельзя. За исключением 29 тк и частично 18 тк, все остальные соединения 5 гв. ТА были полностью боеспособны и на следующий день предполагались к использованию в наступлении, а затем и в оборонительных боях.
Германские потери были гораздо меньше. По докладам 1 пгд СС, за день 12.07 немецкие танкисты уничтожили 192 советских танка и 13 орудий ПТО, потеряв 30 своих машин. Собственные потери, может, и правдивы, а советские — скорее всего, характерное для немцев преувеличение.
А что же произошло дальше? На этот вопрос, опираясь на советские архивы, также трудно ответить однозначно. В них нет единого мнения даже о том, с какого момента 5-я гвардейская танковая армия перешла к оборонительным боям.
По вышеупомянутому отчету полковников Г. Я. Сапожкова и Г. Г. Клейна, встречное танковое сражение, развернувшееся 12 июля, продолжалось 13 и 14 июля, и только 15.07 5-я гвардейская танковая армия официально перешла к обороне.
Как уже говорилось, 13 мая танкисты Ротмистрова получили приказ продолжить наступление, но вынуждены были отбиваться от германских ударов.
Так, 18 тк отразил сильную атаку танков и пехоты противника на Полежаев, Петровку (проводимую с оврага южнее Андреевки).
29 тк в 11.30 и 15.30 успешно отразили атаки дивизии «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» в направлении совхоз «Сталинское отделение», Ямки.
2-й гвардейский Тацинский танковый корпус на своем участке в течение всего дня так же успешно отражал атаки вражеских танков и мотопехоты.
5-й гвардейский Зимовниковский мехкорпус своими активными действиями улучшил позиции на левом фланге армии. 10-я гвардейская мехбригада и 24-я гвардейская танковая бригада атаковали и выбили противника из района Полежаев, высота 226,6 и после перегруппировки вновь наступали в направлении Ключи, Красный Октябрь.
К исходу дня 10-я гвардейская мехбригада была выведена в район Жиломостное в резерв командующего армией.
Отряд генерал-майора Труфанова оборонял район Подъяругй, Ново-Хмелевская и частью сил наносил контрудар в направлении Александровки, для чего использовался 53-й гвардейский полк, который поддерживал батареи 689-го истребительно-противотанкового артполка. В 22.00 наши танкисты прорвались на северо-западную окраину Александровки, где были внезапно атакованы из лощины (в 1,5 км юго-западнее Александровки) 28 танками противника (из них 2 «Тигра») при поддержке 13 орудий. Наши потери составили 9 Т-34–76 и 3 Т-70.
Таким образом, согласно отчету, «несмотря на многочисленные и ожесточенные атаки крупных сил противника и их стремление продвинуться вперед, войска армии в боях и на другой день, то есть 13.07, полностью ликвидировали планы гитлеровского командования».
14 июля противник активности не проявлял. Войска 5-й гвардейской танковой армии удерживали занятые рубежи, производя на левом фланге перегруппировку сил.
2-й гвардейский танковый корпус, «чтобы не распылять силы», был вынужден оставить Беленихино и отойти за железную дорогу. Соединения корпуса обороняли следующие рубежи: 4 гв. тбр — Ивановка; 25 гв. тбр — южная окраина Ивановки, скаты высоты (1 км восточнее Лески); 4 гв. мсбр — скаты безымянной высоты (1 км восточнее Лески), северо-западнее высоты 225,0; 26 гв. тбр — Шахово.
Отряд генерал-майора Труфанова в этот день оказал помощь левому соседу — 69-й армии — отразил атаку танков противника и занял следующее положение: 1 гв. кмцп — высота 223,5, западная окраина Ново-Хмелевской; 689 иптап — на ОП Ново-Хмелевской, высота 223,1.
Оборонительный этап действий танковой армии генерала Ротмистрова в приведенном выше документе начинается с 15 июля.
В докладе «Боевые действия 5-й гвардейской танковой армии с 7 по 24.07.43 г.», составленном майором Генштаба КА Черником 1 августа 1943 года, оборонительный этап действий 5 гв. ТА начинается 13 июля.
В любом случае столкновения 13–14 июля уже не имели столь глобальной цели, как сутками ранее (для советских войск точно. — Примеч. авт.), а наше бронетанковое объединение должно пополниться резервами и привести себя в порядок. Наступательный потенциал армии, хоть и на время, но был исчерпан.
13 июля на Воронежский фронт прибыл заместитель наркома обороны маршал Г. К. Жуков. Видимо, Сталин, опасаясь ухудшения обстановки (что следовало из докладов Василевского), прислал на этот ТВД самого компетентного нашего военачальника.
И началась не очень красивая «подковерная борьба». Георгий Константинович с присущей ему прямотой начал критиковать Ротмистрова и Жадова за большие потери и неумелое руководство вверенными им соединениями.
Но ведь это были лишь «генералы-исполнители», истинные стрелы летели в главных творцов контрудара: командующего Воронежским фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина и представителя Ставки ВГК маршала A. M. Василевского — начальника Генштаба Красной Армии.
Последний был обеспокоен, если не напуган ситуацией, складывающейся к утру 14 июля. Здесь представлена оценка обстановки Ваоилевским, направленная начальником Генштаба И. В. Сталину: «Назавтра угроза прорыва танков противника с юга в район Шахово, Андреевка, Александровка, продолжает оставаться реальной. В течение всей ночи принимаю все меры к тому, чтобы вывести сюда весь 5-й механизированный корпус, 32-ю мотобригаду и четыре полка ИПТАП. Учитывая крупные танковые силы противника на прохоровском направлении, здесь на 14.VII главными силами Ротмистрова совместно со стрелковым корпусом Жадова поставлена ограниченная задача — разгромить противника в районе Сторожевое, совхоз „Комсомолец“, выйти на линию Грязное — Ясная Поляна и тем более прочно обеспечить прохоровское направление.
226
Там же, л. 8.