Страница 27 из 66
На следующий день, 3 августа, 40-я стрелковая дивизия, не добившись успеха, стала выходить из боя. Ее отход на исходные позиции происходил под сильным огнем японцев. Лишь к 15 часам дня батальоны дивизии вышли в назначенные им районы сосредоточения.
В месте расположения отошедшей от высот стрелковой дивизии уже вовсю «действовал» начальник Главного политического управления РККА, он же заместитель наркома обороны Л. Мехлис. Полновластный сталинский эмиссар вмешивался в приказы командующего Дальневосточным фронтом, отдавая собственные распоряжения. А главное — Мехлис на скорую руку творил суд и расправу.
Тот же Мехлис еще 31 июня сообщил в Москву: «…в районе боев нужен настоящий диктатор, которому все было бы подчинено». «Засветившийся» маршал Советского Союза В. К. Блюхер для этой цели уже не подходил: судьба прославленного красного полководца Гражданской войны была предрешена.
Свидетельство тому — все тот же приказ народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова № 0040 от 4 сентября 1938 года: «Даже после получения указания от Правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями… т. Блюхер не меняет своей пораженческой позиции и по-прежнему саботирует организацию вооруженного отпора японцам. Дело дошло до того, что 1 августа сего года при разговоре по прямому проводу тт. Сталина, Молотова и Ворошилова с т. Блюхером, тов. Сталин вынужден был задать ему вопрос: „Скажите, т. Блюхер, честно, — есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание — я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля“»[32].
3 августа нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов принимает решение возложить руководство боевыми действиями в районе озера Хасан на начальника штаба Дальневосточного фронта комкора Г. М. Штерна, назначив его по совместительству командиром 39-го стрелкового корпуса. Таким образом, командующий фронтом маршал В. К. Блюхер фактически был отстранен от непосредственного руководства боевыми действиями на государственной границе.
В состав 39-го стрелкового корпуса к тому времени входили 32, 40, 26, 39-я стрелковые дивизии и 2-я механизированная бригада, а также части корпусного усиления. Одновременно в боевую готовность приводилась вся 1-я общевойсковая армия, оборонявшая Приморье.
Освобождение высот Заозерная и Безымянная (6–11 августа 1938 года). Возможность прекратить военный конфликт у озера Хасан мирными переговорами еще была. В Токио быстро поняли, что победный бой местного значения за две приграничные сопки может вылиться в гораздо более широкую вооруженную конфронтацию. Но главные силы императорской армии находились в то время не в Маньчжоу-Го, а вели военные действия против чанкайшистского Китая. Поэтому было принято решение локализовать пограничный вооруженный конфликт на выгодных для себя условиях.
4 августа японский посол в Москве М. Сигэмицу заявил народному комиссару иностранных дел СССР М. М. Литвинову о готовности правительства Японии приступить к переговорам по урегулированию пограничного конфликта. Посол Сигэмицу знал, что его империя вполне могла с позиции силы раздувать костер большой воины.
Советское правительство выразило готовность к таким переговорам, но при обязательном условии — японские войска должны быть выведены с захваченной пограничной территории. Нарком иностранных дел М. М. Литвинов заявил японскому послу:
«Под восстановлением положения я имел в виду положение, существовавшее до 29 июля, то есть до той даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная…»
Токио, уверенное в своих силах, с такими условиями советской стороны не согласилось. Ее московский посол М. Сигэмицу предлагал вернуться к границе до 11 июля — то есть до появления пресловутых окопов на вершине Заозерной.
Однако такое предложение японской стороны запоздало по одной весомой причине. ТАСС уже передало официальное сообщение о том, что японские войска захватили советскую территорию «на глубину в 4 километра». Однако в действительности такой «глубины захвата» просто не было. По всей советской стране шли многолюдные митинги протеста, участники которых требовали обуздать зарвавшегося агрессора.
5 августа ТАСС распространило ответ народного комиссара иностранных дел М. М. Литвинова японскому послу в Москве: «Советские народы не станут мириться с пребыванием иностранных войск хотя бы на клочке советской земли и не будут останавливаться ни перед какими жертвами, чтобы освободить ее».
Стороны за считаные дни нарастили в месте боев большие силы. На 5 августа оборону на сопках Заозерная и Безымянная держали, имея в ближайшем тылу войска второго эшелона, японские 19-я пехотная дивизия, пехотная бригада, 2 артиллерийских полка и отдельные части усиления, в том числе 3 пулеметных батальона, — общей численностью до 20 тысяч человек. В случае необходимости эти силы могли быть значительно усилены.
Японцам в районе приграничных высот непосредственно противостояли советские 40-я и 32-я (командиры — полковники В. К. Базаров и Н. Э. Берзарин) стрелковые дивизии, 2-я отдельная механизированная бригада (командир — полковник А. П. Панфилов), стрелковый полк 39-й стрелковой дивизии, 121-й кавалерийский и 39-й корпусной артиллерийский полки. Всего в них насчитывалось 32 860 человек. В воздухе наступление советских войск были готовы поддержать 180 бомбардировщиков и 70 истребителей. В состоянии готовности находились корабли, авиация, береговая оборона и части тыла Тихоокеанского флота.
Наступательная операция на высоты Заозерная и Безымянная готовилась по всем правилам военного искусства. Москва в лице Сталина и наркома обороны СССР Ворошилова торопила с ее проведением.
5 августа 1938 года была сформулирована и одобрена новая военная доктрина СССР. Взамен «малой крови и могучего удара» — «победа любой ценой». Хасанские события стали ее первой проверкой на практике.
В тот же день народный комиссар обороны СССР маршал Ворошилов направил Блюхеру и Штерну директиву — выбить японские войска с высоты Заозерной, используя фланги. То есть войскам Дальневосточного фронта разрешалось в предстоящей наступательной операции перейти государственную границу. И, соответственно, вторгнуться на территорию сопредельного государства Маньчжоу-Го.
Генеральное наступление в районе высот Безымянной и Заозерной советское командование назначило на 6 августа (день 9-й годовщины ОКДВА. — Примеч. авт.). Предусматривалось провести артподготовку силами трех артиллерийских полков, а также поддерживать и прикрывать наземные части с воздуха. Осуществление операции требовало, во-первых, тройного превосходства в численности нашей наступающей пехоты и средств подавления; во-вторых, — внезапной и одновременной атаки. Необходимо было определить наименее защищенные участки укрепленной полосы и овладеть ею по возможности обходным маневром, а не в лоб.
Сложность заключалась в том, что в ликвидации японской авантюры фактически участвовали только 2 стрелковые дивизии — 40-я и 32-я и поддерживающие их танки и САУ. За счет 6 полков этих дивизий нужно было выделить также силы для обеспечения обоих открытых флангов.
Боевой приказ командира 40-й стрелковой дивизии полковника В. Базарова, которая сражалась на озере Хасан с первого до последнего дня, был отдан полкам утром 6 августа. Он гласил: «…40-я стрелковая дивизия, атакуя японо-маньчжур… имеет основной задачей уничтожить противника совместно с 32-й стрелковой дивизией в районе Заозерной, овладеть и прочно закрепить за собой высоту Заозерную…»
Перед наступлением 32-я стрелковая дивизия обратилась к 40-й с призывом: «Для лучшего решения задачи вызываем 40-ю стрелковую дивизию на социалистическое соревнование: кто первый поставит советский флаг на сопке Заозерной, загрязненной самурайским сапогом».
32
Там же, с. 457.