Страница 27 из 56
Возможно, в свое время она была настоящей красавицей, однако сейчас на ее овальном лице выдавались тяжелые челюсти, вокруг глаз собрались глубокие морщины, а нос подчеркивало слишком большое количество пудры. Ее солидное тело было упаковано в матовый черный атлас, черная кружевная вуаль, покрывавшая седые волосы, доходила до пола. Единственное украшение — крест из черного янтаря и аметиста, висевший на шее, однако его тусклое сияние не могло сравниться с горевшими огнем глазами. Они злобно взирали на всех остальных.
Наконец ее глаза остановились на Марке и застыли, оценивая его. Он поклонился, она поднялась со скрипучего кресла, подплыла к нему, шурша шелками, как корабль, который поймал ветер в свои паруса.
— Молодой человек, вы знаете меня? — спросила она. — Я синьора Ландуччи.
Марк почувствовал себя оленем, которого заметил плотоядный лев, однако остался на месте. Он стал жертвой собственного любопытства. Кто эта женщина и что ей угодно?
Едва она заговорила с ним, как высокие двойные двери в дальнем конце зала раскрылись. Появился паж, одетый в бело-золотистую ливрею дожа, и громко произнес:
— Синьор Марк Антонио Веласкес, дож приглашает вас на аудиенцию.
— Извините меня, синьора, — пробормотал Марк, обходя крупную женщину.
Однако когда он проходил мимо, та схватила его за руку. Белая пухлая рука держала его зеленый бархатный рукав словно в клещах.
— Синьор, остерегайтесь женщины-парфюмера, — прошипела она. — Она убила моего сына Мичелотто. И я докажу это.
Марк лишь кивнул ей и, не останавливаясь, проследовал к двери, однако сердце громко застучало в его груди. Остерегайтесь парфюмера. Какая гроза собирается вокруг его возлюбленной? Он знал, что Джульетта хранит секреты, к которым он пока не мог подступиться. А ведь она могла поступить с ними по своему усмотрению.
Если только эти секреты не затрагивали его. Вредные испарения могли ввергнуть в беду их обоих.
Паж провел Марка к широкой лестнице, мимо слуг, занятых разными поручениями, и групп просителей, удалявшихся после аудиенции и выходивших. К удивлению Марка, его провели не в огромную приемную для аудиенций, а в зал без окон меньших размеров, скорее сумрачный, чем светлый, чьи стены были увешаны темными коврами.
Марку потребовалось мгновение, чтобы дать глазам привыкнуть к мраку после того, как он шел по ослепительно-белой мраморной лестнице. Он заморгал и заметил, что дож сидит на своем троне в дальнем конце, окруженный советниками в черных одеждах с красными кушаками. Среди них находился и Эрмано Грацциано. Тот еле заметно кивнул ему.
— Ваше превосходительство, синьор Марк Антонио Веласкес, — объявил паж и, пятясь, покинул помещение.
Марк приблизился к трону и низко поклонился.
— А, приветствую вас, синьор Веласкес. Я с нетерпением ждал новой встречи с вами после нашего интересного разговора на борту моего «Буцентавра», — сказал дож Андреа Гритти. Хотя Гритти, герою, командовавшему всеми венецианскими армиями, перевалило далеко за семьдесят, он все еще отличался острым умом и не дюжинной силой. Он не был простой марионеткой, как многие до него. Даже Марк заметил это.
Марк никак не мог понять, зачем он сегодня понадобился великому Гритти.
— Ваше превосходительство, — произнес Марк.
— Я извиняюсь, что заставил вас ждать, — продолжил дож. — Постоянно приходится принимать посетителей, но мы знаем, что ваше время очень ценно, пока вы находитесь в нашем городе, и мы вас сегодня долго не задержим.
— Я рад быть вам полезным в меру своих возможностей, — ответил Марк.
— Вы оказываете нам большие услуги с того дня, как прибыли сюда, — сказал дож. — И мы весьма благодарны. Однако теперь перед республикой новая угроза.
— Снова пираты, ваше превосходительство? — Марк нахмурился. — Мой корабль можно быстро подготовить…
— Нет-нет. Боюсь, на этот раз опасность затаилась гораздо ближе. Вам известно о том, что в последнее время умерли некоторые мои советники, входившие в Церемониальный совет?
Конечно, Марк знал об этом. Об этом повсюду шептались, поговаривали о подозрительной кончине этих могущественных людей, включая сына дамы в черном — ее Мичелотто. Однако Марк не придавал этому особого значения. До него доходили лишь сплетни, не имевшие отношения к его цели.
— Да, я слышал об этом. Очень опечален тем, что вы понесли такие утраты, ваше превосходительство.
Дож отмахнулся от соболезнований.
— Сначала казалось, что их кончина связана только с занимаемым положением, но теперь еще выяснилось, что все они умерли почти одинаково. Мы беседовали с прислугой и членами семей, выяснилось, что каждый из них умер в страшных муках. Кровь, рвота, озноб.
— Их отравили? — По телу Марка пробежал холод.
— Вполне возможно. К сожалению, яд хорошо известен в нашем городе не понаслышке. Все эти люди участвовали в важных переговорах с иностранными коллегами. Это тяжелая потеря не только для их семей, но и для республики. — Дож глубоко вздохнул. — Мать синьора Ландуччи весьма настойчиво требует, чтобы свершилось правосудие.
Марк мог представить это после короткой, но весьма бурной встречи с этой дамой.
— Чем я могу быть полезен? Я морской капитан, ваше превосходительство. Имею весьма отдаленное представление об отравлениях и убийствах. Даже мало знаком с жителями Венеции.
— Однако одного из них вы знаете. — Дож протянул руку, и один из его министров передал ему небольшую пачку бумаг. — В этих анонимных обвинениях утверждается, что имеется общее звено между умершими мужчинами — их жены или любовницы являются постоянными покупательницами в парфюмерной лавке синьоры Джульетты Бассано.
Джульетта? Марк застыл, когда произнесли ее имя, его нервы вновь напряглись, как перед боем. Его рука машинально потянулась к шпаге, но ее у него отобрали при входе во дворец.
— Вы считаете, что синьора Бассано — отравительница?
Дож сложил кончики пальцев вместе и поверх них внимательно смотрел на Марка:
— Возможно, она поставляет яд. Духи часто служат удобным средством для передачи опасных субстанций.
— Синьора Бассано не является коренной жительницей нашего города. А в маслах очень легко скрывать яды, — заметил один из советников. Он переглянулся с Эрмано.
— Дамы могут их легко приобрести и пустить в ход, — добавил дож. — Всем в Венеции известно, что брак Ландуччи оказался не столь удачным, как хотелось бы. — Дож потряс бумагами. — Эти бумаги, разумеется, не подписаны. Их нельзя использовать без свидетельских показаний. Но дыма без огня не бывает. Мы и раньше не раз сталкивались с подобным. Что вам известно о синьоре Бассано, синьор Веласкес?
Что ему было известно о Джульетте? Все и ничего. Он знал, каково на вкус ее тело, его аромат, страдал от царапин ее ногтей на своих плечах, чувствовал, как ее ноги обхватывали его бедра. Словом, знал все тайны тела Джульетты, но не знал ни одной тайны ее сердца.
— Я знаю, она владеет парфюмерным магазином, — осторожно ответил Марк. — Занимает определенное положение в этом городе, у нее широкая клиентура. Я знаю, что она слишком честна, чтобы предать республику, свой родной дом столь непристойным образом. Она не могла бы изобрести смертельный яд и дать его недовольной жене, разве не так?
Дож задумчиво кивнул, его министры хранили непроницаемое и настороженное выражение лица. Даже граф Эрмано с серьезным видом уставился в пол, будто совсем не знал Джульетту Бассано и мало интересовался ее судьбой, никогда не просил Марка шпионить за ней.
— Похоже, вы высокого мнения об этой даме, — заключил Андреа Гритти.
— Да, ваше превосходительство. Хотя боюсь, что не знаю ее так хорошо, как бы мне того хотелось.
— Естественно. Вы познакомились всего несколько дней назад. Возможно, она говорила вам, что не все время жила в Венеции?
— Да, — ответил Марк, — она прибыла сюда из Милана.
— Это правда. Ее муж Джованни Бассано принадлежал к одному из знатных семейств города, был хорошо известен службой у Сфорца[18], обладал большой властью и весом. Несомненно, желание его вдовы поселиться в Венеции и завести магазин вызвало некоторое удивление. Но республика приветствует любого, кто может предложить ей что-то полезное.
18
Сфорца — военачальник и герцог Милана. При правлении династии Сфорца, продлившемся 80 лет, Милан стал значительным культурным центром Европы.