Страница 15 из 16
– Пода-а-айте, люди добрые, на новую палочку волшебную…
– Помоги-и-ите, люди добрые, орки не уродились нынче, совсем без слуг остался…
– Люди добрые, подайте на техосмотр и починку системы дыхания…
М-да…
Была еще одна причина, по которой я откладывал до этого момента посещение «ювелира»: я занимался совершенствованием привязывающего заклятия – хотел быть уверен, что мои «слуги», вне зависимости от способа, по которому они таковыми стали, действительно не смогут мне навредить прямо или косвенно (ну это я уже загнул – защиты от старательного дурака еще не придумали), не смогут (а главное – не захотят) обмануть, утаить что-либо, да и вообще – будут тщательно печься о моем благополучии (в разумных пределах, разумеется). Обязательное условие «добровольного сотрудничества» осталось, но оно меня совершенно не смущало – есть много отмычек к темной душе человеческой (ой, что-то меня опасно заносить в поэзию стало). Полевые испытания заклятия я провел – на ком бы вы думали? Правильно: на канцелярских крысах городской бюрократической машины, выпившей много моей крови еще совсем недавно. Господа чинуши «сотрудничать», разумеется, не рвались – они привыкли на всех смотреть с высоты своих бумажных гор, но, когда я назвался сотрудником королевской ревизионной комиссии при казначействе (и слегка магически подправил какой-то клочок бумаги, чтобы он выглядел как свиток с гербовой печатью) и напомнил им о моих недавних страданиях и суммах взяток с указанием получателей, они стали такими готовыми, что хоть на стол подавай. Клятва верности в устах взяточника – забавная штука. При этом каждый считал, что еще легко отделался! Так что эксперименты были проведены, результатами я остался более чем доволен (мне даже вернули мои взятки и втихаря предложили еще – управление недвижимостью во все времена и в любом из миров от безденежья, прямо скажем, не страдает). Теперь пришло время заклеймить бычка покрупнее.
К назначенному времени я прибыл по указанному адресу. Начиналась довольно сильная гроза, так что немногочисленные прохожие стремительно разбегались по домам, хотя на этой улице и в час пик можно было никого не встретить – пожалуй, это одно из самых тихих и безлюдных мест столицы. Тем лучше: я чувствовал, что тут сегодня будет жарковато. По дороге я вовсю экспериментировал со своим костюмом – после первой драки в кабаке пришлось наложить на одежду набор защитных заклинаний, так что теперь мог особо не бояться как колюще-режущего, так и ударно-дробящего оружия. Вообще поначалу я старался менять костюмы для своих ежевечерних «выходов в свет» – так и привлечь внимание потенциального грабителя проще, и показания свидетелей не наведут на мысль о серийной работе. Но со временем я освоил еще и ряд маскирующих заклятий, так что мог одновременно создать образ подвыпившего и заблудившегося купчины, и при этом, произойди разборка даже посреди толпы, мало кто смог бы вспомнить, как я выглядел хотя бы приблизительно. По-моему, очень удобный набор заклинаний. В этот раз я добавил к нему чисто бытовых удобств – не хотел промокнуть и замерзнуть. Не то чтобы это представляло для меня какую-то опасность, но согласитесь, комфорт и уют моей «темной мантии» тоже не помешает.
Указанный дом представлял собой запущенный особняк в конце тихого тупикового переулка – лучше не придумаешь. На крыльце меня поджидало особо пикантное зрелище: представьте себе гориллу, напялившую на себя ливрею явно не соответствующего размера и тщательно старавшуюся следовать полученным от начальства инструкциям – сохранять на лице, по возможности, хотя бы условно приветливое выражение. Получалось, прямо скажем, не очень. Его ухмылка балансировала на грани между глумливой и презрительной. Да уж, что поделать: грозным я никогда не выглядел. Не старался выглядеть грозным и сейчас – мне это было уже ни к чему.
Понять намерения привратника было нетрудно – он должен был оглушить меня, как только я войду в дом. Сам дом я прощупал еще на подходе, и тут было шесть человек. Все довольно серьезные противники, если исходить из чисто физических возможностей, и у всех за плечами немало крови.
Ювелира среди них не было, но я без проблем нащупал бригадира – явно доверенного помощника «мастера Андреаса» и очень интересную личность саму по себе. По сравнению с ним все остальные обитатели особняка выглядели птенчиками. Что ж, тем лучше. Я решил особенно комедию не ломать, так что, подходя к «лакею», «приморозил» того взглядом (не слишком сложное заклинание, сковывающее любые движения) и тихо «упокоил» навеки при помощи своего зачарованного кинжала. Его тело, без заморочек, я оставил на месте – ну плохо стало человеку, все равно под таким дождем и на таком расстоянии от дороги его никто не увидит.
Через внушительный вестибюль я прошел в холл, где меня поджидали еще двое громил (при необходимости помочь доставить на место допроса) и осмотрелся. Местечко мне нравилось все больше и больше. Было видно, что тут особо не живут – скорее, место для тихих встреч или операций типа сегодняшней.
Роскошной отделкой дом не отличался, но я и не был любителем вычурности и показухи. Умиротворенная тишина не давила, а скорее рассказывала о днях своего былого величия, но и не с гордостью или вызовом, присущим бывшим фаворитам, а как полузабытую странную историю. Этот безмолвный шепот было приятно послушать, но пока что я был еще занят.
Привратники удивились, не увидев за мной первого, и подошли посмотреть, в чем дело. Этого было достаточно – не люблю лишних движений. Минус три. Все тихо и спокойно. Остальные трое поджидают внизу. Интересно будет взглянуть на подвалы этого дома. Кажется, не все замки Средневековья могут такими похвастаться. Как ни смешно, у меня могла бы возникнуть серьезная проблема найти вход в эти самые подвалы. К счастью, дом особенно не убирали, так что я просто прошел по следам в пыли до одного из небольших гобеленов. Вход был замаскирован мастерски – никогда бы ни подумал, что тут можно что-то спрятать, – отнюдь не в массивной сплошной каменной стене, а с внешней стороны небольшого углового пролета лестницы на второй этаж. Притом даже не спрятанным под лестницей – наоборот, выходящим в небольшой закуток, в котором были симпатично расставлены вазоны с древовидными папоротниками.
Получив двойное удовольствие от созерцания этой картины (всегда восхищался мастерством в любом его проявлении, а тут прямо произведение декоративно-маскировочного искусства), я решил вниз пока не соваться – они ведь выйдут рано или поздно, чтобы посмотреть, почему так тихо. А в этом месте так удобно напасть на противника сверху – прямо с небольшой площадки пролета. Она, конечно, тоже была заставлена вазонами – вообще весь дом напоминал уснувшую оранжерею. Но у меня было время, чтобы аккуратно и без шума занять позицию. Я не торопясь поднялся на пролет и аккуратно осмотрел предполагаемое место для прыжка. Старался не зря – не одному мне это место показалось подходящим для засады. Во-первых, среди вазонов меня поджидало сразу две ловушки (растяжка с самострелом и капкан), а во-вторых, деревянные перила, что казались таким удобным местом для ожидания, были аккуратно подпилены в нескольких местах с наружной стороны. Мысленно сняв шляпу перед неведомым автором (тут эстетика всей композиции также не была нарушена – даже капкан вписывался в нее как экзотическое растение), я магически укрепил перила (чтобы временно выдержали мой вес) и стал ждать.
Ждать пришлось около часа, но я с удовольствием провел это время – с высоты пролета зеленый закуток выглядел просто превосходно, и я к тому же получил возможность послушать безмолвный шепот этого дома. Мы явно пришлись друг другу по вкусу. Беспокойство внизу нарастало, и наконец бригадир отправил двух своих помощников выяснить, в чем дело. Они вышли из потайного хода, выглядевшего как старая резная панель, и я аккуратно спрыгнул прямо им за спины. Все было кончено очень быстро и тихо, и мне даже удалось не повредить зеленую композицию. Когда я спустился в подвал и вошел в комнату для допросов, главарь моментально понял, что дело его совсем плохо: если всю его матерую бригаду, готовую на захват, положили без единого писка, то ему одному уж точно ничто не светит. Эта грустная мысль мигом отразилась на его страшноватом лице – дядя был весьма сообразительным и достаточно опытным, чтобы не выпендриваться.