Седой

— Значит, если человек победил — он прав? — спросил Иванов.

— В общем, да.

— А если погиб? Значит, не прав?

— Ну-у… — Владик пожал плечами. — Матросова ведь не посылали на пулемет бросаться. Если бы он взорвал дот гранатами, пользы было бы значительно больше. Чисто советский подвиг: бросаться на пулемет вместо того, чтобы научиться по-человечески гранаты кидать… Старик! — он поднял ладони. — Если ты хочешь возразить, заранее с тобой согласен. У каждого предмета две стороны…

— Владик, — на кухню вплыл пестрый воздушный шар, — ты же обещал…

Владик беззвучно вздохнул и закатил глаза.

— Я не пью, малыш. Мы просто разговариваем.

— Олег! — заглянула Алла, таинственно улыбаясь, поманила: — Иди скорей! — Она провела его в комнату, — Обещанный сюрприз.

В комнате появились новые гости. Спиной к дверям стояла девушка в белом костюме, с распущенными до пояса русыми волосами. Алла потянула ее за локоть, девушка, не прерывая разговора с молодой хозяйкой, обернулась…

— Здравствуй, — сказал Иванов.

— Здравствуй, — растерянно ответила Лена. Она почти не изменилась за два года, просто превратилась из девчонки-школьницы в молодую женщину.

Алла с хозяйкой отошли, они остались вдвоем друг напротив друга…

Лена стояла на тротуаре, зябко пряча руки в карманах пальто, улыбалась, наблюдая, как Иванов неумело голосует, пытаясь остановить машину. Из переулка вышла компания — трое рослых спортивных парней и девица, они тоже помахали проезжающему такси, обошли Иванова и стали голосовать впереди. Иванов глянул на них, на Лену — она улыбнулась ему и тотчас крикнула: — Зеленый!

Иванов снова поднял руку. Такси, тормозя, промчалось мимо компании и остановилось метрах в десяти за Ивановым. Он двинулся было к машине, но в этот момент мимо, опережая его, побежал один из парней. Иванов автоматически, не задумываясь, поставил подножку, Парень покатился по мокрому асфальту…

Иванов сидел в маленькой, уютной кухне, Лена, опустившись перед ним на корточки, очищала перекисью ссадины у него на скуле.

— Ну зачем ты полез, глупый. Ты же видел — их трое… Это тебе не Калуга… Сам на ногах едва стоишь, — она снова смочила вату из пузырька. — Алла говорила, ты чуть не погиб в армии. Правда? А что случилось?

— Потом. Когда-нибудь… Ты одна здесь?

— Да, с предками разъехались.

— Я звонил тебе в Калуге.

— Отца перевели в Москву, сразу после Швейцарии.

— Она отложила пузырек и вату и оперлась локтями ему о колени, подперев щеки ладонями, внимательно рассматривая его лицо.

— А ты совсем седой… Раньше было только вот здесь…

— А ты совсем не изменилась.

— Я очень изменилась. Все изменилось… — Она вдруг тихо засмеялась. — Я только сейчас — тебя увидела и поняла, как же я тебя боялась… Я на уроках тебя рисовала. Все тетради изрисованы… Романтический герой. Страдающий. Сильный. Загадочный.

Иванов наклонился к ней. Лена, не меняя позы, коротко поцеловала его и чуть отвела голову.

— Подожди… Успеем еще…

Владик навел «полароид», огляделся по сторонам:

— Эй, отец! Слышь, отец! Увековечь! — он сунул аппарат в руки какому-то ханыге. — Становись сюда. Смотри, чтоб все влезли. На эту кнопочку нажмешь.

Он кинулся к ступенькам ЗАГСа, где уже стояли Иванов с Леной, его жена и Белка — все в джинсах и куртках, у Лены маленький букетик роз — улегся на ступеньку у них под ногами.

— Мочи!

Полыхнула вспышка, ханыга с изумлением смотрел на выезжающий из аппарата снимок. Владик отнял у него «полароид».

— Спасибо, отец! Родина не забудет! По машинам!

Все стали садиться во Владиковы «Жигули». Белка оглянулась:

— Так и не приехали?

— Откуда! — весело сказала Лена. — Они на дачу убыли. Мать все отгулы собрала. Кампания протеста.

Владик врубил магнитофон в машине, лихо рванул с места. Проезжая мимо остановки, запруженной народом, высунулся из окна и заорал:

— Ура, товарищи!

— Владик! — взвизгнула жена. — Ты разобьешься!..

Из комнаты гремел магнитофон, Лена, Владикова жена и Алла на кухне резали, мешали салаты, Владик доставал из холодильника бутылки, Иванов стоял столбом с той же растерянной улыбкой, что и возле ЗАГСа, наблюдал за суетой, не вполне веря в реальность происходящего.

— Свадьба — класс! — веселился Владик. — А то — сто человек народу, половину — первый и последний раз видишь, сидишь, как голый.

Жена обиженно оглянулась на него.

— Шучу, малыш, шучу! И так хорошо, и так хорошо. Важен факт.

— Я кухарка, в конце концов, или невеста! — Лена бросила нож, подошла к Иванову и поцеловала его. — Пойдем, дорогой. Нам здесь не место.

— Первый танец! — завопил Владик. — Вальс!

— Вальс! — подхватила его жена. — Владик, поставь!

Лена жеманно положила Иванову руки на плечи.

— Я не умею, — растерянно сказал он.

— Как умеешь…

Позвонили в дверь. Владик, бежавший в комнату менять кассету, отщелкнул замок. Дверь распахнулась, и в прихожую ринулась радостно хохочущая толпа с цветами и бутылками.

— Ленка, поздравляем!.. Думала свадьбу зажать? Не выйдет!.. Как хотите, мы и на кухне можем! Главное — повод!.. Ленка, мужа покажи!.. — девицы целовались с Леной, разглядывали Иванова, тот автоматически пожимал руки ребятам, квартира наполнилась народом, грянул еще один магнитофон.

— Девчонки, на кухню!

Иванов бродил по квартире, оглядываясь в толпе, наконец заметил сестру — она в одиночестве курила на балконе, облокотившись на перила. Иванов вышел к ней, достал сигарету, похлопал себя по карманам.

— Зажигалка на подоконнике, — не оборачиваясь, сказала Белка.

— Ты что… Алка? — Иванов заглянул в ее заплаканное лицо.

— Ничего. Просто так… — улыбнулась она сквозь слезы. — Не думала, что у вас правда что-нибудь получится… — Белка прижалась лицом к его плечу.

Иванов растерянно смотрел на нее сверху.

— А ты когда?

— Да я-то успею…

Нажав кнопку звонка, Лена улыбнулась Иванову ободряюще, взяла у него букет, развернула и отдала обратно.

— Отнесись к этому с чувством юмора, — сказала она. — Простой визит вежливости… Привет, мам. Вот и мы… Привет, па.

Иванов протянул Людмиле Александровне букет.

— Спасибо, — сухо сказала та. — Ну, нам знакомиться не нужно. А это Игорь Николаевич.

— Олег, — Иванов пожал руку высокому мужчине с крупным рыхловатым лицом.

В гостиной все расселись вокруг низкого журнального столика-этажерки, перекочевавшего сюда из Калуги. Вообще, вся обстановка была Иванову знакома, только фотообоев с морем и соснами не хватало.

— Ну, что ж, — Людмила Александровна принужденно развела руками, улыбнулась. — Поздравлять я вас не буду. И я хочу, чтобы вы знали, Олег, что я категорически была против…

— Я знаю.

Людмила Александровна утвердительно кивнула.

— Я должна сказать, что решение Лены было для нас самым большим и самым неприятным сюрпризом в жизни… Я до последнего дня надеялась, что все это — очередная дурацкая демонстрация… Ну, что говорить… это уже факт… Просто я хочу, чтобы вы знали наше отношение…

Лена невозмутимо жевала печенье, поглядывая то на мать, то на мужа.

— Я, собственно, хотела поговорить о другом. Я хотела спросить, как вы собираетесь жить?

— Долго и счастливо, — сказала Лена.

— Не сомневаюсь, — язвительно ответила Людмила Александровна. — Я говорю о презренных мелочах. Ну, квартиру мы тебе сделали. Слишком рано, к сожалению… А на что вы собираетесь жить? На твою стипендию? Вы уж извините, Олег, что я в ваши чувства — с такой ерундой…

— У меня есть специальность, — сказал Иванов, — Со следующего месяца пойду работать.

— Куда?

— На стройку или в автопарк.

— Я надеюсь, вы не собираетесь всю жизнь ездить на тракторе?

— Ну, мам, — укоризненно сказала Лена. — Мы все уже решили. Олег будет поступать на исторический. Он уже готовится.

— Тогда давайте решим: все-таки работать или готовиться?