Страница 36 из 61
- Уже двенадцать минут, - сказал Фасслер, глядя на часы. Он улыбнулся Либерману. - Видите? У вас осталось еще семнадцать минут.
Либерман поднял глаза на Фриду Малони. - Как выглядели дети? - спросил он.
- Очень симпатичными, - ответила она. - Голубые глаза, темные волосы. Они все походили друг на друга куда больше, чем просто малыши, которые, как правило, смахивают один на другого. Они явно были европейского происхождения, а не бразильцами; у всех них была светлая кожа и голубые глаза.
- Говорилось ли вам, что они родом из Бразилии, или вы основываетесь только на…
- Мне о них вообще ничего не говорили. Только в какой вечер мне их доставят в мотель и во сколько.
- Ее мнение, - сказал Фасслер, - конечно же, не имеет никакого значения.
Фрида Малони отмахнулась.
- Какая разница? - спросила она и повернулась к Либерману. - Я думала, что они были детьми тех немцев, которые обосновались в Южной Америке. Незаконнорожденные дети, может быть, от немецкой девушки и южноамериканского мальчишки. А вот почему Объединение старалось переправить их в Северную Америку и так тщательно подбирало семьи для них - этого я совсем не понимаю.
- И вы не спрашивали?
- Разве что с самого начала, - сказала она, - когда Алоиз объяснил мне, какого рода запросы необходимо искать, я спросила его, зачем это все надо. Он ответил мне, чтобы я не задавала вопросов, а только исполняла приказы. Во имя Отчизны.
- И я не сомневаюсь, - подсказал ей Фасслер, - вы опасались, что если вы не будете сотрудничать с ними, вас постигнут те неприятности, которые в самом деле свалились на вас несколько лет спустя.
- Да, конечно, - согласилась Фрида Малони. - Конечно, я опасалась. Естественно.
- Значит, вы обеспечили детьми двадцать пар, - сказал Либерман.
- Примерно двадцать, - поправила его Фрида Малони. - Может, чуть меньше.
- Все они были американцами?
- Вы имеете в виду, все ли были из Соединенных Штатов? Нет, несколько пар были из Канады. Пять или шесть. Остальные все из Штатов.
- И никого из Европы?
- Никого.
Либерман погрузился в молчание, теребя мочку уха.
Фасслер глянул на часы.
- Вы помните их имена? - спросил Фасслер.
Фрида Малони улыбнулась.
- Это было тринадцать или четырнадцать лет назад. Одних я помню, Уиллоков, потому что они подарили мне собачку и порой я звонила им по поводу ее здоровья. Они выращивали доберманов. Генри Уиллок из Нью-Провиденса, в Пенсильвании. Я было упомянула, что хотела обзавестись собакой и получила от них Салли десяти недель отроду, когда они приехали за ребенком. Прекрасная собака. Она по-прежнему живет у нас. Мой муж продолжает ухаживать за ней.
- Гатри? - спросил Либерман.
Взглянув на него, Фрида Малони кивнула.
- Да, - сказала она. - Первыми были Гатри, это верно.
- Из Тускона.
- Нет. Из Огайо. Нет, из Айовы. Да, из Эймса в Айове.
- Они переехали в Тускон, - сказал Либерман. - И в прошлом октябре он погиб при аварии.
- Ах, вот как?
- Кто были после Гатри?
Фрида Малони покачала головой.
- Тогда встречи шли одна за другой, с перерывом в пару недель.
- Карри?
Она посмотрела на Либермана.
- Да, - сказала она. - Из Массачусетса. Но не сразу же после Гатри. Подождите минутку. Гатри были в конце февраля; потом появилась другая пара откуда-то с Юга - кажется, Мэконы; и лишь потом были Карри. И только тогда Уиллоки.
- Через две недели после Гатри?
- Нет, через два или три месяца. После первых трех был долгий перерыв.
- Вы не будете возражать, - спросил у Фасслера Либерман, - если я все это запишу? Все это происходило в Америке довольно давно и никоим образом не причинит ей вреда.
Нахмурившись, Фасслер вздохнул.
- Ну, хорошо, - сказал он.
- Почему это так важно? - спросила Фрида Малони.
Либерман вынул ручку и, порывшись в карманах, нашел клочок бумаги.
- Как пишется Уиллок? - спросил он.
Она продиктовала ему по буквам.
- Из Нью-Провиденса, в Пенсильвании?
- Да.
- Постарайтесь припомнить точно: через какое время после Карри они получили своего ребенка?
- Точно не припоминаю. Через два или три месяца; определенного расписания не было.
- Ближе к двум месяцам или к трем?
- Она же не помнит, - вмешался Фасслер.
- Хорошо, - согласился Либерман. - Кто появился после Уиллоков?
Фрида Малони вздохнула.
- Не могу вспомнить, кто и когда являлся, - сказала она. - За два с половиной года прошло около двадцати пар. Были и Трумэны, которые не имели никакого отношения к президенту. Я думаю, что они были одной из канадских пар. И были еще… Корвины или Корбины, что-то такое. Нет, Корбетты.
Она припомнила еще три фамилии и шесть городов. Либерман тщательно записал всех.
- Время, - сказал Фасслер. - Не будете ли столь любезны, подождать меня снаружи?
Либерман отложил бумагу и ручку. Взглянув на Фриду Малони, он кивнул.
Она кивнула ему в ответ.
Встав, он подошел к вешалке; сняв с нее пальто, он перекинул его через руку и взял с полки шляпу и папку. Подойдя к дверям, он застыл на пороге и неожиданно повернулся.
- Я хотел бы задать еще один вопрос, - сказал он.
Они уставились на него. Фасслер кивнул.
Не сводя глаз с Фриды Малони, он сказал:
- Когда день рождения вашей собаки?
Она непонимающе уставилась на него.
- Вы помните его? - настаивал он.
- Да, - ответила она.- Двадцать шестого апреля.
- Благодарю вас, - сказал он и повернулся к Фасслеру. - Прошу вас, не задерживайтесь; я хочу скорее покончить с делами. - Повернувшись, он открыл двери и вышел в коридор.
Присев на скамью и вооружившись ручкой, он углубился в какие-то вычисления с карманным календарем. Надзирательница, сидящая по другую сторону от его пальто, которое он бросил рядом с собой, спросила:
- Вы думаете, что вам удастся вытащить ее?
- Я не адвокат, - ответил он ей.
Фасслер, который, не отрывая глаз от дороги, гнал машину в гуще движения, сказал:
- Я предельно заинтригован. Вы не могли бы сказать мне, почему Объединение решило заняться бизнесом детей?
- Простите, - сказал Либерман, - но этого нет в нашем соглашении.
Если бы он сам знал ответ.
Он вернулся в Вену. Получив предписание суда, Макс успел перевезти все письменные столы и стеллажи с досье в две маленькие комнатки в обветшавшем строении в Пятнадцатом районе, которым и предстояло стать его офисом. И куда ему надо было тут же перебираться - Лили уже с нетерпением ждала его - в это тесное и дешевое помещение (прощай, подонок Гланцер!). Траты пошли одна за другой - плата за два месяца вперед, налоги, расходы на переезд, оплата телефона; им было бы трудно теперь прокормить даже котенка, а не то, что купить билет до Зальцбурга, не говоря уж о Вашингтоне, где он должен был бы оказаться через неделю, 4-го или 5-го февраля.
Он объяснил ситуацию Максу и Эстер, когда общими усилиями они старались придать новому офису вид, подобающий Информационному Центру военных преступлений, а не конторе «Х.Гаупт и сын».
- Гатри и Карри, - сказал он, соскребывая с дверной филенки лезвием бритвы большую букву «г», - получили на руки детей с перерывом примерно в четыре недели, в конце февраля и конце марта 1961-го года. И они же, Гатри и Карри, были убиты с разницей во времени в четыре недели, день в день, в том же самом порядке. Семья Уиллок получила своего ребенка примерно 5-го июля - это я знаю, потому что они подарили Фриде Малони десятинедельного щенка, день рождения которого приходился на двадцать шестое апреля…
- Что? - повернувшись, Эстер посмотрела на него. Она придерживала полосу обоев, которые Макс разглаживал по стене.
- …а с конца марта до пятого июля примерно четырнадцать недель. Так что есть основания предполагать, что Уиллок должен быть убит в районе двадцать второго февраля, через, четырнадцать недель после Карри. И я хотел бы быть в Вашингтоне за две или три недели до этой даты.