Страница 2 из 20
Человека, прижавшегося к стволу осины, Волколак заметил лишь когда тот шевельнулся. Как обычно рефлексы опередили разум – Волколак не успел ничего понять, а клинок, дрожа, уже указывал на подозрительную фигуру.
Человек ли?
– Помогите, – всхлипнул незнакомец и Волколак уверился, что это действительно человек – чудища Черного Урочища говорить не умели.
Но кто он?
Грязный, всклокоченный, босой, в каком-то рубище, безоружный, сильно ослабевший, возможно, раненный, хотя ран не видно, и крови не заметно – как он здесь очутился, что делает, почему жив?
Волколак тронул возницу за плечо, велел придержать лошадь.
– Кто ты такой?
Грязный человек вышел на дорогу, направился к головной телеге остановившегося обоза. Двигался он неуверенно, шатко, подволакивал ноги, словно зомби.
– Кто ты? – повторил вопрос Волколак. Он не собирался спускаться с повозки, чтобы помочь незнакомцу. Волколак знал, что земля Черного Урочища отбирает силы у любого человека, что топчет ее. Отбирает и передает обитающей здесь нечисти.
– Я… я… – Человек дошел до повозки, схватился за высокий борт, поднял голову. Волколак посмотрел в его бесцветные глаза, спросил, не нуждаясь в ответе:
– Ты Одноживущий?
– Я… я… – Человека словно заклинило. Его перепачканное землей лицо дергалось, кадык прыгал вверх-вниз. – Я…
– Ты меня понимаешь?
Конечно же, Одноживущий не может понять речь настоящего человека. Ведь он просто кусок программного кода. Он способен реагировать на какие-то слова, на сочетания слов, в него заложена возможность самообучаться, он может анализировать структуру фраз. Но понимать? Нет.
– Как тебя зовут? – на этот вопрос способен ответить любой Одноживущий.
– Я… Глеб…
Конечно, Одноживущий, – уверился охранник. – У Двуживущих таких имен не бывает.
– Ладно, забирайся. – Он подал руку изможденному бедолаге – помог ему подняться и одновременно поздоровался. – Меня зовут Волколак. Будем знакомы.
Задерживаться здесь было опасно. Они и так рисковали, остановившись посреди Урочища.
– Пошли! – Волколак, не медля больше ни секунды, махнул рукой, и обоз тронулся.
Когда повозка поравнялась с мертвыми телами, лежащими у обочины, Волколак повернулся к подобранному Одноживущему.
– Кто их так? Ты случайно не видел?
Одноживущий не ответил. Он лежал на дне телеги, уставившись пустыми глазами в небо.
«Словно восковая кукла, – подумал Волколак. – Восковая кукла с электронной начинкой.»
Он помахал ладонью перед лицом Одноживущего, убедился, что тот ни на что не реагирует и потерял к нему интерес. Сейчас его занимало другое – он строил предположения о том, кто же прикончил трех упырей, и где сейчас этот человек.
Или же бойцов было несколько?
Одиночке с такими соперниками управиться трудно. Вдвоем – куда легче, особенно если один боец – маг, а другой – воин.
И если такая парочка встретится где-нибудь впереди, если они не любят работорговцев, и не брезгуют грабежом, то проблем они могут доставить не меньше, чем все Черное Урочище со всей своей нежитью и нечистью.
Знать бы, кто это люди, и где они сейчас…
5
Молния ударила с чистого неба. С треском вонзилась в землю, опалив ближайшие кусты, расплескав почву. Невесть откуда взявшийся дым – ярко-синий, плотный, клубящийся – вмиг затянул горячую воронку.
В дыму кто-то надрывно кашлял.
Длинный посох вылетел из синего облака, упал на траву. Через мгновение рядом с посохом шлепнулась дорожная сумка. А потом из дыма, разгоняя его руками, выступил кашляющий человек.
– Вот черти… – Он пытался ругаться, но ему не хватало воздуха. – Говорил же… Выдержите рецепт… Так нет!.. Напутали!..
Он упал рядом со своими пожитками, рукавом долгополого шерстяного халата вытер слезящиеся глаза, кое-как справился с кашлем, отдышался, огляделся.
– Опоздал?
В пяти шагах от наполненной дымом воронки чернела вывернутой землей яма, похожая на большую кротовину.
– Опоздал! – Человек досадливо сплюнул, подтянул к себе посох, крикнул во весь голос: – Глеб! Эй! Слышишь меня?!
Наверное, человек не понимал, где находиться. Или не знал, как следует себя вести в Черном Урочище.
– Где ты, парень?! Иди сюда, пока тебя не сожрали! Это опасное место, правду тебе говорю!
Похоже, человек этот просто ничего не боялся.
– Ну куда же ты делся?
По-стариковски кряхтя, он поднялся на ноги, подошел к яме, из которой выполз Глеб, потрогал землю, осмотрел примятую траву, заметил тела вампиров, покачал головой. Пробормотал:
– И где теперь тебя искать, парень? – Он выпрямился, подхватил сумку, забросил ее за плечо и быстрым шагом направился к дороге.
Он уже видел в пыли отпечатки колес и подкованных копыт.
– Поговорить бы нам надо, парень… – бормотал человек, разглядывая следы, оставленные обозом, и пытаясь угадать, в какую сторону двигались телеги. – Подождал бы ты меня, а?.. Ох, смотри, не натвори там делов…
6
Обоз остановился на перекрестке дорог, у большого камня, который был испещрен памятными надписями на разных языках: «Алый Лев проезжал тут», «Бойтесь меня! Смеагорл», «Это дорога в ад», «Режь Одноживущих!», «Магов – нет!»
– Ваши деньги, господин, – сказал торговец Том, передавая Волколаку тугой кошель.
– Что-то много.
– Тут еще плата за нового раба.
– Какого раба? – не сразу понял Волколак. – Ты про этого оборванца что ли? Он не раб.
– Он раб, господин, – твердо сказал Том. – Мы его спасли, он нам должен, но у него ничего нет. Значит, он сам принадлежит мне.
Волколак возражать не стал – пустое это дело спорить с Одноживущим.
– Ну, как знаешь… Только смотри не прогадай. Сдается мне, раб из него плохой выйдет. Вон, валяется словно труп. Живой ли?
– Живой, – сказал Том.
– Куда вы дальше?
– Туда, – неопределенно мотнул головой работорговец. Ни к чему Двуживущему знать путь невольничьего каравана.
– А я туда, – махнул рукой Волколак в сторону знакомой деревеньки, стоящей на плешивом пригорке.
Они расстались. Обоз двинулся дальше. Волколак, привалившись спиной к белому исписанному камню, смотрел, как, громыхая, катятся мимо глухие фургоны с крохотными окошками-отдушинами под самой крышей, с единственной дверью, запертой снаружи.
Один, второй, третий… Сколько же там человек, сколько невольников? А что, если среди них оказался Двуживущий?
Что за глупость! Двуживущий не может быть рабом. Ничто не удержит его в оковах, ничто не заставит подчиняться хозяину.
Волколак представил, что стал бы он делать, случились ему попасть в рабство. Усмехнулся, почесал кулак, повел плечами.
Это было бы хорошее приключение…
Обоз ушел. Расползлось по лугу поднявшееся облако пыли, осело на траве. А Волколак все стоял, думал…
Ему было пятнадцать лет, но об этом знал он один. Ну и, наверное, те люди, что обслуживали игру. Но они ни с кем не делились такой информацией – не имели права.
Ему недавно исполнилось пятнадцать лет, но мужчины – настоящие мужчины – считали его равным. Главное, быть немногословным и уверенным. Тогда никто не заподозрит, что в действительности ты пацан. Молодой парнишка, школяр, который вымолил у родителей разрешение на вживление нейроконтактера, а теперь просаживает их деньги.
Ему было пятнадцать лет, а он уже мог убивать. Не взаправду, понарошку. Рубить мечом головы, отсекать конечности, вспарывать животы.
Он мог делать все, что угодно.
Даже пить пиво. Вернее, эль – так называли этот хмельной напиток Одноживущие. Настоящего пива Волколак еще не пробовал, но он не сомневался, что оно ничем не лучше пива виртуального. А скорей всего – хуже…
Волколак посмотрел в сторону деревни. Там есть неплохая забегаловка. И знакомый хозяин держит для него комнату, ведь он частый гость, постоянный клиент.
Но скоро…
Скоро все измениться.