Некродуэт

Скелет упорно наступал. Мы пару раз схлестнулись, притом скелет удивил меня, атаковав щитом, так что у него были неплохие шансы на победу, но в конечном итоге мне все-таки удалось его достать, сделав сложный пируэт, и отсечь руку, держащую меч. Потеряв оружие, скелет не растерялся и перешел в глухую оборону... О подобной особенности боя с неживым противником я раньше не задумывался. Получается, что пользу в бою могут принести даже тяжелораненые бойцы. Сделав подсечку и свалив скелета на землю, я добил своего врага ударом в грудь... Враг добиваться не желал — скелет схватил зубами древко застрявшей глефы, а оставшейся рукой попытался дотянуться до моего горла. «Ого, ну и живучесть!» Мне пришлось перебить скелету вторую руку, высвободить глефу и отрубить голову, чтобы скелет угомонился. Теперь эту кучу костей остается только обратно на кладбище закопать — для повторного поднятия он не годится из-за повреждений. Ничего, невелика потеря — скоро у меня будет предостаточно материала.

Арена довольно загудела, и Салкам провозгласил: «Восемь — четыре в пользу мертвяков». Я вернул глефу очередному бойцу и пожелал ему удачи — она ему понадобится, — после чего направился на центральную трибуну к поджидавшим меня организаторам.

Организаторы встретили меня смесью радости и смущения. Им казалось, что они были не вправе устраивать такие игрища без моего одобрения, но результат, демонстрируемый скелетами, очень радовал этих великовозрастных безобразников, так что они рассчитывали на снисхождение, если я начну ругаться. Ругаться я не собирался, а желал услышать развернутые комментарии.

— Ну и что вы тут учудили, ланисты недоделанные?

— Э-э-э, кто? — Любопытство пересилило смущение, и Оокотон задал вопрос.

— Так в моем мире называли содержателей школ рабов-воинов для массовых зрелищ.

— Так мы это...

— Ладно, я понял, что вы «это». Боеспособность отличная. Живучесть — выше всяческих похвал. На такое я даже не рассчитывал. Сложно было?

— Да пара пустя... — начал было возгордившийся Оокотон.

— А если серьезно? — сухо перебил я.

— Если серьезно, то пришлось попотеть. Поднял сорок два скелета за неделю.

— То есть шесть скелетов в день?

— Нет, не так. С первым я возился два дня в подвале, подальше от посторонних глаз — примерял навыки, потом мы его со Шрамом там же проверяли в деле, я его переделывал, ну и так далее. Потом поднял еще пять, но уже не в лаборатории, а на открытом месте, без вспомогательных элементов, выпустил их прогуляться, а потом устроили драку трое на трое. Если у кого-то что-то после этого и болело, то это у меня голова... А у Шрама — глотка, потому что он орал на струхнувших при виде отряда скелетов. Я день провалялся, а потом пришел Салкам и сварил мне какое-то зелье. Я выпил, поспал, прочухался, а потом поднял сначала десять, потом пятнадцать, а потом семнадцать. Мог бы и больше, но покойники кончились. Ну в смысле, нормальные скелеты — ломаных и детей я поднимать не стал... Пока. — Оокотон был очень доволен собой и буквально лучился от гордости.

— И как чувствуешь себя? — У меня вдруг прорезались родительские инстинкты к этому студенту, особенно когда он сказал, что у него разболелась голова. Тоже мне Владыка Тьмы...

— Отлично! Салкам сказал пить его отвар два раза в день в течение недели.

— Что ты ему дал? — Я повернулся к Салкаму.

— Ничего особенного. Обычный отвар трав для укрепления сил. Ну и нашептал немножко...

— Что нашептал?

— Стандартный «легкий» набор. Никаких побочных эффектов и неприятных последствий, — заверил меня старый алхимик, который при необходимости мог сварить такое, что будешь сутки горы ворочать... А потом в этих же горах окостеневшим и останешься...

— Ясно. Молодец. — Я повернулся к Шраму: — Как отреагировал замок на внезапное появление нежити? — Мне и вправду было интересно это знать.

— Как-как... Мои ребята догадались сразу — все-таки все понимают, кому служат... А вот за работягами пришлось погоняться, чтобы объяснить, что все в порядке...

— А охрана? — невинно уточнил я.

— Обижаете, Босс! — Шрам демонстративно возмутился столь низкой оценке его профессионализма. — Подняли тревогу и взяли в кольцо через пять минут. Хорошая проверочка была...

— Что скажешь насчет боеспособности скелетов? И, кстати, кто из наших уделал этих ребят?

— Я, Башня и Лестор.

— Откуда тут взялись Башня с Лестором? Приехали в гости вместе с последним караваном? В честь чего? — Башня когда-то был одним из главных помощников главаря преступного мира Синдарии мастера Андреаса. Я переманил его, как и самого Мастера, на свою сторону, сделав им «предложение, от которого невозможно отказаться». Башня был чуть ниже Шрама ростом, но еще мощнее и шире в плечах. В качестве оружия он предпочитал тяжелую булаву, что при такой комплекции весьма закономерно. Башне я поручил оставаться в Синдаре вместе с мастером и заведовать силовыми операциями криминала. Думаю, что Башня просто снес скелета одним ударом своей палицы...

— Мастер Андреас поручил ему лично доставить вам кое-какой интересный груз. Пиратская флотилия на юге напала на караван, перевозящий царские дары из Каргазии в Хельвегию. Пираты захватили массу интересных вещей, например большую партию крупных каргазийских рубинов, тонкого шелка и такую кучу золотой посуды, что хватит накрыть банкет на всю пиратскую братию. Пиратов сильно потрепало в этой переделке, потому что каргазийские охранники дрались до последнего — понимали, что за утерю такого груза их всех посадят на кол. Ну а на обратном пути ребята нарвались на Лестора...

Лестор был доверенным лейтенантом Шрама еще в те времена, когда тот числился капитаном наемников. Боец исключительных качеств, предпочитающий работать парными клинками, он хорошо командовал малыми силами «специального назначения». Если ему доверяли большие соединения, то он терялся и чувствовал себя неуверенно. Я поручил ему командовать отрядами «чистильщиков» внутри страны — небольшими и очень хорошо подготовленными отрядами, задача которых была очистить леса Синдарии от кишащих там разбойников.

Отряды подготовил я сам, подсаживая в головы уже опытных бойцов дополнительные бойцовские навыки, в результате чего хорошие бойцы становились великолепными. Собранные в отряды до двух десятков человек и специально экипированные, за полгода мои бойцы хорошо зачистили многие дороги страны. Большая часть разбойников уразумела совершенно самостоятельно, что их излюбленное ремесло стало крайне небезопасным. Одно дело, когда грабишь одинокую повозку на дороге и уходишь в леса, и совсем другое, когда из этой повозки начинают сыпаться отлично обученные головорезы, любой из которых может в одиночку справиться сразу с тремя разбойниками, а следом налетает «группа поддержки».

Поначалу инициатива «чистильщиков» была воспринята с изрядной долей скепсиса. Попытки государства бороться с разбойниками предпринимались регулярно, но все они быстро сходили на нет, потому что королевские стражники предпочитали ходить большими отрядами и только по главным дорогам, даже не думая углубляться в леса или хоть как-то маскировать свое приближение. Наоборот, они старались произвести как можно больше шума, а потом делано разводили руками — дескать, почему-то разбойники на честный бой не выходят... Чего еще ждать от грязных крестьян... За подобный подход к делу таких вояк прозвали «ходунками».

Я создание своих «чистильщиков» не афишировал, в отличие от всех королевских начинаний, поэтому, когда мои отряды вернулись из первого рейда, они были доверху нагружены отрубленными головами разбойников (милый обычай этого места), которые потом были облиты прозрачной смолой (для консервации) и выставлены на всеобщее обозрение. На площадях глашатаи объявили: «Разбойникам пощады не будет». Демонстрация была весьма убедительной.

Последующие рейды принесли не меньше результатов, причем личные клятвы моих солдат давали полную гарантию того, что головы принадлежали именно разбойникам, а не кому попало. Ради общественного спокойствия «чистильщиков» «приписали» к королевским войскам и пояснили, что это одно из нововведений, придуманных новым королем. Нововведение было принято «на ура», потому что путешествовать по дорогам страны сразу стало намного безопаснее. В глухих и дальних лесах остались только самые отчаянные или отмороженные разбойники, которые на пощаду и так уже рассчитывать не могли. Да и они были озабочены уже больше тем, как выжить, а не награбить побольше. Остальные посчитали, что лучше трудиться честно и жить долго...