В пасти Джарлака

Эльфы разразились восторженными криками. Мне стало дурно.

Когда шли обратно, ноги меня не слушались. На лицах нашей троицы было отчаяние.

В голове метались разные мысли. Сбить с ног конвоиров и броситься бежать… Упасть на колени и умолять о пощаде… Я прекрасно понимал: и то и то – бесполезно. В первом случае если не изрубят мечами, то расстреляют из луков. Второй вариант – тоже тухлый. Достаточно было посмотреть на лица эльфов в тот момент, когда они заставили орка прыгнуть в зубастую утробу Джарлака, чтобы понять – молить о пощаде без толку.

Я и Жорик хмуро молчали. Только Васян всю дорогу ворчал о садистских забавах эльфов, и о том, что он не желает в них участвовать. Потом причитал, что не хочет помирать девственником, затем переключился на Ариэль.

– Никогда я этих баб не пойму! «Василий – красивое имя, звучит очень романтично»! – пропищал он, неумело подражая голосу Ариэль. – «Ты такой галантный»! Их даже старикан Фрейд так и не понял, а куда уж мне! А я, между прочим, всю жизнь мечтал переспать с эльфийкой!

– Слушай, может, хватит уже! – не выдержал я. – Кажется, у нас сейчас есть проблемы посерьезнее!

– Да! – добавил Жорик – Я, например, уже кушать хочу…

В зиндане поджидал сюрприз. Сюрпризом был широкоплечий коротышка с густой рыжей бородой.

Одет в кожаные штаны и зеленую рубаху, распахнутую на широкой волосатой груди. Он сидел на моем рюкзаке и сосредоточенно разглядывал извлеченный оттуда плеер.

– Интересная вещица, – задумчиво пробасил наш новый сокамерник.

– Кто такой?! – не предвещающим ничего хорошего тоном спросил Васян.

– Хм… тонкая работа… хитро́ устроена, – не обращая внимания на Стольника, гнул свое коротышка.

– А ну отдай плеер, козел!

Отказ Ариэль и предстоящее рандеву с Джарлаком настолько разозлили Василия, что он кинулся вперед с явным намерением подраться. Коротышка вскочил на ноги и оказался не таким уж коротышкой. Мощные руки толкнули Стольника, и тот стек по дальней стене. Мы испуганно уставились на друга – не вышибло ли из него дух от такого удара. Слава богу, Васян был жив, о чем свидетельствовала вздымающаяся грудь, но пребывал в глубоком ауте.

– Ладно, можешь оставить эту «вещицу» себе, – осторожно сказал я, сделав кое-какие выводы.

– Вот это другое дело, – заулыбался бородатый. – А то сразу обзываться!

Мы с Жориком настороженно смотрели на нового соседа – от такого типа всего можно ожидать.

– Гном Дитер, сын Балина, – торжественно представился он.

– Георгий, сын Геннадия, – сказал Жорик, протягивая руку. Гном пожал ее так, что у Пухлого покраснело лицо и выпучились глаза.

– Петр, – сказал я. – Только я руки после столовой забыл помыть.

– Это ничего, – ответил гном, и я испытал то, что пережил Жора. Надеюсь, через неделю-другую рука отойдет…

– А че это ваш хлюпик злой такой? – спросил Дитер, указывая толстым, похожим на сосиску пальцем в сторону Васяна. Тот валялся там, где упал, и приходить в себя пока не собирался.

– Его эльфийка отшила, – пояснил Жорик.

– А… ну, это понятно, – ухмыльнулся гном. – Эльфийку соблазнить – это вам не в бочку пердануть! Они любят настоящих мужчин – бородатых, потных и кривоногих! В общем, таких, как я! – Дитер выпятил мощную грудь.

– А здесь какими судьбами? – поинтересовался я у альфа-самца.

– Обвинили в покушении на командора Элеондила.

– И как, удалось?

– Что удалось?

– Покушение.

– Какое покушение?

О нет! Только гнома с быстропрогрессирующей амнезией нам не хватало!

– Ты же сам секунду назад сказал, что ты здесь за покушение на командора!

– Да на хрена он мне сдался! – вскричал гном. – Это он и придумал, выкормыш пёсий! Я просто на свидание пришел…

– К командору?!

– К эльфийке, дурья твоя башка! Я эльфиек страсть как люблю!

– И что, поймали? – сочувственно спросил Жорик.

– Поймали, – вздохнул гном. – Замаскировался я под эльфийского воина. Спалили.

– Как?! Ты же вылитый эльф! – съязвил я.

Лицо неудавшегося эльфа погрустнело.

– Бороду плохо спрятал!

Мы с Георгием схватились за животы. Даже в такой безрадостной ситуации, как наша, мы не смогли удержаться от смеха. Дитер тоже улыбнулся. Он начинал мне нравиться, несмотря на то что вломил Стольнику (в конце концов, тот сам виноват). Гномья свойская простота и харизматичность подкупали.

– Вот теперь приговорен к смертной казни через Джарлака, – проскрежетал зубами Дитер, в сердцах рубанув широкой ладонью воздух.

– Да не переживай, все там будем, – многозначительно изрек Жорик.

Ответить гном не успел. Сверху послышалось:

– Дитер, сын Балина, – на выход!

Спустили лестницу.

– Ну, не поминайте лихом! – попрощался плечистый коротышка. На его лице не появилось и тени испуга, лишь в глазах промелькнула грустинка. – Пламенная Борода ждет меня, чтобы заключить в объятия! Вот только не думал, что путь к нему будет лежать через эту мразь.

Я вздрогнул. Было трудно поверить в то, что сейчас этого гнома – такого открытого и жизнерадостного, бросят во чрево мерзкой твари. Что он исчезнет там навсегда.

А ведь подобная участь ждет и нас.

Немного позже решетка снова приоткрылась.

Мое сердце заколотилось в бешеном ритме. Неужели и наш черед настал?!

Жорик весь побелел, пухлые губы задрожали.

Но вместо лестницы в яму сбросили какой-то сверток. Когда я развернул его, настроение Жоры резко улучшилось. Там была еда.

А вот мое настроение резко ухудшилось (хотя, казалось, куда уж дальше?!). Какого черта?! Нас что, больше не поведут в столовую? Как же мы тогда слиняем?! Если нас не будут выпускать из ямы, то шансов на побег вообще нет!

– Эй, почему нас не повели в столовую? – крикнул я.

– На вас поступают жалобы, – послышался сверху голос, принадлежавший не Чебурашке. У того писклявый, а этот более мелодичный. – Ваш провожатый сказал, что вы пытались уговорить его отпустить вас. Будете есть в яме.

– Сдал нас Чебурашка, – сплюнул я. – Вот же уродец краснощекий!

Жорик меня уже не слушал.

– Может, попробуем привести Стольника в чувства? – предложил я.

– Делать это сейчас – бесчеловечно! – воскликнул Жора. Он уже расправился со своей порцией и как раз нацеливался на долю Василия. – Будет гораздо лучше, если его бросят в пасть Джарлака в бессознательном состоянии. Тогда Васька не почувствует боли.

Когда Стольник очнулся, он первым делом закричал:

– Где эта сволочь?! Где этот прыщ?! Он использовал грязный прием, так бы я его уделал!

– Не кричи. Его увели, – ответил Жорик.

Стольник уставился на сверток, в котором была еда. Теперь там остались лишь крошки и пара обглоданных костей.

Перехватив взгляд Василия, Жора покраснел и затараторил:

– Кстати, этот гном отобрал и съел весь наш ужин. Мы не могли ничего поделать. Он сказал, что, если мы не отдадим ему еду, он поужинает тобой.

Васян сжал кулаки, глаза полыхали огнем ярости:

– Эх, жаль, я не успел добраться до этой прожорливой скотины!

– Да ладно, остынь, – вздохнул я. – Он оказался не таким уж плохим парнем.

– Чего?! Этот «неплохой парень» отобрал у вас еду и меня вырубил – подло, исподтишка! Урод он!

– Остынь, его, возможно, уже нет в живых.

Стольник не стал спорить, что бывало с ним нечасто. Ударив кулаком в земляную стену ямы, чтобы выпустить пар, он предложил:

– Ладно, хрен с ним! Давайте обмозгуем, как нам выбираться из этой дыры.

Как и обещал Чебурашка, уснуть не удалось. Да и какой тут может быть сон? Рассвет с каждой секундой все ближе, а мы ничего не в силах предпринять! Я готов был орать от неумолимой безысходности. Перед мысленным взором постоянно появлялась жуткая пасть, усеянная острыми зубами.