Страница 31 из 45
— Да нет, как вы узнали, что я здесь?
— Маша сказала. А что, ты не рад?
— Конечно, рад, но… я все сам хотел…
— Сам он хотел. Видишь, что из этого получилось.
Он развязал мне руки, а ноги от веревки я освободил уже сам.
— Она, конечно, молодец, — сказал я, — но заказ у меня был на перстень. Я его почти нашел…
— Слушай, ты что, хочешь остаться здесь?
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда не ворчи. Если бы не твоя невеста, гнил бы ты уже в каком-нибудь лесочке или плавал в заброшенном пруду с камнем на шее. А перстень, кстати, никуда и не пропадал.
— Как, ты и об этом знаешь?
— Ты же Маше все рассказал, а она поведала об этом и мне. Что здесь такого? Похоже, Бойко опять тебя подвел. Мы знаем, что это ключ от сейфа в доме его жены. А он задолжал Елене Дробим крупную сумму. Такая фамилия у этой прекрасной барышни, которая якобы его обокрала, напоив клофелином. Отдавать денежки он категорически не хотел, вот и придумал всю эту историю с ограблением. Деньги террористы все равно забрали. И он кинулся к тебе. Не идти же ему в милицию. Думал, что ты вернешь ему деньги. Жена, когда приехала, увидела бы, что перстень у него на пальце, и успокоилась. В сейф она заглядывала редко, доверяя своему муженьку. У нее остальные деньги на счету в банке, а это так, "на карманные расходы". Сумма там была, правда, не маленькая — пятнадцать миллионов рублей. Но для нее это копейки.
— Ну и как бы я вернул ему эти "копейки"? — спросил я, потирая ушибленный затылок.
— Ты нашел логово террористов, а Бойко следил за тобой. Вот, приезжает его супруга. Она видит, что перстень на месте, муженек тоже. А через некоторое время он говорит ей о том, что денег в сейфе нет. Их обокрали, но он знает, где эти деньги, и знает, кто их украл. Супруга в милицию тоже не пойдет, а наймет дюжих молодцев, чтобы они вытряхнули денежки из этих наших террористов. Допытываться, откуда Бойко знает, где их деньги, она не станет. А о том, что это террористы, Бойко не ведает. Он считает их обычными бандитами. А задолжал он Елене, когда вместе с ней пытался провернуть одну аферу. Но это уже другая история. Бывает и такое. Вот так. С твоей помощью Бойко оказался бы чист перед супругой, которую он боится пуще смерти. Вот такая у них семейная жизнь.
— Да зачем же жить с такой женщиной, если ее надо бояться?
— А деньги? Его супруга — деловая женщина, как сейчас выражаются, "бизнес-леди". Именно она содержала своего муженька, и он горя не знал. У него было все…
— Кроме свободы.
— О чем ты, ей-богу. Какая свобода при таких-то деньгах? Он продал ее. Ладно, пойдем, нечего здесь сидеть.
Мы поднялись из подвала наверх и оказались в большой просторной комнате. Стол, кровать, шкафы с книгами. На полу, устеленном коврами, лежали трое злоумышленников, а над ними, с автоматами наизготовку, расположились бойцы ОМОНа.
— Пакуйте их, — сказал мой друг Иван Загнойко.
— А Елену задержали? — спросил я.
— Нет. Она и ее дружок успели скрыться до нашего прибытия. Видимо, кто-то их об этом предупредил. И я догадываюсь кто.
— Бойко?
— А кто же еще? Как я уже говорил, он следил за тобой. Когда ты оказался за забором, он не стал торопиться уезжать. Когда увидел, что тебя оглушили и потащили в дом, решил повременить. Потом увидел нас. Вон трасса проходит, все видно как на ладони. По мобильнику связался с Дробич и сказал, чтобы они уходили. В обмен на эту услугу Дробич, наверное, пообещала ему вернуть часть денег. Мы, когда подъехали, увидели, как вон от того дома газанул черный "Мерседес". Но не придали этому значения, мы же не знали, что это именно его машина. Мало здесь, что ли, этих "мерседесов".
— Спасибо за мое спасение.
— Чего уж… Работа у нас такая.
Мы засмеялись. Крепкие парни омоновцы вели террористов к выходу. Один из бандитов оглянулся и посмотрел на нас. Взгляд у него был какой-то потухший, и вся злость куда-то исчезла. Видимо, он уже не очень хотел "взрывать губернатора".
— Пошел, — ударил его в спину прикладом автомата милиционер.
А на улице было все так же жарко, солнце палило нещадно. Вновь захотелось жить.
Мы с Загнойко понаблюдали, как посадили в машину террористов, как следом за ними внутрь попрыгали омоновцы и машина покатила в город.
— Мы тут поработаем еще, — сказал полковник, — а ты можешь быть свободен. Пока.
— Вечером ждем тебя в гости. Если бы не ты…
— Так, прекращай петь мне дифирамбы, лучше позвони Маше и скажи, что все закончилось благополучно. Вот тебе мой мобильник. Твой-то они, поди, отобрали?
— К сожалению, да.
Я взял телефон, набрал Машин номер. Она отозвалась сразу, как будто сидела и ждала звонка.
— Ты жив? — спросила взволнованно.
— Да, все хорошо. Загнойко меня в очередной раз спас. Спасибо тебе.
— Приедешь домой, поговорим. А теперь дай ему трубку.
Я протянул трубку Загнойко и отвернулся. О чем они говорили за моей спиной, я не слышал, но думал, что дома меня ждет не очень ласковый прием. Когда полковник наконец отключил телефон, я повернулся.
— Давай, до вечера. Не переживай. В первый раз, что ли? — сказал он.
Мы обменялись рукопожатиями, и я поспешил к своей машине. Внутри салона было душно и жарко. За несколько часов моего сидения в подвале особняка машина нагрелась на весеннем солнце.
"В результате проведенной спецоперации сотрудники милиции изъяли двадцать пять килограммов пластида, схемы изготовления и детали самодельных взрывных устройств, планы объектов подрыва, огнестрельное оружие, литературу, аудио- и видеоматериалы с пропагандой экстремизма. Была арестована группа из пяти человек, занимавшаяся подготовкой терактов…" — прочитал я потом в местной газете.
Вечером мы встретились с полковником. Маша сначала дулась и даже не разговаривала со мной, но когда пришел Загнойко, приготовила нам отличный ужин, и под бутылочку запотевшей водки мы сейчас вели с ним нашу беседу.
— Не ясно мне еще знаешь что, — сказал я, — зачем Елене Дробич, судя по дому, где они меня держали, достаточно обеспеченной даме, все эти кражи? Ведь как рассказал мне муж ее сестры, именно она занималась кражами. А вместо нее на зоне парилась ее сестра.
— Этот дом не ее, а сожителя — Дмитрия Бурцева, — ответил полковник, накалывая на вилку маринованный огурчик., — Слыхал о таком? В девяностых это был крутой бандит. Потом его братву пересажали, а он остался один. В бизнесмены не подался, с мозгами, видимо, были напряги, а денежки у него водились. Казалось бы, живи да и радуйся, ан нет. Он встретился с Еленой Дробич. Та привыкла жить на широкую ногу. Сейчас ей двадцать пять лет. А то, что два раза срок за нее отбывала ее сестра, что ж тут удивительного? Дал денег кому надо, и вопрос решен. Сидит человек, пусть не тот человек, не важно, сидит ведь. На зоне с кумом легко договориться. Да и здесь со следователем. А фамилии у них разные, потому что Елена уже замужем побывала; правда, мужа через три дня после свадьбы убили. А муж ее, Дробич, между прочим, был богатым человеком, и до сих пор неизвестно, кто его убил.
— А почему они в террористы переквалифицировались?
— Тут все просто — деньги. Один из террористов рассказал, что два года назад Бурцев собрал вокруг себя новую банду. Промышляли они грабежами и разбоями, не чурались и краж. Но потом один "крутой" предложил им поработать на него. А пообещал он им огромную сумму — в несколько миллионов долларов, — если они взорвут не кого-нибудь, а самого губернатора нашей области! Рано или поздно он должен был приехать в наш город, они об этом знали, ну и тогда они бы его…
— Мне кажется, бред какой-то. У губернатора охрана, милиция кругом, фээсбэшники, о чем они думали?
— Черт его знает, но то, что мы изъяли, говорит о тщательно разрабатываемой операции.
— И кто же сей дерзкий заказчик? Зачем ему смерть губернатора области, не такой уж, кстати, и большой?