Страница 25 из 45
— "Скорую" вызвал? — спросил Николай, доставая из кобуры пистолет.
— Да рацию мы в машине оставили, мы же не думали, что здесь такое, а мобильники мы в дежурку сдаем, приказ начальства. А ваш аппарат…
Я кинулся к телефону, поднял трубку, но там царила оглушающая тишина. Провод был перерезан и болтался, словно хвост крысы.
— Черт знает что, — выругался я в сердцах. Достал свой мобильник и позвонил Загнойко. Николай в это время со своего уже звонил в "скорую".
Раненый милиционер тихонько застонал.
— Куда его? — спросил Николай и наклонился над патрульным. Синяя рубашка того медленно темнела.
— Вот блин.
— Эй ты, — заорал я, — если с ней что случится, я сам тебя убью!
— А это ты, — раздалось из-за закрытой двери. — Где же ты был? Пришлось вот твою сучку взять. Отпустите меня, и она мне не нужна.
Я озверел. Мою Машу, МОЮ Машу уже второй раз берут какие-то уроды! Разве такое может быть? Я представил на миг, что почувствовала она, когда опять случилось страшное. И мне стало не по себе.
— Дай мне пистолет, — закричал я Николаю, — я сам его Убью.
— Без паники. — Коля оказался более рассудителен. — Что сказал вам мой начальник?
— Сказал, что сейчас приедет ОМОН. А ты "скорую" вызвал?
— Конечно.
В это время в кабинете раздалось какое-то шевеление.
— Значит, так, — послышался голос телохранителя Олега, — вы даете мне машину, полмиллиона зеленых, и я ее отпускаю.
— Ты, сволочь, ты не боишься, что я позову твоего хозяина? Он тебя в порошок сотрет за свою жену, — бросил я.
— Не сотрет. Он козел. Я, может быть, ради него и старался. Она же, сучка, под любого ложилась, только пальцем помани. Я тоже ее трахал. Она мне в любви клялась, а сама…А он? Он же ей сам любовников подыскивал. Разве это мужик? Он считает меня идиотом, но я не идиот. Она говорила, убей его — и все будет наше, а сама, падла, пообещала этого своего любовника облагодетельствовать. Он мне во всем сознался, когда мы его на ремни резали. Но я об этом уже знал. Как после этого верить бабам? Все они мрази, и твоя сучка тоже мразь…
— Ты что, ее утопил? — Николай отстранил меня, уже еле сдерживающегося.
— А вы разве до сих пор так и не поняли? — Олег засмеялся. — Я сначала налил ей снотворного в стакан в ее комнате на втором этаже, потом все следы стер, думал живьем закопать, чтобы помучалась, когда проснется. Когда следы везде стирал, нашел перстень очередного ее трахателя, тогда и подумал, что лучше Снежану Игоревну бросить в бассейн, чтобы подумали, что она утонула. Я его видел у ее корешка. Раздел ее, она ведь любила голой купаться. Туда же кинул и перстенек, чтобы ясно было, кто ее убил. Вот так. А ментам оказалась выгоднее моя версия, и никто кроме тебя, козла, не стал ничего искать. А ты нашел. Упорный.
В это время звякнул колокольчик, и вошли медработники. Один из них быстро сообразил, в чем дело, и жестом указал на улицу.
— Эй, вы чего там? Если будете меня штурмовать, я ее прикончу.
— Это за раненым приехали, — прокричал Николай. — Зачем же ты постового подстрелил-то, чудила, это же уже другая статья.
— А чтоб не лезли, мудаки… Мне теперь на все насрать с высокой башни. Всю жизнь меня за дурака держали, да зря. Иван тоже был дурак, да всех вокруг пальца обвел. Вот так!
"Люди в белых халатах", а точнее, в синих комбинезонах подняли милиционера, погрузили на носилки и молча вынесли его на улицу. Я придержал дверь ногой, чтобы не звякнул чертов колокольчик. Черных духов он все равно уже впустил и не уберег Машу от них. Санитар обернулся и показал на подъехавший минивэн, из которого вылезали омоновцы. Те уже были в курсе дела, поэтому действовали слаженно и организованно. Последним из фургончика выбрался Загнойко. Лицо его было сосредоточенным и хмурым.
— Коля, подержи дверь, — прошептал я и вышел из офиса.
— Штурмовать нельзя, он с ней внутри в моем кабинете. Он ее убьет.
— Что ты предлагаешь?
Я сощурился от яркого солнца. В офисе было прохладно и полутемно.
— Не знаю.
— Снайпер?
— Там в кабинете жалюзи, боюсь, он ничего не увидит.
— Тогда что?
— Он хочет машину и полмиллиона долларов. Можно сказать, что все есть. Когда выйдет будете брать.
— Ты же знаешь, что на уступки таким ублюдкам идти нельзя. Да и где ты такие деньги возьмешь?
— Деньги я возьму у Решетова. А может быть, его сюда пригласить? Пусть посмотрит, чем занимается его телохранитель. Ведь это он убил его жену. Они, оказывается, тоже были любовниками. Но она ему предпочла Максима, ну, того, жиголо, о котором я тебе рассказывал. Это Олег ее сначала усыпил, что и показала ваша экспертиза, чтобы потом живой закопать, но передумал и скинул в бассейн. Все просто. Говорит, что сделал это для пользы хозяина. Ведь она предложила ему убрать Решетова, он не согласился, тогда она предложила себя и все состояние Максиму, если тот уберет Решетова. Не получилось…
В это время в офисе что-то произошло, раздался звон разбитого стекла, потом жуткий женский крик.
Я тут же бросился внутрь, Загнойко поспешил за мной. Омоновцы тоже.
Дверь в кабинет была распахнута настежь, Коля уже был там. На полу лежали два тела. Телохранителя с размозженной головой и Машеньки. Она была бледная, но живая. Я ворвался в кабинет, кинулся к ней. Схватил на руки, приподнял. Поцеловал. Она открыла глаза.
— Что случилось? — спросил я.
— Не знаю, Сережа. Он сидел напротив меня в твоем кресле, потом вдруг разбилось окно, а он… он упал. Я закричала и тоже… упала.
— Стреляли оттуда, — Николай махнул рукой на разбитое окно. — Что у вас там?
— Жилой дом.
— Это не наши, — сказал заглянувший в кабинет Загнойко, — ты же сам сказал, что снайпер ничего оттуда не увидит.
— Значит, увидел.
Загнойко скомандовал, омоновцы кинулись к дому, из которого стреляли. Но, как потом оказалось, зря. Киллер скрылся, оставив напоследок лишь винтовку с оптическим прицелом.
— Не может быть! — закричал Решетов. Вот уже несколько минут он, Загнойко и я беседовали в кабинете полковника в отделении милиции.
— Я вам еще раз говорю, — сказал я, — что вашу супружницу убил ваш же телохранитель. А потом кто-то убрал и его. Естественно, мы полагаем, что это было сделано с вашего ведома. Разве не так?
— Ну, вы даете, зачем же мне его убивать?
— Так вы же сами сказали, что любого уничтожите за свою жену. Вот и…
— У вас нет доказательств. Даже если это сделали и по моему приказу, вы ничего не докажете. Я тут ни при чем.
Поэтому разрешите откланяться. Вторую часть заработанных вами денег вам отдаст мой новый телохранитель.
Бизнесмен поднялся и, зыркнув своими глазами-угольками, вышел из кабинета.
— Каков наглец, а? Иван, и ведь он прав. Косвенных улик сколько угодно, а прямой — ни одной.
Загнойко улыбнулся.
— Понимаешь, за все надо платить. Телохранитель убил его жену, киллер положил его телохранителя. Я думаю, цепочка когда-нибудь замкнется, и об этом человеке мы услышим, что его тоже уже не существует в этом мире. Да, привлечь его мы не можем, но судьба и время все расставят на свои места. Поэтому успокойся и радуйся жизни.
В это время в дверь кабинета постучали, и вошел новый телохранитель Решетова. Такой же громадный и крепкий. В руках у него был дипломат. Он положил его на стол, открыл, достал деньги. Все это он делал молча, а мы с Загнойко наблюдали за ним с интересом. Когда он удалился, я хмыкнул:
— Не понимаю, где он находит таких вот бугаев. У вас в органах таких, пожалуй, и нет, а?
Загнойко усмехнулся.
— Вот, ты уже и шутишь — значит, все нормально.
— Да, Иван, спасибо тебе за помощь, можешь эти деньги оставить себе и своим ребятам. Вы нам здорово помогли.
— Ты знаешь, что денег нам брать не положено, скажут, что это взятка, лучше ты нам на них ремонт сделай в отделении, сам знаешь, как мы тут живем.