Страница 37 из 50
Они стояли на Кутузовском проспекте за Триумфальной аркой. Вблизи никакой остановки видно не было.
Уловка капитану удалась. Девушка не торопилась выходить. Она самой себе казалась уже неблагодарной. Ее везут, ее охраняют, а она вздумала капризничать. Ей вдруг стало несказанно жалко Стецкого. Не выспавшийся, может быть, голодный, такой внимательный и вежливый, а она… Но и девичья гордость не позволяла топтать себя.
Слепив на скорую руку пирожок сочувствия с язвительной начинкой, она стала угощать им оперативника:
— О храбрый капитан, мне, право, лестно думать, что я могла стать той бациллой, что лишила вас сна и аппетита. Смею ли я вам чем-нибудь помочь?
Капитан Стецкий мысленно торжествовал победу. Он отбил один за другим два неожиданных выпада красивой спутницы и готов был теперь в отместку легонько щелкнуть ее по носу.
— Гордиться тем, что вы бацилла? Простите, Лиза, не смешно! Меня, как тополь в бурю, сбило еще до вас, давным-давно!
Четырехстопным ямбом ответил ей капитан. Явно у кого-то спер четверостишие, но как к месту и ко времени шулерски заменил слова. В глазах у Лизы загорелся неподдельный огонек интереса к собеседнику. Капитан не только мужествен и красив, но и не чужд прекрасного. Моментально изменившееся ее настроение можно было охарактеризовать двумя поворотными моментами: снежный душевный заряд, сыпавший колючими льдинками язвительных слов, мгновенно исчез, растворился в круговерти новых, более теплых чувств, а если забыть высокий штиль и перейти на язык милицейского протокола, то его собеседница растерянно заерзала на месте. Наблюдательный капитан пользовался преимуществом своего водительского места. В зеркало он мог видеть лицо Лизы, а ей были видны только его глаза.
Сохраняя совершенно серьезное выражение лица, он откровенно посмеивался над нею. Капитан мог даже предсказать дальнейшее развитие разговора. Лиза свернет опасную тему и переведет разговор на работу.
— Ой, Антон, — сказала Лиза, подтверждая его провидческие таланты или хорошую розыскную школу, — я забыла рассказать вам, что сегодня была у учредителей и узнала кое-что интересное для вас.
Вот теперь можно и покочевряжиться, что капитан и не преминул сделать:
— Ну что вы, Елизавета, если вам неприятно или это как-то связано лично с вами, можете ничего не говорить. Свидетельствовать против себя даже суд никого не может заставить.
Стервец издевался самым форменным образом. Лиза заподозрила что-то подобное, но серьезное и невозмутимое лицо капитана обмануло ее. А хитроумный, как Одиссей, оперативник, пользуясь моментом, попробовал пересадить ее в соседнее кресло.
— Мы так и будем разговаривать: вы там, а я здесь? Пересаживайтесь вперед, пока я шею себе не сломал, оборачиваясь назад!
Оказавшись рядом с капитаном и увидев его слишком откровенный взгляд, брошенный на ее коленки, Лиза удивилась тому, как быстро она сдала все позиции. Вопрос о преждевременной высадке посреди Москвы снят с повестки дня, она готова рассказать абсолютно все, что сегодня узнала на фирме, и еще вдобавок ко всему заглядывает, как собачка, ему в глаза, стараясь понять, нравится ли ему то, что она говорит. Фантастика!
Хитрый змей, капитан Стецкий, сделал еще один осторожный шаг:
— Может быть, заедем перекусим? Я знаю по пути неплохой ресторанчик. Уютно и тихо!
Он уже почти уверовал в собственную неотразимость и острый ум, как тут же попал под холодный душ.
— А как же сон и аппетит? Ведь вас, как тополь в бурю, сбило! Наверно, голова болит, сознанье вкривь и вкось поплыло! — Лиза постаралась полностью прикрыть юбкой колени и сказала: — Я согласна! Но только при одном условии. Давайте будем как в Америке, каждый платит сам за себя.
— Хорошо! Когда поедем в Америку, так и сделаем, а в России давайте будем вести себя по-русски!
— А мы, когда я в институте училась, всегда в складчину в ресторан ходили! — сказала Лиза.
Минут через десять капитан Стецкий подвез ее к уютному, почти пустому ресторанчику в одном из тихих переулков в центре Москвы.
Чтобы никто не мешал разговору, они заняли столик в дальнем углу открытой веранды. Тихо играла музыка. Официант принял заказ и удалился. Заказали они уху из стерлядей, мясо в горшочках, зелень. От вина Лиза отказалась. Давно так легко и свободно она себя не чувствовала.
— Так вот, — продолжила Лиза начатый ею же разговор, — я, как и Марья Ивановна, хочу вам, Антон, облегчить работу.
— А я думал, хотите сделать замечание! — пошутил он.
Но Лиза не поддержала его. Она старалась казаться серьезной и умной.
— Правда, в отличие от Марьи Ивановны, я не знаю, кто мог убить генерального директора, но сегодня я была у учредителей и вот что выяснила.
— Кто убийца, даже я сейчас не могу сказать, — произнес оперативник, — слишком широк круг подозреваемых.
Они в убойном отделе широко раскинули сети и рассмотрели все варианты. С одной стороны, дом не строится, почти двести разъяренных инвесторов. И кто его знает, нет ли среди них психически больных или отъявленных отморозков. Их надо проверять и проверять.
Не мешало бы поинтересоваться самими хозяевами фирмы, это же пауки в банке.
Всегда интересен состав коллег по работе, их отношения, микроклимат в коллективе, имеющий свойство расти от низшей точки — неприязни, когда делаются мелкие пакости, — до высшей точки кипения — до крысиного яда и убийства.
И потом, это круг друзей и родственников покойного.
Все это в спешном порядке сейчас проверяется. К сожалению, на сегодня у капитана нет такого следа, который с каждой минутой становился бы горячее. Найденная гильза подсказала, из какого оружия была выпущена пуля. Из мелкокалиберной винтовки. А вот винтовку почему-то на месте преступления не бросили. В отделе у них возник спор.
— Чего тут рассусоливать, и так все понятно, — с места в карьер заявил самый молодой из сотрудников, Овчинников Петр, — покупатели ему голову оторвали за долгострой. Терпение у народа закончилось, жить негде, пошли на крайние меры. Искать надо среди будущих жильцов.
— Деньги хозяйчики не поделили! Здесь тоже может быть интерес, — задумчиво высказал свое мнение на совещании старый опер Петряев.
И вот теперь они прорабатывали оба направления. А испуганные до потери сознания сотрудники фирмы «Парадиз-сити» вызывали только жалость. Сегодня вечером капитан должен был еще встретиться со своим осведомителем по кличке «Гиена», имеющим выход на одного из учредителей строительной фирмы «Парадиз-сити», на Нестора Сахно. Капитан украдкой глянул на часы, до встречи оставалось еще несколько часов. Успеет.
— Хотелось вам чем-нибудь помочь! — сказала Лиза.
Капитан залюбовался девушкой. Каким ветром занесло эту наивную чистоту в большой город? Перемелет ведь он ее.
— Трясутся хозяева фирмы, наверно? — задал наводящий вопрос капитан.
— Не то слово. Риелтор, который продавал квартиры, собирается на два месяца удрать за границу, хочет отсидеться там. Банкир, второй учредитель нашей фирмы, усилил охрану. Только третий, Нестор Сахно, принял близко к сердцу убийство директора. Он своих друзей по бизнесу обозвал шакалами.
— Так и сказал?
— Что слышала, то и передаю!
— Адом будет построен?
— Я думаю, будет! Денег, как говорят главный бухгалтер и прораб, осталось ровно столько, чтобы его возвести.
Капитан промолчал, что он в курсе их финансовых дел. Он уже смотрел уголовное дело, возбужденное другим отделом против сбежавшего первого директора Горохова (Пройдохи) по факту хищений и мошенничества. Канул с деньгами как в воду.
Официант убрал тарелки и подал кофе.
— С вашего позволения, я закурю! — сказал капитан, доставая пачку сигарет.
— А вы знаете, что никотин вредит здоровью? Я бы вам рекомендовала бросить!
— Догадывался! — улыбнулся капитан и подумал о том, что Лиза приберегла для своего будущего спутника жизни ежовые рукавицы. Капитан был благодарен девушке за сегодняшний вечер. Расставаться с нею ему не хотелось, но нельзя было отменить и встречу. Он еще раз украдкой глянул на часы и подозвал официанта рассчитаться. Времени у него оставалось ровно столько, чтобы отвезти Лизу домой и успеть вернуться обратно в город. Опоздать на встречу можно было минут на двадцать, не больше.