Война ведьмы

— Ты знаешь, как отсюда пройти к воротам? — хрипло прошептал он Кралу.

— Я мог бы найти дорогу… со временем. — Горец настороженно поглядывал на двери и боковые улицы, в любой момент ожидая засады.

Скоро солнце уже стояло в самом зените, прохладный утренний ветер улегся. Но они все еще блуждали в лабиринте узких улочек. Крал крепко держал свой топор, сначала одной рукой, потом другой. Полуденный жар напомнил им, что здесь, в грязи и вони Порт Роула, все еще царствует лето. Вонь протухшей рыбы смешивалась с вонью человеческих экскрементов, словно с тех пор, как на эти улицы в последний раз залетел свежий ветерок, прошло бессчетное множество зим.

— Достаточно! — пролаял вдруг Крал, останавливаясь.

Старуха обернулась, тяжело опираясь на свою клюку.

— Что? — раздраженно спросила она.

— Кажется, вы говорили, что знаете короткий путь к воротам?

Старуха громко вздохнула.

— Если не хотите встретиться со стражей, то этот путь — самый короткий.

Кустистые брови Толчука поднялись. Эта женщина знала больше, чем говорила.

Не успел кто-либо и слова сказать, как она продолжала:

— Вы тут расхаживаете в плохо сидящей на вас форме стражников, но не знаете дороги к городским воротам? Вы что, считаете меня дурой? Я слышала о переполохе в гарнизоне, и я подозреваю, что вы все замешаны в этом деле.

— Старуха, — сказал Крал, и доброта исчезла из его голоса, — если ты хочешь нас выдать…

— Выдать вас? Да если бы не я, вас бы уже давно перехватала стража. Этот город полон тех, кто с удовольствием продал бы вас обратно этим воришкам за медную монетку. А что я получаю за труды? — Она нахмурилась. — Грубости и угрозы.

Толчук шагнул вперед.

— Простите нас. Мы быть в долгу у вас и не хотим выказать неуважения. Но мы срочно надо уйти из города.

В ответ она фыркнула и развернулась.

— Тогда идемте, — сказала она и обогнула очередной угол.

Они последовали за ней. Обойдя очередное полуразвалившееся строение, в котором находилась мастерская сапожника, Толчук замер в изумлении. Всего в одном броске камня от них поднималась Болотная стена, и ворота были открыты.

— Мы пришли, — изумленно сказал Крал.

Старуха по-прежнему махала им рукой, веля следовать за собой.

— Если хотите бежать из города, прекратите глазеть вокруг и идите дальше.

Они последовали за ней. Старуха, похоже, почувствовала, что, когда они увидели цель, их нетерпение усилилось. Толчук быстро шел к воротам, Крал и Могвид торопливо шагали рядом с ним, но старуха по-прежнему шла впереди.

Она первая дошла до ворот и кивнула стражнику на городской стене. Светловолосый парнишка, управлявший воротом, почти не обратил на нее внимания, глядя в сторону центра города.

— Вы слышали что-нибудь? — спросил он у подошедшего Крала, его глаза были полны возбуждения. — Что случилось в гарнизоне?

Одетый в черное с золотом, Толчук понял, что стражник считает их своими коллегами.

— Это не твое дело, — ответил Крал. — Выполняй свой долг.

Внезапно из города послышался хриплый звук рога, его жалобные звуки отозвались странным эхом из ближнего залива. Над городом пронеслись три длинных ноты.

— Это сигнал к закрытию города, — изумленно сказал молодой человек. Он взволнованно посмотрел на троицу. — Как вы думаете, опять один из этих треклятых кораблей пришел грабить нашу гавань?

Крал обругал мальчишку.

— Занимайся своим делом. Мы должны проверить территорию к югу отсюда. А ты запрешь за нами ворота и не позволишь никому — я сказал никому — пройти через них.

— Да, господин! — Юноша ловко отсалютовал и шагнул к вороту.

Толчук прошел через арку и туннель в стене, по-прежнему кутаясь в плащ. Остальные шли за ним по пятам. За воротами их все еще ждала, опираясь на палку, старуха. Толчук нахмурился и подошел к ней.

— Не следует ли вам вернуться в город, пока ворота не заперли?

Толчук уже слышал, как у него за спиной скрипят рычаги, опускавшие железные ворота.

Старуха пожала плечами и медленно зашагала прочь, к лесу, который находился на побережье неподалеку. Толчук обнаружил, что по-прежнему следует за ней, как следовал все утро.

Крал поравнялся с ним.

— Интересно, во имя Верховной Матери, куда направляется эта старуха?

Они попытались догнать ее, но женщина ускорила шаг. У опушки леса она отбросила палку; ее спина, казалось, выпрямлялась с каждым шагом. Казалось, она становится выше, шире в плечах, с нее словно стекали годы и возвращалась давно прожитая юность.

— Мне это не нравится, — пробормотал Могвид, в его глазах светился страх.

Оказавшись под сенью деревьев, старуха повернулась к ним, высокая и прямая. Она отбросила свою бурую шаль, тряхнула головой, и ее волосы вспыхнули золотом в лучах света, проникавших сквозь кроны. За ней в лесной тени возникли другие фигуры. Крупный пес — нет, волк — обошел толстый ствол кипариса и сел у ног женщины.

Толчук подошел ближе.

— Этого не может быть, — сказал ошеломленный Могвид.

— Невозможно, — отозвался Крал.

Толчук сделал еще шаг вперед на трясущихся ногах. Конечно, это какой-то жестокий фокус, призрак, явившийся, чтобы мучить его.

Больше не было согбенной старухи. Под зелеными кипарисовыми ветвями стояла Мишель и улыбалась сыну. Она протянула к нему руки. Ее глаза сияли янтарным светом.

В голове у Толчука прозвучали слова:

Подойди, сын мой. Узри свое истинное наследие.

— Мама? — спросил он вслух и шагнул, спотыкаясь, вперед.

Мишель вздохнула, сияние ее глаз померкло. Она заговорила обычными словами, но на ее губах все еще играла улыбка.

— Ох, да иди же ты сюда, Толчук, и обними меня.

С палубы доносились звуки битвы. Елена уставилась на свою правую руку расширенными от ужаса глазами. Вместо обычного глубокого рубинового оттенка ее пальцы и ладони покрывало нежно-розовое мерцание, но ее привела в ужас не бледность цвета. Ее сердце похолодело, когда она увидела, какой невещественной казалась теперь ее рука. Не окрашенная плоть — теперь ее рука была прозрачна. Сквозь ладонь Елена могла видеть старинный секстан, висевший на дальней стене. Словно ее рука стала призрачной.

«Ведьма духа и камня», — пробормотала она, вспоминая слова тети Филы. Хоть ее плоть и казалась нематериальной, Елена чувствовала, как под прозрачной кожей бурлит магическая сила. Она пела, не менее сильная, чем любая магия, рожденная солнцем или луной. Но какую сущность несет с собой эта новая магия?

Теперь сердце Елены билось не так учащенно, и она расслышала визг и крики боли. Она услышала, как Эррил отдает короткие приказы, но за толстой деревянной перегородкой она не могла разобрать слов. Они все еще сражаются с дракилями? Она потрогала повязку на животе, вспомнив вдруг удар гоблинского хвоста и жжение яда. Она почувствовала, что яд наконец-то ушел из ее тела.

Елена приподнялась.

В иллюминаторе ярко сияло солнце. Значит, бой продолжался целую ночь? Она поднялась на ноги и встала, пошатываясь, все еще слабая от остаточных эффектов яда.

Держась за стену, она подошла к иллюминатору. За стеклом было только пустое море. Вдалеке, у горизонта, она заметила несколько островов. Они снялись с якоря и плыли через Архипелаг!

Сверху доносился шум битвы.

Слабая или нет, но она должна помочь. Елена посмотрела на свою призрачную руку. Эту новую магию она еще не понимала, и потому боялась к ней прикоснуться. Но солнце светило так ярко, что она легко могла обновить силу ведьминского огня в другой руке и прогнать мерзких тварей с палубы хорошо знакомым ей пламенем.

Она подняла левую руку и прижала ее к грубому стеклу иллюминатора. Свет пронизал ее белые пальцы. Она пожелала дара огня, моля Верховная Матерь о силе. Ее веки слегка опустились, и она открылась для ритуала обновления.

Стоя неподвижно, как изваяние, она ждала — но ничего не произошло.

Глаза Елены расширились. Ее левая рука все еще была прижата к иллюминатору в сиянии солнца, по-прежнему бледная. Нахмурившись, она сосредоточилась. Раньше ей было достаточно просто пожелать, и свет наполнял ее силой. Из глаз потекли слезы. В грудь прокралось отчаяние. Она никогда не хотела восстановить свои магические силы так, как сейчас, так почему же этого не происходит?