Война ведьмы

Громадный горец приветствовал ее широкой усмешкой. Он был на лестнице один. Она быстро оглядела его. Со времени их последней встречи его черная борода стала длиннее и гуще, спуталась и почти свалялась, но суровые глаза и запах каменной магии были все те же. Мишель отошла в сторонку, пропуская его. Она не чувствовала в этом человеке никакого зла. Даже раненая рука, с которой демоническая крыса откусила палец, зажила чисто, остался только розовый шрам.

Кралу пришлось наклонить голову и ссутулить плечи, чтобы пройти в узкий дверной проем.

— Я так и думал, что ты, должно быть, здесь. Я видел внизу Фардайла, он сторожит твоего коня.

Он выпрямился и взглянул на обнаженный меч в руках Мишель.

— Не слишком теплое приветствие, — сказал он, но не успела Мишель даже нахмуриться, как он мягко сказал: — Но, учитывая, что я видел сегодня на улицах Порт Роула, возможно, будет лучше, если ты будешь держать клинки в обеих руках даже во время сна. — Он похлопал по топору, висящему у него на поясе. — Среди стервятников Болотного Города оружие всегда было и всегда будет самым безопасным приветствием.

Мишель закрыла дверь и заперла на засов, затем обернулась к нему.

— Фардайл все еще рядом с конем?

Крал стащил с себя плащ, покрытый дорожной пылью, и повесил его на крючок.

— Я приказал конюху с ближайшего постоялого двора поставить твоего коня рядом с моим. Фардайл пошел с ним, чтобы обеспечить честность этого парня. Я думаю, оборотень будет ночевать в конюшне и приглядывать за твоим конем и его сбруей.

— Хорошо, — сказала Мишель. — Я хочу уехать на рассвете.

— Или раньше, — сказала Мама Фрида. Она закончила перевязывать Мерика и натянула простыню повыше на грудь худенького эльфа, затем обернулась к остальным. — В городе с каждым днем все хуже. Жуткий случай на пристани заставил всех крепче держаться за мечи. Малейшая искра — и разразится пожар.

— И все же, прежде чем мы уедем, — сказала Мишель — я должна заглянуть в Торговый Дом Уотершеда. Сегодня туда должен был прибыть с болот друг с припасами и лошадьми, которых мы оставили в Сухих Водах.

Мама Фрида покачала головой.

— Эти лишние лошади, они стоят того, чтобы ради них лишний раз рисковать на улицах Порт Роула?

— Это для Елены, — сказала Мишель.

— Тогда, я полагаю, с ними должна быть Мист, — сказал Крал.

Мишель кивнула.

— Эта маленькая серая кобылка очень много значит для девушки. Если Елена будет знать, что ее лошадь в безопасности, это укрепит ее сердце в предстоящем путешествии. Небольшая задержка и визит в торговую палату могут принести Елене большую радость.

Мама Фрида пожала плечами.

— Или погубить нас всех.

Мишель нахмурилась.

— Возможно, лучше всего будет, если мы все постараемся отдохнуть. Нам предстоит длинная дорога.

Могвид заговорил. Оборотень все сидел, ссутулившись, в кресле у потухающего огня.

— А куда, собственно, мы собираемся?

Мишель выпрямилась и оглядела комнату. Хотя стихийная магия в комнате была для ее чувств словно глоток чистой воды из источника, что-то в ней все еще не желало выдавать, где находится Елена. Здесь не было следов прикосновения Темного Лорда. Но что-то еще заставляло ее быть настороже — что-то, чего она не могла назвать.

— Будет лучше, если эта тайна останется поближе к моему сердцу, — пробормотала она и внезапно покраснела, осознав, насколько отчетливо в ее словах звучит недоверие.

Но Могвид настаивал:

— Что, если с тобой завтра что-нибудь случится? Как мы тогда найдем Елену и остальных?

Мишель смотрела в пол. Оборотень был прав. Это были друзья Елены, они уже много раз доказывали свою верность и надежность. И что, если она действительно будет захвачена в плен или убита? Остальные все равно смогут защищать Елену своим опытом и силой оружия. Может, она перегибает палку?

Она открыла рот, готовая признать свою глупость и сообщить остальным, где находится Елена, когда внезапно прозвучал разгневанный голос:

— Нет.

Все лица повернулись к постели. Мерик смотрел на них. Его небесно-голубые глаза распахнулись, во взгляде были гром и молния.

— Не говори, — предупредил он ее. Его голос был не громче шепота, его глаза сверлили ее.

Мишель подошла к постели.

— Почему, Мерик? Тайна, которую знают те, кому мы доверяем, будет надежно спрятана в их сердцах.

Не успел Мерик сказать еще хоть слово, как раздался громкий стук в дверь. Они подскочили и обернулись к единственному выходу. Крепкая дверь затряслась. Прозвучал громкий властный голос:

— По приказу мастера каст города Порт Роула я приказываю вам сдаться городской страже. Любое сопротивление будет подавлено с применением оружия.

На мгновение настала тишина; потом раздался страшный треск. Дверь расщепилась и затрещала. Еще один удар — и дверь откроется. Но даже перед этим последним ударом Мишель успела почувствовать, что в комнату сквозь щели в двери втекает не стихийная магия — не жившие в этом доме чистые сплетения природных сил, но что-то искаженное и темное.

Мишель выхватила мечи. Проклятие волшебному маслу на стенах! Оно помогло спрятаться ее друзьям, но оно же и предало их сейчас, не позволив вовремя заметить зло, так тихо подкравшееся к ним по лестнице. Мишель простерла чувства за дверь. Она поняла, что стоит за дверью. Так воняли только чудовища-иллгарды. Она знала, что должна сделать.

Мишель выпустила мечи из рук. Стальные клинки со звоном упали на пол.

— Нельзя, чтобы они меня захватили, — прошептала Мишель. Она потянулась к шее и вытащила маленький яшмовый сосуд, висевший на грубой нити.

— Нет, — сказал Крал, заметив, что она делает. Он попытался дотянуться до ее руки.

Она отшатнулась.

— Их возглавляет иллгард, — сказала она Кралу. — Я не могу позволить себе оказаться в плену. Черное Сердце не должно узнать от меня, где прячется Елена. — Она открыла крохотную крышечку сосуда. — Благодарение Верховной Матери, Мерик не дал мне выдать ее.

Раздался второй удар. Дверь широко распахнулась, куски дуба усыпали пол. В пролом влетели черные тени.

— Спасайтесь, как можете, — крикнула Мишель остальным, — но тайна Елены умрет со мной!

Она подняла сосуд к губам и проглотила яд. В животе у нее загорелся огонь и быстро растекся по телу.

— Прости меня, Елена.

Она уронила пустой сосуд на пол.

Толчук бросился вперед.

— Мама!

Темнота поглотила Мишель, и она рухнула на руки сына.

Елена упала на колени. За спиной сестры в проходе Джоах увидел чудовище. Около лестницы, которая вела на нижнюю палубу, скрючился один из крупных морских гоблинов с кожей цвета кислого молока и злобными красными глазами. Гоблин зашипел на него, взмахнув в воздухе когтистой лапой. Его дыхание воняло гнилой рыбой. Чудовище шагнуло к его сестре.

— Назад, демон! — В ярости Джоах не видел ничего, кроме чудовища. Он ударил дракиля в морду обратным концом посоха. Юноша не промахнулся — затрещали кости, и чудовище взвыло. Удар был так силен, что отшвырнул чудовище к лестнице, и оно покатилось в трюм.

— Джоах? — простонала Елена.

Он поспешил к сестре, падавшей на доски палубы.

— Ель, я здесь.

— Жжет… — Елена упала без сознания к нему на руки. Ткань ее тонкой рубашки на спине была горячей и скользкой на ощупь. В свете фонаря он увидел, что по спине Елены расползается черное пятно. Сколько крови!

— Елена! — Джоах крепко прижал ее к себе и бросил посох на палубу, чтобы попытаться зажать рану свободной рукой.

Снизу опять раздалось тихое шипение. Был ли то раненый дракиль или новый противник, Джоах не знал. Он поднял Елену на руки и наполовину понес, наполовину потащил ее в кают-компанию. Он уложил ее на узкую койку, разорвал простыню на тонкие полосы и наложил плотную давящую повязку.

Потом он подбежал к двери, оглядываясь назад, с молитвой на губах. Потом он сделал самую страшную вещь в своей жизни: он оставил сестру. Он вышел из кают-компании и закрыл за собой дверь. Елене была нужна помощь, которую он предоставить не мог. Нужно было привести остальных.