Страница 44 из 52
— Чес… подождите…
Она бросилась за мной и в дверях схватила меня за руку.
— Не надо… прошу вас…
— Каким же я был кретином, — сухо произнес я, — что позволил себе влюбиться в вас. Пустите меня! По-хорошему вы не захотели, что ж, значит, будет по-плохому!
— Я сама не знаю, что говорю, — дрожащим от слез голосом проговорила она. — Простите меня, Чес. Вы даже не представляете, как я испугалась. Я ничего не скажу Роджеру, положусь во всем на вас. Я вам доверяю, честное слово. Я просто совсем голову потеряла, ничего не понимаю, что говорю.
Я пристально посмотрел на нее.
— Не понимаете? А по-моему, отлично понимаете, что говорите сначала одно, а потом совершенно другое. Сначала доверяете это дело мне, потом вдруг начинаете угрожать, потом собираетесь выложить все мужу, а потом снова доверяетесь мне. Давайте решим этот вопрос раз и навсегда: хотите вы вовлекать в это дело своего мужа или не хотите?
Она отрицательно покачала головой.
— Не хочу, Чес.
— Уверены? Или через полчаса снова будете махать им у меня перед носом?
— Не буду, Чес.
— И вы не против, чтобы я сам все уладил?
— Не против, разумеется.
— Разумеется? Легко же вы меняете решения! Пять минут назад это совсем не разумелось!
— Чес, пожалуйста, не сердитесь на меня. — Голос ее звучал умоляюще. — Честное слово, я так испугалась, что не понимаю, что говорю или делаю.
— Вы много говорите и ничего не делаете. Давайте вернемся в гостиную. Пора уже поговорить серьезно.
В гостиной она села в кресло, уперла локти в колени, а подбородок — в ладони. Она была само воплощение отчаяния, но сейчас мне было не до сюсюканья.
Я уселся напротив и закурил.
— Вы не задумывались над тем, как все произошло, Люсиль? — спросил я внезапно. — Вам не приходило в голову, что кое-что в этом деле выглядит странным?
Она вздрогнула.
— Что вы имеете в виду?
— Во-первых, не могу понять, какого черта полицейский забыл на этой дороге. Ведь по ней почти никто не ездит, только что травой не заросла. Что, спрашивается, он там потерял?
— Не знаю.
— Значит, была какая-то причина. Вряд ли он рассчитывал застукать там какого-нибудь лихача. Может, у вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Никаких. Да зачем нам это знать?
— Вы считаете, незачем? А мне было бы очень интересно это знать. Ну ладно, давайте прокрутим с самого начала, как все было. Значит, после купанья вы вернулись к машине, переоделись и бросили купальник на пол машины. Так?
— Так.
— И все это время вы никого не видели?
— Конечно, нет. Там никого и не было.
— Что значит «не было»? Ведь этот тип, который звонил, он же, наверное, наблюдал за нами. Иначе откуда ему известно, что мы с вами вместе купались? Насколько я помню, спрятаться там было совершенно негде, кроме разве что пятачка под пальмами, но там были мы сами. И тем не менее он нас видел.
— Я никого не заметила.
— И все же он там был. Я, пожалуй, съезжу туда и осмотрю место днем. Где-то ведь он прятался. Но где? Убейте меня, не могу себе представить. — Я помолчал. — А вам не приходило в голову, что этот человек мог вытащить ваш купальник, когда вы, переодевшись, вернулись ко мне?
Она уставилась на меня.
— Не приходило.
— Ведь если он стащил купальник, пока мы с вами выясняли отношения, значит, он и понятия не имеет, что вы стукнули машину.
— Зачем же он гараж взламывал? Вот тогда он и забрал купальник.
— Да, я упустил это из виду. Ну хорошо, пошли дальше: что было потом? Когда вы сели в машину и уехали?
— Я совсем себя не помнила, так была расстроена. Ну, поехала по дороге. Примерно милю проехала, вдруг слышу, кто-то окликает меня…
— Так. Давайте по порядку, Люсиль. Вы ехали быстро?
— Быстро. На спидометр не смотрела, но помню, что быстро.
— Ну, а все-таки? Семьдесят миль? Восемьдесят? Это очень важно.
— Ну, наверное, семьдесят. Точно не знаю.
— И вы этого О'Брайена не видели? Вы его не обгоняли?
— Нет.
— Вы проехали милю, а потом услышали, как он закричал?
— Да.
— Значит вы проехали мимо него. Он, скорее всего, стоял где-нибудь с потушенными фарами, а когда вы проехали, дунул за вами.
— Может быть.
— И что было дальше?
Она поежилась.
— Я ведь уже вам рассказывала. Услышала окрик и крутанула руль. Потом что-то стукнулось о бок машины.
— А мотор мотоцикла вы не слышали?
— Кажется, слышала.
— Но скорость не сбросили?
— Я с перепугу совсем растерялась. Боюсь, даже нажала на газ.
— А с какой стороны он к вам подъехал: с левой или с правой?
Она заколебалась, чуть нахмурилась.
— Точно не помню.
— Но вы видели его, какой-то миг он ехал рядом с вами?
— Я увидела свет от фары, испугалась и крутанула руль.
— Попробуйте вспомнить: свет от фары вы увидели справа?
Она снова замялась, потом сказала:
— Да. Он подъехал справа и прокричал что-то в окошко. Теперь я вспомнила.
Я внимательно смотрел на нее. Она склонилась вперед, но взгляд отвела. Руки были крепко зажаты между коленями.
— Вы в этом уверены?
— Конечно, уверена.
— Секунду назад вы сомневались.
— А сейчас уверена. Он подъехал справа. Я точно помню.
Что это было: сознательная ложь или искреннее заблуждение? Ведь машина была искорежена с левой стороны. О'Брайен никак не мог подъехать справа.
— Боюсь, вы все же ошибаетесь, Люсиль. Ведь разбита левая фара. Стало быть, и он должен был находиться слева. Кроме того, он никогда не стал бы подъезжать справа — это же верная катастрофа.
Кровь бросилась ей в лицо, но тут же отхлынула, и оно снова стало бледным и неестественно напряженным.
— Так зачем вы спрашиваете, если сами все знаете? — со злостью выкрикнула она. — Откуда я помню, с какой стороны он подъехал?
Я изучающе посмотрел на нее. Потом пожал плечами.
— Ну ладно, оставим это. Главное — вы его задели. И услышали удар. Что было потом?
Она угрюмо отвернулась.
— Я поехала дальше.
— Но столкновение было сильным?
— Да.
— И вы сразу поняли, что здорово задели мотоцикл?
— Конечно, поняла.
— И вы потеряли голову, прибавили газ и поехали дальше. У вас и в мыслях не было остановиться и посмотреть, что с ним?
Полным отчаяния жестом она подняла волосы с плеч.
— Зачем вы меня мучаете? Ведь я вам уже все рассказала.
— Я хочу все точно выяснить, Люсиль. Значит, вы поехали дальше и выехали на главное шоссе. Что было потом?
— Ну, я поняла, что здорово стукнула мотоцикл, а заодно и вашу машину. Ужасно испугалась. Решила, что прежде всего нужно рассказать вам. Но ехать обратно я не могла, боялась встретить этого полицейского, поэтому я поехала к вам домой, чтобы подождать вас там.
Не сводя с нее глаз, я закурил новую сигарету. Она опустила глаза к полу, но я видел: она сжалась, как пружина.
— А откуда вы знали, где я живу? — спросил я.
Она вздрогнула.
— Я… я нашла ваш адрес в телефонной книге, — сказала она медленно и очень размеренно, словно стараясь выиграть время. — Я… как-то раз я проезжала мимо вашего дома на велосипеде. Ну и запомнила.
У меня возникло неприятное чувство, что она лжет.
— До ответвления на дорогу к моему бунгало вы проехали по шоссе полторы мили. Встречные машины попадались?
— Кажется, нет.
— Уверены?
— Вроде бы, встречных машин не было.
— А ведь, наверное, были, Люсиль. Все-таки это шоссе. Время было примерно пол-одиннадцатого. На дороге должно было быть много машин.
— Не заметила.
— Ни одной?
— А если они там и были? — Голос ее зазвенел. — Говорю вам, не заметила, но хоть даже и были? Что с того?
— Вы ехали с одной фарой: другая была разбита. Водитель встречной машины подумал бы, что это мотоцикл, и, только приблизившись, понял бы: машина. И он бы это запомнил.
Она нетерпеливо махнула рукой.