Страница 41 из 48
Когда-то «Чандлер» был одним из самых популярных отелей. Колонны вестибюля до сих пор украшали лепные ангелы, играющие на арфах, однако позолота во многих местах уже облупилась. Когда Бэкстер вошел в отель, часы, висевшие над конторкой дежурного администратора, показывали десять минут восьмого. Бэкстер подошел к окошку дежурного.
— Мне бы хотелось поговорить с мисс Флоренс Кнэпп по внутреннему телефону, — сказал Бэкстер. — Дайте, пожалуйста, номер ее комнаты?
— Вы ее знакомый?
— Конечно!
— Не могли бы вы назвать свою фамилию?
— Послушайте, я прошу вас дать мне только номер ее комнаты.
— Нет, я не могу это сделать, вот если вы назовете себя, тогда другое дело, — ответил клерк. Молодой человек поднялся из-за своей конторки.
— А, так вы журналист! Мисс Кнэпп нас строго предупредила — никаких репортеров! Она очень просила.
— Может быть, как-нибудь договоримся? — спросил Бэкстер.
— Попробуйте, — с тенью презрения ответил клерк. — А вообще если вы хотите увидеть мисс Кнэпп, то вон она с каким-то господином спускается по лестнице.
Нахлобучив поглубже шляпу, Бэкстер повернулся. А что, если с ней Хейден?.. Нет, так быть не может. Они не рискнут появиться вместе на людях.
Это действительно был не Хейден. Бэкстер узнал в ее попутчике известного бродвейского журналиста. Видимо, за свою биографию мисс Кнэпп собирается содрать с какой-нибудь газетки солидный куш. Естественно, что свою жизнь она постарается представить в самом занимательном виде — здесь-то уж она даст волю фантазии.
Бэкстер проследил, как они вышли из отеля и сели в такси. Ему не хотелось следить за ними. У него было время ждать. Ему необходимо поговорить с мисс Кнэпп только наедине и так, чтобы их никто не прерывал.
Флоренс Кнэпп выглядела почти так же, как на многочисленных своих фотографиях. Конечно, она не могла не знать о тайных планах Хейдена. Она участвовала во всех операциях по похищению людей, многочисленных убийствах, да и в этом убийстве на Десятой авеню. Однако, несмотря на всю ее красоту и сверкающее великолепие белых волос, от нее веяло холодом и смертью. Бэкстера охватила знакомая дрожь. Если он не проявит максимальной осторожности в этой игре, то эта улыбающаяся блондинка может очень хорошо посмеяться и на его похоронах.
К моменту возвращения Флоренс Кнэпп, а она вернулась гораздо раньше, чем он ожидал, во рту у Бэкстера совсем пересохло, язык словно распух. Нервы его были напряжены до предела. Звуки музыкального автомата в баре стали похожи на гудки сирены, но он сидел, сжав что есть мочи подлокотники кресла, и в трансе повторял про себя всякие стихи, вспоминал имена товарищей по колледжу и прочую чепуху с тем, чтобы только отключиться от звуков музыки, призывного звона стаканов, взрывов смеха.
И вот минут десять первого ночи через вращающуюся входную дверь появилась Флоренс Кнэпп. Ее сопровождал все тот же репортер. Бэкстер поднялся из кресла. И в этот момент у него родилась идея. Если репортер станет подниматься с Кнэпп по лестнице, то он пойдет за ними следом. На его счастье, дежурный клерк куда-то отошел.
Однако репортер стал прощаться, после чего Флоренс Кнэпп быстро зашагала через вестибюль к лестнице.
— Мисс Кнэпп, можно поговорить с вами одну минутку, — голос Бэкстера был хриплым и сухим.
В глазах девицы чувствовалась затаенная враждебность.
— Нет, — ответила она и хотела обойти Бэкстера, но он преградил ей путь.
— Это очень важно.
— Вы что, репортер? Я же сказала всем журналистам, что для них я уже выделила один день.
— Нет, я не журналист, — ответил Бэкстер. — И не коллекционер автографов. Я должен непременно поговорить с вами.
— О чем же?
— О голландце Хейдене.
— Послушайте, я уже вам ответила…
— Мне надо знать, как связаться с голландцем, — произнес Бэкстер как можно спокойней.
Флоренс Кнэпп взглянула на него с неподдельным удивлением. Ее пальцы нервно сжимали сумочку. «Значит, попал в цель», — подумал Бэкстер.
— Да кто же вы, черт возьми, уж не новоиспеченный ли Джек Потрошитель? — спросила она грубо. — Или вы не читаете газеты? Так знайте, голландца Хейдена вчера вечером убили полицейские.
— Так и убили? — Бэкстер оглянулся по сторонам. В фойе они были совершенно одни. — Дело в том, что именно я был в тот момент на крыше, — добавил он.
Флоренс Кнэпп открыла уже было рот, чтобы ответить что-нибудь, но замолчала. Она только слегка прищурила глаза. Эти глаза что-то судорожно анализировали и как бы вновь внимательно разглядывали Бэкстера.
— Ну хорошо, я согласна, давайте поговорим. Может быть, зайдем в бар?
— Нет.
— Где же тогда?
— Нам надо уйти из этого здания. Будем ездить в такси вокруг дома. Мне бы не хотелось, чтобы вы просигналили своим друзьям или показали меня кому-нибудь из тех, кто потом сможет опознать меня при встрече с голландцем.
Ему стало ясно, что такая догадливость ей совсем не понравилась.
— Вы ведь тоже в этом замешаны, — сказал он. — Кроме того, я думаю, что сотрудники ФБР вряд ли обрадуются, если узнают, что все рассказанное вами — сплошная ложь. А уж они-то знают, где и как вас разыскать.
— Хорошо, пошли.
Они сели в такси, стоявшее около отеля. Бэкстер сказал водителю, чтобы тот какое-то время поездил вокруг дома. Затем он проверил, плотно ли закрыта стеклянная перегородка между задним, пассажирским, и передним сиденьем водителя.
— Ну так как с моим предложением, мисс Кнэпп?
— Мне кажется, что вы не совсем нормальный человек, — начала она. — Я даже не совсем понимаю, о чем конкретно идет речь. Голландец Хейден умер вчера вечером.
— Зачем же тогда вы пошли со мной? — спросил Бэкстер. — Я не так глуп, чтобы этого не понять. Я никому, конечно, не сказал о том, что случилось вчера вечером, — он слегка улыбнулся. — Вы еще больше удивитесь, если я расскажу о закулисной стороне всего дела. Смею вас заверить, что это в точности совпадает со всем тем, что знаете и вы. Потому что вам точно известно, что произошло на самом деле.
— Зачем вам понадобилось связываться с Хейденом? — спросила она уже более свободно и непринужденно.
— Разве по мне не видно, что я несколько поиздержался, — ответил Бэкстер.
— Это скорее похоже на вымогательство.
— В таких случаях я всегда говорю: живешь сам и дай жить другим.
— Даше если бы я знала, где голландец, то уж не думаете ли вы, что я вам рассказала бы об этом, — сказала она.
Бэкстер заметил, как она поежилась.
— Мне ведь тоже хочется жить.
— Нет, я даже и не рассчитывал, что вы мне расскажете, как найти его. Но я хотел бы очень надеяться, что сегодня вечером вы передадите Хейдену мою маленькую записку. Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали ему о нашей встрече и о том, что я хочу его видеть.
— А если он согласится, то как я свяжусь с вами? — спросила Кнэпп.
— Не делайте из меня идиота, — ответил Бэкстер. — Записка будет следующего содержания. Я хочу видеть Хейдена завтра днем в 16.15. Он должен прийти туда, где буду я, и там мы поговорим.
— А где будете вы?
— Завтра я пришлю письмо с нарочным, в котором будут подробные указания насчет того, как Хейден найдет меня. Вы получите письмо без пятнадцати четыре. До встречи со мной у Хейдена будет ровно полчаса.
— А если он не согласится?
— Тогда в четыре тридцать я иду в ФБР, — сказал Бэкстер, стараясь придать своему голосу максимум непринужденности. Конечно, ни она, ни Хейден не могли знать, что в ФБР уже зло посмеялись над ним. — И передайте Хейдену, что он может явиться и не один, но пусть обязательно придет сам лично. Потому что еще до нашей встречи на условленном месте я буду знать, идет он сам или подослал кого-либо из своих мальчиков. Пожалуйста, не забудьте напомнить ему об этом.
— Хорошо, я все передам ему, — ответила Кнэпп. Она враждебно смотрела на него, стараясь раскусить его замысел.
— Ни с кем другим, кроме Хейдена, я не стану разговаривать, — твердо сказал Бэкстер. — И еще передайте ему, что нам есть о чем поговорить, прежде чем он постарается пристрелить меня. В отличие от вашего приятеля на Десятой авеню есть такие люди, сама смерть которых уже говорит сама за себя.