Страница 7 из 48
Нонна молчала.
— Тема у Пиреева, насколько я знаю, раскидистая — вопросы формы Земли, кривизна морской поверхности, словом, высшая геодезия. Тут действительно горы материала. Все это у нас есть.
— Хорошо, — сухо сказала Нонна. — Исполню вашу просьбу. Но дайте мне толкового расчетчика. Придется много считать.
Она уже шла к двери, когда Вера Федоровна окликнула ее:
— Постойте! Чуть не забыла: с завтрашнего дня выйдет на работу Горбачевский. И прибудет какой-то практикант-иностранец. Из какой он страны, я так и не поняла, ну да ладно, все равно. Русским он как будто владеет, так что суньте ему последние отчеты по Каспию, пусть тихонько сидит в уголке и считает. И скажите своим, чтоб было поменьше трепа. Ясно?
Несколько дней назад, когда Ур потребовал, чтобы его взяли на работу, Валерий решил посоветоваться с профессором Рыбаковым. Состоялся долгий и обстоятельный разговор. Льва Семеновича интересовали мельчайшие детали поведения Ура. Он заставил Валерия повторить рассказ о странном приступе головной боли у Ура и все записал. О том, как Ур вел себя в цирке, и об его интересе к географии, и о математических способностях Ура тоже сделал подробную запись. «Что вы думаете обо всем этом, Лев Семенович? — спросил Валерий. — Пришелец он, по-вашему?» Рыбаков посмотрел на него, вздернув бровь. «Перенесем ответ на ваш вопрос на энное количество времени, — сказал он. — Что касается желания Ура работать в вашем институте, то не вижу в этом ничего дурного. Напротив, полезно будет увидеть его при деле. Вы как будто колеблетесь?» — «Да видите ли, — нерешительно сказал Валерий. — Конечно, у нас в институте не ведутся секретные работы, но все-таки…» — «Пусть это вас не смущает, Горбачевский. Компетентные лица проверили все, что их интересует. Мы имеем дело не с разведчиком». — «Да это я и сам вижу…» — «Ну и прекрасно. Я помогу с оформлением Ура на работу в ваш институт. Надеюсь, Пиреев возражать не станет». И вот. Валерий привел Ура к себе в отдел.
— Здравствуйте, — сказала Нонна Уру. — Меня зовут Нонна Павловна, но можно называть просто Нонна, это у нас принято.
— Просто Нонна, — произнес Ур и широко улыбнулся.
— Разрешите узнать, какие вопросы вас интересуют, какова программа вашей практики? — продолжала Нонна.
Ур подумал немного, а потом сказал:
— Я хочу работать.
Синещекий Рустам, сидевший за своим столом, ухмыльнулся и подмигнул Валерию. У Нонны ответ Ура не вызвал улыбки.
— Вполне естественно, что вы хотите работать, — ровным голосом сказала она. — Иначе вас не послали бы на практику. Полагаю, что вас интересует Каспийское море. — Нонна плавно поднялась из-за стола и подошла к большой карте Каспия. — Следовало бы прежде всего объяснить вам, почему наш головной московский институт, занимающийся Мировым океаном, имеет свой филиал в лице нашего института здесь, на Каспии. Как вы знаете, Каспийское море изолировано от океана, это, в сущности, озеро…
— Нонна, я знаю, — сказал Ур гулким голосом. — Каспийское море отличается от океана. Здесь нет больших масс свободной воды, которые вращаются вокруг земной оси.
— Вы говорите об океанских течениях? — спросила Нонна, несколько удивленная формулировкой Ура. Обращение на «ты» она пропустила мимо ушей: ей уже была ясна невоспитанность практиканта.
— Сначала — огромное количество свободной воды, — проговорил Ур, — потом обнаруживается, что она движется. Постоянное движение.
— Не совсем понимаю, к чему вы это говорите. Но приступим к делу. — Нонна открыла шкаф и указала на полку, заставленную толстыми папками. — Здесь отчеты о работе отдела за последние полгода. Познакомьтесь с материалами, они введут вас в курс наших работ. Потом обговорим вопросы вашей дальнейшей практики. Согласны?
— Нонна, я согласен.
И Ур, подступив к шкафу, выгреб сразу все папки с полки. Держа их перед собой, как растянутую гармонь, он огляделся в поисках свободного места.
— Садитесь за мой стол, — сказал Рустам. — Я сейчас в архив уйду.
Ур сел за стол Рустама, раскрыл первую папку и пошел перелистывать страницы. Валерий тоже принялся за работу. Разложил перед собой ленты с записями подводного магнитографа — те самые, обработку которых прервала неожиданная командировка к Чертову городищу. Но только он взялся за счетную линейку, как Нонна позвала его:
— Валерий, подсядь, пожалуйста, ко мне.
Она коротко ввела Валерия в курс дела: надо проделать некоторые расчеты для докторской диссертации одного видного товарища. Вот тема, вот справочный материал (она кивнула на стопку книг и гору папок, из которых торчали обтрепанные края пожелтевших листов бумаги и синек), все это надо систематизировать, потом, когда понадобится, отдать на обработку в вычислительный центр, она, Нонна, оформит заявку. Все ясно?
— Я не закончил еще обработку кривых, — уныло сказал Валерий.
— Придется отложить кривые. Это срочное задание.
Некоторое время в комнате было тихо. Только от стола, за которым сидел Ур, доносился частый шорох переворачиваемых страниц.
«Мне бы такую скорость развить, — подумал Валерий, — листая бумаги и синьки, отбирая нужные материалы по методике определения кривизны морской поверхности». Нужные! Ему-то, Валерию, положим, вовсе ненужные. Смехотища: свою кандидатскую еще не сделал, а уже ворочает докторскую для «дяди».
Незадолго до перерыва Ур поставил папки — все разом — на полку и сказал:
— Нонна, я прочитал.
— Вы, конечно, шутите, — холодно произнесла Нонна.
— Он действительно прочел, — вставил Валерий, — можешь проверить, с любой страницы.
— Мне проверять незачем. Товарищ приехал на практику, и его отношение к делу — вопрос только его совести.
— Совесть, — сказал Ур. — Мне встречалось это слово в книгах. Что оно означает?
— Погоди, Ур. — Валерий вышел из-за стола. — Мне знаешь что в голову пришло, Нонна? Ур превосходный физматик, я имел случай убедиться. Так вот, не засадить ли его за расчеты для диссертации? Слушай, не смотри ты на меня как тюлень на морковку, — добавил он сердито. — Я серьезно говорю.
— Ну, если Ур не возражает, — сказала Нонна, — то пусть поможет тебе.
В перерыв Валерий выскочил в садик, примыкавший к институту, и огляделся в поисках лаборантки Ани Беликовой. Давно уже он хотел выяснить свои отношения с ней. И тут его окликнул Грушин, сидевший в пальто и высокой шапке на скамейке под голыми акациями. Валерий сделал вид, что не услышал, и хотел проскочить на большой скорости мимо, но Грушин был не из тех, от которых можно улизнуть. В следующий миг Валерий уже сидел на скамейке рядом с Грушиным и, томясь и озираясь, выслушивал его похвалу транзистору «Сони».
— Удивительную вещь сейчас передали в последних известиях, — сказал Грушин. — Вы ведь знаете о вчерашнем запуске американских космических кораблей? Ну вот. Сейчас сообщили любопытные подробности. Какой-то неопознанный летающий объект крутится по орбите, и американцы…
У Валерия заныло под ложечкой: от павильона «Воды» чинно шли под ручку Аня и Нонна, а сбоку к ним пристроился Петя Ломейко — конечно, с того боку, где Аня. Все трое ели какую-то мерзость, песочные пирожные, что ли. Петя что-то такое заливал и сам похохатывал, Аня хихикала, а Нонна, как всегда, невозмутимо смотрела прямо перед собой.
— …Захватить магнитной сетью, — бубнил Грушин, — но ничего из этого не вышло…
Зло разобрало Валерия. Сколько можно терпеть ее выходки? И он решил подойти к ним, оттереть Петечку и спокойно так, без эмоций сказать: «Аня, мне нужно с тобой поговорить…» Тут же, однако, он насторожился и вскинул на Грушина вопрошающий взгляд. — Простите, Леонид Петрович, что вы сейчас сказали?
— Вы что, голубчик, туговаты на ухо? Я сказал, что им не удалось захватить магнитной сетью это «летающее блюдце», или, как говорится в американском сообщении, «веретено». Оно каким-то непонятным образом ускользнуло. Теперь расслышали?