Я ищу тебя

– У меня неприятности, – выпалила она.

– Я почему-то так и подумал. Продолжай.

– Все наперекосяк, все не правильно. Я веду себя, как последняя дурочка, вытворяю Бог знает что и ничего не могу с собой поделать. Боюсь, что пострадает работа, но больше всего опасаюсь окончательно потерять рассудок…

– Погоди, – пробормотал Логан, прерывая невразумительные объяснения. – Насколько я понял, это связано с мужчиной. Случайно, не с лордом Савиджем?

– Именно.

– Ну разумеется, – язвительно протянул Скотт. – Перевернул твою жизнь, все испортил, и теперь ты вообразила, что влюбилась в него.

Джулии не понравился его тон. Логан вел себя так, словно ее чувства и желания в расчет не принимались и сейчас она разыгрывала очередную сцену из мелодрамы. Логан не понимал, как она устала от одиночества, как холодно и страшно жить без любви. Однако кое в чем он прав. Она испытывает к Дамону неодолимое влечение, тоскует по его ласкам, неколебимо уверена, что они понимают друг друга с полуслова.

Сильная дрожь сотрясла ее, едва правда открылась во всей своей наготе. Да, она любит Дамона. Любит.

Пытаясь скрыть слезы, девушка отвернулась и поспешно осушила бокал. Огненная жидкость обожгла горло.

– Мне не хотелось бы испытывать ничего подобного, – бросила она, слегка запинаясь. – Конечно, нет.

Логан взъерошил волосы и рассеянно дернул себя за свисавшую на лоб прядь.

– Ты спала с ним?

– Не твое дело!

– Значит, спала, – бесстрастно констатировал он, прочтя ответ в ее разгневанном взгляде. – Это многое объясняет. Ты не из тех, кто легко отдается мужчинам, направо и налево раздаривает свою благосклонность. Неудивительно, что не умеешь отличить страсть от любви, а это опасно. Никогда не вступай ни с кем в связь, если не можешь оставаться хозяйкой положения. И коли Савидж оказался тебе не по зубам, немедленно порви с ним – пусть это и будет стоить тебе сердечных мук. Поверь, другого выхода нет.

– Все не так-то просто, – возразила Джулия.

– Почему, спрашивается?

– Потому что я его жена.

Не будь Джулия в таком состоянии, наверняка сполна насладилась бы ошарашенным лицом собеседника. Она не ожидала, что Логана, умудренного жизнью, практичного человека, так потрясет ее признание.

Поперхнувшись, актер закашлялся.

– Как долго? – ошеломленно осведомился он наконец.

– Восемнадцать лет.

Всякие попытки взять себя в руки безнадежно провалились. Логан, очевидно, решил, что Джулия сошла с ума.

– Джессика, ты мелешь чушь…

– Нас поженили в детстве. Скотт рассеянно отставил бокал и подался вперед.

– Расскажи, – тихо попросил он.

Девушка, путаясь в словах, стискивая руки, поведала ему о прошлом и браке, столько лет тяжким бременем лежавшем на сердце. Логан не сводил с нее взгляда, но сама она боялась поднять на него глаза. Как странно рассказывать о том, что скрывала долгие годы… Но зато с каждой новой фразой ее облегчение росло. Джулия умолчала лишь о предполагаемой беременности леди Аштон. Почему-то ей не хотелось, чтобы кто-то посмеялся над Дамоном.

Под конец длинного монолога Скотт немного пришел в себя.

– Ну а теперь – чего же ты хочешь от меня? – Посоветуй, что делать. И не тверди, что я сама должна принимать решения, это просто…

– Савидж собирается признать ваш брак?

– Не уверена, – честно ответила Джулия, – но думаю… вполне вероятно.

– Все это добром не кончится, Джессика… Джулия. Если останешься с ним, возможно, он потребует от тебя слишком больших жертв, которые ты не решишься принести.

– Знаю, – грустно прошептала девушка.

– Более того, я не верю в любовь. По крайней мере в ту всепоглощающую безумную страсть, которую мы разыгрываем на сцене. Это всего лишь иллюзия, которая рассеется словно туман с первыми лучами солнца. Люди по природе своей эгоистичны. И когда считают, что влюблены, дают лживые клятвы, фальшивые обещания, лишь бы добиться того единственного, чего, в сущности, хотят. Но как только все проходит, остаются обман и разочарование… Да воспоминания, которые не дают уснуть по ночам, Джулия удивленно подняла брови – такого цинизма она не ожидала.

– Кажется, ты судишь по собственному опыту.

Логан невесело усмехнулся:

– Вот тут ты права. Мой богатый опыт подсказывает, как рискованно доверять сердце и душу чужому человеку. Это всегда опасно, Джессика, особенно для женщины.

– Почему ты так говоришь?

– Причины очевидны. Брак по сути своей не что иное, как сделка. Закон, религия и общество постановили, что любая жена – собственность мужа. Поэзия и романы существуют лишь для того, чтобы приукрасить эту неприятную истину, но одни глупые юнцы верят в чушь, гордо именуемую нежными чувствами. Ты, конечно, вправе отдать Савиджу душу и тело, но, повторяю: я не советовал бы.

– Но что бы ты сделал на моем месте?

– Попытался бы найти судью, который лишил бы этот брак законной силы. Если, конечно, он с самого начала был законным. Лично я уверен, что разрешение было получено либо подкупом, либо лжесвидетельством. – Лицо Скотта неожиданно осветила улыбка. – Ну и замечательных же папаш вы оба ухитрились заиметь! Поистине шекспировская алчность!

– Твоя правота неоспорима! – сухо обронил! Джулия, раздумывая над словами Логана, такими обескураживающими и непреклонными. Она надеялась, что после беседы с ним все станет ясным я понятным. Но сомнения по-прежнему терзали ее. Скотт, по всей видимости, был приверженцем независимой, холостой жизни, но какую цену придется заплатить за это впоследствии? Джулия не хотела навеки оставаться в одиночестве! |

– Ты окончательно сбил меня с толку, – пробормотала она. – Я не хочу покидать сцену и дорожу своей свободой, но в глубине души мечтаю муже и детях, настоящем доме…

– Нельзя же иметь все сразу.

Джулия вздохнула:

– Даже в детстве я всегда хотела того, что мне запрещалось. В гостиной стояла серебряная бонбоньерка, полная конфет, и иногда, очень редко, мне позволялось брать одну. Только конфеты продолжали бесследно исчезать, пока отец не обвинил в краже слуг.

– И конечно, ошибся, – предположил Логан.

– Разумеется. Это я по ночам прокрадывалась в гостиную и жевала сладости, пока мне не становилось плохо.

– Так всегда бывает с мирскими удовольствиями, – рассмеялся Логан, – достаточно один раз попробовать, а потом неизменно наступает пресыщение.

Джулия попыталась выдавить ответную улыбку, но вместо этого встревожено нахмурилась. Доверять собственным суждениям никак нельзя – девушка опасалась, что та бездумная, полная роскоши жизнь, которую предлагает Дамон, окажется слишком большим соблазном и она не сможет устоять. А потом, когда спохватится, будет поздно – их свяжут вечные узы, и тогда Джулия станет винить и его, и себя за неудовлетворенность собственной судьбой.

– Пожалуй, мне действительно лучше уехать на гастроли. Подальше от всего… и особенно от Савиджа, чтобы хорошенько все обдумать.

– В таком случае поезжай в Бат заранее. Если хочешь, даже завтра. Я никому не скажу, где ты. Отдохнешь немного, полечишься минеральными водами, заглянешь в магазины на Бонд-стрит, словом, займешься собой. И может, сообразишь, что делать.

Джулия, поддавшись порыву, благодарно коснулась его сильной руки, поросшей рыжевато-каштановыми волосами.

– Спасибо. Ты очень добр. Рука Логана не дрогнула.

– Скорее, эгоистичен. Такой актрисе, как ты, нелегко найти замену.

Джулия встала и улыбнулась:

– Неужели вы никогда не любили кого-нибудь так, как любите этот проклятый театр, мистер Скотт?

– Только однажды… и этого хватило надолго.

Хотя пожар нанес немалый урон зрительному залу, Дамон приятно удивился – он ожидал худшего. Протиснувшись мимо поломанных стульев, загородивших дорогу, он приблизился к сцене. Там уже трудились рабочие. Некоторые, стоя на лестнице, снимали остатки полуобгоревших декораций, остальные выметали мусор. Скотт, не обращая внимания на суматоху, пытался развернуть задник из какого-то другого спектакля.