Страница 42 из 47
Стрела — символ вечной устремленности вперед, к звездам, к неизведанным тайнам, к новым мирам, где человека встретят — непременно встретят! — братья по разуму…
Колос — символ расцвета Солнечной, в которой утвердилось справедливое и свободное общество землян…
Гибель неизбежна — это Серебристый понял в неуловимые доли секунды. Надо сообщить Розовому шару — пусть отлетит подальше. Но как ему сообщить? Не поймет. А времени больше нет. Выход один — самому сместиться в сторону как можно быстрее, пока еще двигательная система подчиняется Центральному мозгу.
Серебристый шар, раздувшийся до невероятных размеров, вылетел из кратера и теперь несся над красной равниной, похожей на застывшее море. Следом за Серебристым, не отставая, мчался Розовый шар. Серебристый сиял, как маленькое солнце, так что смотреть было больно.
Еще несколько секунд — и они поравнялись.
— Давай, — сказал Горт.
Вей протянул руку к авральной кнопке.
В тот же миг ослепительная вспышка захлестнула обзорный экран. Безымянную планету потряс взрыв. Он был беззвучен, как все, что происходит в вакууме, и тем страшнее выглядел.
Просторная рубка быстро стала тесной. Люди столпились у экрана, наблюдая за белым султаном, протянувшимся высоко в зенит.
Видимость прояснилась. Потревоженная пыль быстро оседала. Еще какое-то время на экране можно было наблюдать пологую впадину, образовавшуюся на месте взрыва.
Странный рассказ Вена и Горта никто не принял всерьез, тем более что в долгом полете «Валенты» уже бывали случаи галлюцинаций. Короче говоря, медицинский отсек не пустовал в последние годы пребывания корабля на замкнутой орбите…
«Дюзы починили. Пользуясь вынужденной задержкой, исследовали с орбиты единственную планету звезды Эпсилон Эридана. Признаков жизни нет».
Капитан задумался. Встретит ли когда-нибудь человечество братьев по разуму?
Капитан поправил на висках клеммы и дополнил биозапись еще одной фразой:
«На упомянутой планете отмечаю остаточную вулканическую деятельность».
Затем капитан пригнулся к мембране и сказал:
— Всем, всем! Приготовить корабль к орбитальному старту!
Обладая мгновенной реакцией, Розовый шар в момент гибели сумел передать на планету Шести Солнц несколько отрывочных радиограмм. Но и лучшие умы Лимены не сумели доискаться в них смысла. Некоторые догадывались, что, возможно, обрывки фраз, если их расшифровать, могли бы пролить свет на историю иной цивилизации, неизвестно только — существующей где-то или давно погибшей.
Не один лименянский ученый пытался истолковать тексты:
«Город — скопление большого числа индивидуумов на малом участке поверхности планеты, при одновременном наличии огромных свободных пространств».
«Музыка — набор акустических колебаний различных частот, влияющих на психику индивидуума».
«Пища — энергия звезды, однако потребляемая не в виде излучения, а через посредство злаков, корнеплодов, животных, в основном же — синтетически».
Было и еще несколько обрывков, столь же непонятных.
Поскольку все усилия расшифровать странные тексты ни к чему не привели, лименяне пришли к выводу, что, по всей вероятности, логическая система розового посланца нарушилась вследствие больших перегрузок.
Поэтому было решено приступить к созданию нового, более совершенного посланца, но направить его не к Эпсилон Эридана, а в район Голубой планеты, обращающейся вокруг небольшого желтого светила.
Эта звезда была расположена на самой окраине далекой галактики, имевшей сплюснутую форму…
Гилберт К. ЧЕСТЕРТОН
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ВОДРЕЯ
Перевод рассказа Гилберта К. Честертона «Исчезновение Водрея» впервые был опубликован в ленинградском издании журнала «Вокруг света» в 1928 году. Сегодня мы печатаем его в новом переводе В. Штенгеля.
Сэр Артур Бодрей в летнем светло-сером костюме, с живописной белой шляпой на седой голове быстро шел по дороге вдоль реки, направляясь от своего поместья к небольшой деревушке из нескольких домиков, каждый из которых по своим размерам вряд ли превышал одну из надворных построек в имении Водрея. Потом он вошел в эту деревушку для того, чтобы бесследно исчезнуть, — исчезнуть как по мановению волшебной палочки: никто его больше не видел…
Обстоятельства этого загадочного исчезновения и его место были совершенно простыми.
Скопление небольших домиков, пожалуй, трудно даже назвать деревней; скорее это была просто одна-единственная улица, тянувшаяся среди широких открытых равнин. В нескольких домах размещались торговые лавчонки; одна из них была мясной, и возле нее сэра Артура видели в последний раз. Последними, кто его видел, были два молодых человека, живших в то время в доме сэра Артура; его секретарь Ивэн Смит и Джон Дэлмон, один из друзей Водрея, который, по слухам, был помолвлен с подопечной владельца имения, мисс Сибиллой Рэй.
Рядом с мясной находилась еще одна лавчонка; маленькая старушка, ее хозяйка, продавала там всякую всячину — сладости, трости, мячи для гольфа, жевательную резинку и весьма поблекшие канцелярские принадлежности. За ней была лавка табачных изделий. Туда-то и направлялись оба молодых человека в тот момент, когда в последний раз заметили Водрея в дверях мясной — он выходил из лавки. Кивнув сэру Артуру, молодые люди ушли в лавку к старушке, а потом уже в табачную… Еще в деревушке была закоптелая мастерская дамского платья, которую содержали две старые девы. А завершался весь этот ряд домов грязноватой лавкой, где желающим предлагали большие тусклые бокалы зеленоватого лимонада.
Единственный в округе постоялый двор был расположен немного поодаль. Между ним и деревушкой, на дороге, находились в тот день полицейский и служащий автоклуба в форме. Потом оба единодушно утверждали, что сэр Артур не выходил на дорогу, да и незачем было ему появляться в этом конце деревни, ибо привычки его отличались завидным постоянством.
Сэр Артур Бодрей был настоящий денди, очень энергичный и бодрый для своего возраста. Каждый бы заметил, что этот человек наделен недюжинной физической силой и очень подвижен. Вьющиеся седые волосы сэра Артура были желтовато-серебристые, гладко выбритое лицо с орлиным носом, как у герцога Веллингтона, отличалось правильными, красивыми чертами. Но больше всего привлекали к себе внимание его глаза — крупные и навыкате, что представляло собой, пожалуй, единственное нарушение пропорциональности этого лица. Водрей был сквайром этой округи и фактическим владельцем всей деревушки. В таких захолустных местах каждому известно все о любом человеке, вплоть до того, где он находится в данный момент. И все знали, что если путь сэра Артура лежит в деревню, то он делает заказы мяснику или кому-нибудь другому из торговцев, а затем отправляется обратно в свое поместье, и все это за какие-нибудь полчаса, то есть ровно за столько времени, сколько затратили оба молодых человека, ходившие из поместья в деревню за табаком. На обратном пути они уже больше не видели Водрея, да и вообще нигде никого не было поблизости, если не считать еще одного обитателя поместья, некоего доктора Эббота, который сидел на берегу реки и, повернувшись к ним широкой спиной, терпеливо ловил рыбу.
Когда все трое сошлись к полудню за завтраком, они, казалось, очень мало беспокоились по поводу длительного отсутствия сквайра. Но шли часы, и сквайр не появился даже к обеду. Все начали тревожиться, а Сибилла Рэй, молодая хозяйка дома, была охвачена сильным волнением. Несколько человек были отправлены на розыски сквайра, но вернулись ни с чем, и, когда, наконец, стемнело, уже весь дом был подавлен страхом. Сибилла послала в деревню за своим другом патером Брауном, который когда-то выручил ее из серьезного затруднения. Под влиянием всеобщего волнения священник согласился переночевать в доме и принять меры к выяснению этого дела.