Страница 17 из 104
Лепски и Джейкоби переглянулись.
– Как жизнь? – спросил Джейкоби, устало ухмыльнувшись.
Прекрасно сознавая, что он старший по званию, Лепски одарил коллегу хмурым взглядом.
– Такая уж наша работа, – изрек он.
– Если хочешь найти воду, надо копать глубоко.
На стул перед столом Джейкоби тяжело плюхнулся старик в потрепанной одежде, с одутловатым лицом; подавив стон, Джейкоби потянулся за новым листом бумаги.
– Слушаю вас, сэр? Ваши имя и адрес?
Господи, подумал Лепски, какие остолопы! Три часа – и все коту под хвост! Дурдомовский паноптикум отпустили погулять! Он подколол свой последний протокол, потянулся за сигаретой и вдруг оказался в парфюмерном облаке. Подняв глаза, он увидел девушку, которая уже заняла стул напротив и теперь смотрела на него широко раскрытыми, полными сочувствия глазами.
– Бедненький, тяжко вам приходится, – протянула она.
Лепски ощутил предательскую дрожь в коленках. Куколка была из тех, какие встречаются только на страницах «Плейбоя». Такой пташке под силу и труп оживить – мужского пола: роскошная блондинка с огромными фиолетовыми глазами, а ресницы такие, что и каменный истукан начнет облизываться. А фигура! Молокозавод такой, что у Лепски даже дух захватило. Он тут же заметил, что Джейкоби, его одутловатый старик, четыре детектива, взятые напрокат в полиции Майами, и три патрульных, следящих за порядком в очереди, – все пялились на сидевшую перед ним красотку.
Лепски свирепо оглядел комнату, и все неохотно вернулись к своим обязанностям.
– Слушаю вас, – рявкнул он своим полицейским голосом. Этот голос большинство людей повергал ниц, но на девушку не произвел никакого впечатления. Она поправила одну из своих внушительных грудей – чтобы ей было поудобнее в бюстгальтерной колыбельке, поправила в светлых шелковистых волосах заблудший локон и повторила:
– Тяжко вам приходится.
Лепски произвел легкий шум, будто муха, ненароком залетевшая в конверт. Одутловатый старикан с лицом, похожим на голландский сыр, наклонился вперед и чесночными парами дыхнул Лепски в лицо.
– Извините, мистер, но эта маленькая леди права, – поддакнул он, сияя. – Видно, как тяжко вам приходится… малость перетрудились.
Лепски скомкал лист бумаги.
– Может займетесь своим свидетелем? – рявкнул он на Джейкоби. В голосе его было столько злобы, что одутловатый сразу увял. Тогда Лепски повернулся к девушке:
– Вы хотите что-то сказать?
Девушка смотрела на него глазами, полными восхищения.
– Ого! Я про местную полицию много чего слышала, но вы – просто закачаешься… честно.
Лепски поправил галстук.
– Слушайте, мисс, у нас тут работы по горло, – сказал он, явно смягчаясь. Ее искреннее восхищение сделало свое дело. – Так что у вас?
– Девочки сказали, что надо к вам прийти.
Лепски вздохнул и потянулся за чистым листом бумаги.
– Ваше имя и адрес, пожалуйста.
– Я Менди Люкас. Работаю и живу в клубе.
– В каком клубе?
– Ну, в этом… клуб «Пелота».
– Вы там живете?
Она наморщила свой хорошенький носик.
– У меня там комната… вообще-то жизнью это не назовешь.
– Вы хотите нам что-то сообщить, мисс Люкас?
– Вообще-то девочки сказали, что надо к вам прийти, но я не уверена… ну и запахи тут у вас стоят! Сколько народу… зато вас встретила! Ого! Когда я девочкам про вас расскажу, они из бельишка повыпадают!
Глаза у Лепски округлились. Он глянул на Джейкоби – тот слушал их разговор, тоже выпучив глаза, а одутловатый знай себе подхихикивал.
Вспомнив, что он теперь – детектив первого класса, Лепски подался вперед и скорчил довольно суровую полицейскую гримасу.
– Мисс Люкас, что вы хотели мне сказать?
Пристроив поудобнее другую грудь, девушка сказала:
– Зовите меня Менди… мои хорошие друзья никогда не зовут меня мисс Люкас.
– Хорошо, Менди… – Лепски закинул ногу на ногу, стремительно переложил шариковую ручку с правой части стола в левую, изрыгнув при этом какой-то глубинный шум, подобный камнепаду. – Теперь говорите, что вас к нам привело.
– Вы вправду хотите знать? Я сказала девочкам, чего я туда пойду, только время отнимать… честно, так и сказала. – Она хлопнула длинными ресницами. – Я же знаю, как вы здесь пашете. Но девочки, они меня прямо вытолкали…
– Угу. – Ведь так, подумал Лепски, чего доброго и давление подскочит. – Это моя работа. И мое чертово… мое время – это не ваша забота… так что говорите.
– Ого! Ну тут и жарища! – Она встала, вильнула бедрами, чуть оттянула мини-юбку, давая скрытой части тела подышать, и снова уселась. – Мистер детектив, а вы женаты?
– Женат, – сказал Лепски, совсем отчаявшись.
Она наклонилась вперед и доверительно зашептала:
– Тогда вы поймете. Эти одноразовые трусики – кошмар какой-то, хоть снимай!
У Лепски глаза чуть не выскочили из орбит.
– А ваша жена когда-нибудь жалуется? – спросила девушка.
– Менди! – прохрипел Лепски. – Прошу вас, скажите, зачем вы сюда пришли?
– Ого! Ой, извините. Вы уж на меня не серчайте. Я немножко с приветом. Так вы правда хотите знать… без смеха?
– Валяйте! – распорядился Лепски голосом, который удивил бы говорящего скворца.
– Ну, в общем, я видела этого парня. Такой конфетка! – Она наклонилась вперед, передняя часть платья чуть провисла, и Лепски на мгновение открылись ее груди во всем своем великолепии. – Я вообще-то к темненьким дышу ровно. Да нет, не думайте, я против цветных ничего не имею. Понимаете? Но дышу к ним ровно. Как правило. Но и на старуху бывает… В общем, мужик он и есть мужик, а этот был просто глаз не оторвать.
Лепски издал звук, какой издает потревоженный улей.
– Когда вы видели этого человека, Менди?
– Сразу после этой кошмарной стрельбы. Она меня разбудила… стрельба. Ну, и весь шум и гам, что был потом. – Она подтянула бретельку бюстгальтера. – Когда я просыпаюсь, я вообще не человек. У вас так бывает? Ну вот совсем ты не человек… глаза будто смолой залепили… голова будто чугунная?
Пальцы Лепски превратились в крюки.
– Вы видели этого человека на автостоянке?
– Ну, там люди носились взад-вперед… знаете что?
– Я вас слушаю.
– Я тогда этих людей увидала, думаю, прямо как мексиканские бобы-попрыгунчики… знаете, прыгают, как живые… дети всегда от них в отпаде.
Лепски издал звук, какой издает циркулярная пила, когда натыкается на сучок.
Менди уставилась на него.
– Моя мама учила, если сделаешь такой звук, надо сказать «пардон».
Лепски опустил глаза в свой блокнот, крепко-накрепко взял себя в руки и после небольшой паузы произнес:
– Ну, ладно, люди прыгали, как мексиканские бобы-попрыгунчики. Что было дальше?
– Этот бедняжка фараон… то есть полицейский… он там лежал. Ну, тут уж сон с меня в момент слетел. Еще бы! Глаза чуть наружу не выскочили! И тут этот красавчик вылезает из машины!
Лепски откинулся назад на стуле. Чтобы успокоиться, промурлыкал про себя несколько тактов из национального гимна.
– Вы видели, как из машины, стоявшей на стоянке, вылез человек?
Она широко раскрыла глаза.
– Ну да, я разве что-то другое сказала? Это самое. Вообще-то я иногда брякну сама не знаю что. – Она приподнялась со стула, проделала какие-то манипуляции с юбкой, вызвав живейший интерес всех, кто был в комнате, и снова села. – С вами-то, наверное, такого не бывает? Ну, чтобы ты что-то сказал, а потом это у тебя начисто из головы вылетело. Нет у вас такой проблемы?
Лепски ослабил узел галстука.
– Такой нет.
– А вот меня она достает все время. Прямо мучаюсь из-за этого.
– Так вы сказали, что видели, как из машины на автостоянке вылез человек. Именно с этим вы сюда пришли?
– Ну да, девочки меня прямо вытолкали, надо, говорят, полиции про это рассказать. – Она нервно хихикнула. – Нет, правда извините. Я так и знала, что только время у вас отниму, но девочки…
– Никакого времени вы у меня не отняли, – прервал ее Лепски. – Я тут для того и сижу, чтобы собирать сведения. – Он быстро что-то записал на листе бумаги, потом подтолкнул его к девушке. – Здесь написано, что из машины на автостоянке, где убили полицейского Макнейла, вылез цветной человек, вы это видели своими глазами. Правильно?