Страница 6 из 13
Но Кинросс уже принял решение.
— Нет, — твердо ответил он. — Поговори об этом с кем-нибудь другим. Кроме Гарсии и Сильвы никто даже толком не знает, живы они или нет. Однако они могут есть и пить.
— Я уже много чего позаимствовал у них для строительства этого мира, как, впрочем, взял кое-что у тебя и Гарсии. Но ты нужен мне полностью.
— Нет.
— Подумай о власти и радости, которые ты сможешь получить. Это просто невозможно описать словами, Кинросс.
— Нет.
— Тогда подумай о том, чего ты сможешь лишиться. Я могу ослепить тебя, парализовать, в конце концов.
— Не сомневаюсь. Но ты этого не сделаешь. Я не могу этого объяснить, но что-то мне говорит, что ты нуждаешься в нас. Тебе нужны наши глаза и уши, чтобы видеть и слышать этот мир. Твое зрение ослабло, когда ты сделал Гарсию слепым.
— Это не совсем так, Кинросс. Я нуждался в вас, чтобы пересечь границу реальности, чтобы сотворить этот мир. Но сейчас вы мне уже не нужны.
— Могу побиться об заклад, ты лжешь, Крюгер. В твоем мире слишком мало людей, чтобы ты смог почувствовать себя тираном.
— Ты недооцениваешь меня, Кинросс. Ты не знаешь меня и никогда не сможешь узнать. Я обладаю несгибаемой волей и всегда добиваюсь той цели, которую ставлю перед собой. С самого детства я упорно шел к реализации своего замысла. Я специально не послал сигнал SOS с «Иксиона», потому что не хотел лишиться предоставившейся возможности. Это тебя впечатляет?
— Да, но мое мнение о тебе изменилось в худшую сторону. Значит, Фей был прав…
— Я не нуждаюсь в твоем одобрении или осуждении, Кинросс. Я хочу лишь убедить тебя, что ты не сможешь встать на моем пути. Скажу тебе больше. Это я положил бомбу в грузовой трюм «Иксиона». Я выбросил из баркаса запас воды и продовольствия. Я сломал аккумулятор и заклинил мотор. Я установил время взрыва таким образом, чтобы он произошел сразу после окончания твоей вахты. Уж это должно тебя убедить. Теперь ты знаешь, что не можешь противостоять моей железной воле.
Кинросс встал и, сощурив глаза, посмотрел в простирающуюся перед ним пустоту.
— Я убежден лишь только в том, что ты сделал свой мир, но теперь не знаешь, что с ним делать дальше. Ты исчерпал себя. И, черт тебя побери, Крюгер, я никогда не стану твоим помощником!
— Эго мой мир, и я могу сделать его таким, каким захочу и без твоей помощи, — сказал Крюгер. — Посмотри на меня! — Его голос отозвался серебряным эхом.
— Тебя здесь нет, — твердым голосом ответил Кинросс,
— Нет, я здесь. Посмотри на меня!
Воздух перед Кинроссом стал сгущаться, закручиваясь в спираль.
— Посмотри на меня! — снова приказал серебряный голос.
Послышался хлопок, как будто треснула шелковая ткань. Волосы у Кинросса встали дыбом. Он похолодел от страха. Сгустившийся столб воздуха стал почти плотным, и в нем начали проявляться очертания гигантского лица.
— Посмотри на меня! — ударом колокола прозвучал приказ.
Кинросс сделал глубокий вздох. _
— Я хорошо усвоил урок, Крюгер, — сказал он дрожащим голосом. — Тебя здесь нет. И я тебя не вижу.
Он направился в сторону Лица и прошел сквозь него, чувствуя, как будто разряд электричества пробежал по коже. Но это ощущение тут же пропало, и Кинросс принялся спускаться по крутому склону горы.
Как только он пересек красноватую пустыню, пошел дождь. Порывы ветра били в лицо. Однако земля оставалась сухой, а смутные силуэты деревьев и кустов даже не шевелились.
— Крюгер учится, — пробормотал себе под нос Кинросс.
Внезапно сгустилась тьма. Он лег на землю и заснул. Когда Кинросс проснулся, то обнаружил себя на берегу ручья. Гарсия сказал, что он отсутствовал четыре дня.
— Четыре дня! — поразился Кинросс. — Разве все это случилось не вчера?
— Нет, — ответил мексиканец. — Где, черт возьми, ты был?
— Я был в каком-то другом месте, — сказал Кинросс, оглядываясь по сторонам. — Спорил с Крюгером. — Черт, тут все выглядят иначе, чем раньше. А где тело Крюгера? Где все остальные?
— Да, тут теперь все действительно иначе, — сказал Гарсия. — Сейчас я расскажу тебе все по порядку. Во-первых, Фей обнаружил пещеру… В пещере находится источник ручья, объяснил Гарсия. Фей и Бо-Бо отнесли туда тело Крюгера и теперь проводят там почти все время. Фей утверждает, что Крюгер иногда просыпается, чтобы поесть и попить, а также, что он сделал Фея свои глашатаем. Фей и Бо-Бо соорудили из плоских камней небольшую площадку у входа в пещеру и приказали, чтобы каждое утро Кербек и Гарсия приносили и складывали туда фрукты. Сильва сидел возле пещеры, как и раньше, стеная и раскачиваясь всем телом.
— Кербек перестал понимать человеческую речь, — добавил Гарсия. — Он бегает по холмам, как настоящий первобытный дикарь. Поэтому я сам снабжаю их едой.
— Места тут стало гораздо больше, — заметил Кинросс. Долина теперь протянулась на несколько сотен ярдов по обе стороны ручья, а ее стены поднялись вверх на сотни футов. Их очертания стали неровными, а кое-где появились небольшие рощицы деревьев.
— Да, тут много чего изменилось, — сказал Гарсия. — Теперь тут растет несколько видов деревьев, и на них можно смотреть, не опасаясь, что они исчезнут. Он отмахнулся от мухи, жужжавшей перед его лицом.
— Ого! — воскликнул Кинросс, — насекомые!
— Да, — недовольно кивнул Гарсия. — И еще появилось множество всякой мелкой живности в кустах. Крысы, ящерицы… Один раз даже пошел дождь. Не нравится мне все это, Кинросс.
— Пойдем посмотрим пещеру, — предложил Кинросс. — А по пути я расскажу тебе, что со мной произошло.
Они прошли полмили вверх по течению ручья. Долина стала уже, а ее стены, поросшие темными деревьями, уходили вверх почти вертикально. Рассеянный свет постоянно матового неба почти не достигал дна долины. Наконец они вышли на открытую поляну размером в сотню ярдов, окруженную с трех сторон крутыми склонами. Прямо перед ними виднелась пещера.
Она была Л-образной формы. Вытекавший из ее недр ручей пересекал поляну и терялся в темной массе деревьев. Рядом со входом в пещеру Кинросс увидел каменный алтарь. В десяти футах от него сидел Сильва. Старик тихонько стонал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Я не могу разговаривать с Сильвой, — сказал Гарсия. — Он думает, что я — демон.
Они прошли через поляну. Из пещеры вышел гигант Бо-Бо.
— Вы не принесли фруктов, — чужим голосом произнес он. — Идите обратно и возвращайтесь с фруктами.
— Ладно, Крюгер, — ответил Кинросс. — Это самое большее, что я могу для тебя сделать.
Шли дни. Кинроссу они казались настолько похожими друг на друга, что он лишь мог смутно припомнить, чем занимался накануне. Они с Гарсией попытались отмечать дни, выкладывая на берегу камешки, но утром камешки исчезали. То же самое происходило со шкурками бананов и косточками от папайи. Земля не оставляла на себе никаких следов. Кинросс и Гарсия часто спорили, пытаясь подсчитать дни, пока Кинросс наконец не сказал:
— Сейчас все так же, как и раньше, только теперь все происходило не вчера, а на прошлой неделе.
— Тогда за прошлую неделю моя борода отросла на один дюйм, — тронул себя за лицо Гарсия. У Кинросса тоже отросла рыжая бородка.
— Когда же это все закончится? — однажды спросил мексиканец. — Или мы вечно обречены жить в этом двухмильном мире?
— Надеюсь, что мы состаримся и умрем.
— Насчет этого у меня появились сомнения, — ответил Гарсия. — Мне кажется, что я становлюсь моложе. Мне хочется съесть отбивную, выпить пива. И еще мне хочется женщину.
— Мне тоже кажется, что нам не удастся состариться. Но все же это лучше, чем там, в баркасе.
— Разумеется, — согласно кивнул Гарсия. — Все-таки мы должны быть благодарны Крюгеру за то, что он нас оттуда вытащил.
— Я думаю, что Крюгер далеко не так счастлив, как мы, — заметил Кинросс.
— Из всех нас счастлив только один Кербек, — нахмурился Гарсия.
Они частенько встречали Кербека, когда ходили за фруктами или просто гуляли по окрестностям долины, пытаясь избавиться от скуки. Огромного роста швед походил на первобытного человека. Обрывки саржевых штанов и истрепанная майка едва прикрывали его тело, а длинные желтоватые волосы и борода свисали спутанными космами. Он узнавал Кинросса и Гарсию, но в ответ на их слова лишь нечленораздельно мычал и что-то напевал, размахивая руками.