Страница 14 из 83
Мама становилась прежней только в те минуты, когда к нам заглядывала мисс Марва. Врач велел ей бросить курить, иначе, сказал он, она умрет от рака легких. И его предостережение так ее перепугало, что она подчинилась. Вся в никотиновых пластырях, с набитыми никотиновыми жвачками карманами, мисс Марва приходила к нам вечно подавленная и сетовала на то, что не может отделаться от желания спустить с какой-нибудь зверюшки шкуру.
– Плохая из меня компания, – объявляла мисс Марва, появляясь с пирогом или тарелкой еще чего-нибудь вкусненького и усаживаясь рядом с мамой на кушетку. Так они сидели и жаловались друг другу на все, что действовало им в этот день на нервы, пока обе не прыскали со смеху.
По вечерам, покончив с уроками, я сидела с мамой, растирала ей ноги, приносила содовую. Мы вместе смотрели телевизор, в основном вечерние «мыльные» сериалы о богатых с их чудными проблемами, как то: появление сына, о существовании которого они не подозревали, амнезия и ночь в постели не с тем человеком или поход на шикарную вечеринку и падение в бассейн прямо в вечернем наряде. Я все время украдкой поглядывала на мамино отрешенное лицо, на ее остававшийся всегда печальным рот и понимала: мне никогда не избавить маму от ее одиночества. Ей предстоит пройти через все самой, независимо от того, насколько я хочу быть к этому причастной.
Стоял холодный ноябрьский день. Я несла мисс Марве прозрачную тарелку из-под пирога. Чувствовался морозец. Щеки саднило от хлестких ударов ветра, не встречавшего на своем пути преград в виде стен, зданий или существенных размеров деревьев. Зимой здесь бывало дождливо вплоть до ливневых паводков, или, как называли их сердитые обитатели Уэлкома, которые постоянно протестовали против отвратительного состояния канализационной сети, «дерьмовых паводков». В тот день, однако, было сухо, и я, шагая по дороге, придумала для себя игру – идти так, чтобы не наступать на трещины.
Приблизившись к трейлеру мисс Марвы, я увидела рядом с ее домом пикап Кейтсов. Харди грузил в кузов коробки с ее работами, чтобы везти их в городскую галерею. Дело у мисс Марвы в последнее время шло бойко, и это доказывало, что популярность среди техасцев символа штата – люпина – нельзя недооценивать.
Я с упоением всматривалась в резко очерченный профиль Харди, наблюдала, как он откидывал назад свою темноволосую голову. Я обожала его. По моему телу прокатилась волна желания. Так случалось всегда при встрече с ним. По крайней мере со мной. Мои робкие опыты с Гиллом Минеи пробудили во мне чувственность, с которой я не знала что делать. Но одно я знала точно: я не хочу Гилла, как и всех остальных знакомых мальчишек. Мне нужен Харди. Он был мне нужен больше, чем воздух, вода и пища.
– Привет, – непринужденно поздоровался он.
– Привет.
Я с тарелкой, не останавливаясь, прошла мимо к двери мисс Марвы. Марва была занята – что-то готовила – и потому, слишком увлеченная своим занятием, чтобы разговаривать, встретила меня каким-то невнятным мычанием.
Выйдя на улицу, я обнаружила, что Харди ждет меня. Его голубые глаза были словно бездонные омуты, в которых можно утонуть.
– Как баскетбол? – поинтересовался он.
Я пожала плечами:
– По-прежнему ужасно.
– Нужна тренировка?
– С тобой? – спросила я глупо, застигнутая врасплох.
Он улыбнулся:
– Да, со мной.
– Когда?
– Сейчас. Вот только переоденусь.
– А как же работы мисс Марвы?
– Отвезу попозже. Я должен встретиться кое с кем.
Кое с кем? С девушкой?
Я колебалась, испытывая жгучую ревность и неуверенность. И что за охота ему возиться со мной, спрашивала я себя, если у него в голове засела нелепая мысль, будто мы можем оставаться друзьями. Должно быть, по моему лицу пробежала тень отчаяния. Харди сделал шаг навстречу, морща лоб под взъерошенными шелковистыми волосами.
– В чем дело? – спросил он.
– Ни в чем, я... я просто вспоминала, все ли сделала уроки. – Я вздохнула, наполнив легкие колючим воздухом. – Да, мне, пожалуй, стоит еще потренироваться.
Харди деловито кивнул:
– Неси мяч. Я подойду через десять минут.
Когда я пришла к баскетбольной корзине, он уже ждал. Мы оба были в тренировочных штанах, футболках с длинными рукавами и сбитых кроссовках. Я ударила мячом по земле, передала его Харди, и он продемонстрировал безупречный свободный бросок.
Подбежав к корзине, он поднял мяч и передал его мне.
– Не подкидывай слишком высоко, – посоветовал он. – Истарайся не смотреть на мяч, пока его ведешь. Ты должна все время смотреть на других игроков.
– Если я не буду смотреть на мяч, когда его веду, я его потеряю.
– Все равно попытайся.
Я попыталась, но мяч постоянно выходил у меня из-под контроля.
– Вот видишь?
Обучая меня азам, Харди был неизменно спокоен и терпелив. Своими движениями он напоминал большого кота, вальяжно ступающего по тротуару. Мои габариты позволяли мне без труда двигаться вокруг него, но он, используя свой рост и длину рук, блокировал почти все мои броски. Он в очередной раз воспрепятствовал моему броску в прыжке и, когда я крикнула с досады, улыбнулся, задыхаясь от напряжения.
– Отдохни минуту, – сказал он, – потом я научу тебя обманному броску.
– Чему научишь?
– Используя этот прием, ты сможешь избавиться от противника на какое-то время, которое даст тебе возможность бросить мяч без помех.
– Класс. – С наступлением сумерек похолодало, но я от физических упражнений вся взмокла и запарилась. Засучив рукава футболки, я прижала руку к боку, где стало колоть.
– Я слышал, ты с кем-то гуляешь, – как бы между прочим заметил Харди, вращая мяч на кончике указательного пальца.
Я подняла на него глаза.
– Кто тебе это сказал?
– Боб Минеи. Он говорит, ты гуляешь с его младшим братом Гиллом. Минеи – хорошая семья. Тебе повезло, все могло быть хуже.
– Я не «гуляю» с Гиллом. – Я пальцами в воздухе нарисовала кавычки. – В общепринятом смысле. Мы просто... – Я запнулась, затрудняясь объяснить свои отношения с Гиллом.
– Но он тебе все же нравится? – спросил Харди. В его голосе прозвучала теплая забота старшего брата, и это вызвало во мне раздражение, похожее на раздражение кошки, которую тащат через дыру в изгороди.
– Я вообще представить себе не могу, чтобы Гилл хоть кому-то не нравился, – отчеканила я. – Он очень милый. – Я наконец-то отдышалась. – Ну ладно, показывай твой ложный бросок.
– Слушаю, мэм. – Харди поманил меня к себе и, немного согнувшись, повел мяч. – Предположим, надо мной стоит защитник, готовый заблокировать мой бросок. Мне нужно его обмануть. Я делаю вид, что собираюсь бросить мяч, и, когда противник оказывается дезориентированным, я пользуюсь удобным случаем. – Харди поднял мяч на уровень груди, сделал обманное движение и красиво забросил мяч в корзину. – Ну, теперь ты попробуй.
Мы повернулись друг к другу лицом, и я повела мяч. Харди направлял меня, а я, вместо того чтобы сосредоточиться на мяче, не отрываясь смотрела ему в глаза.
– Он меня целует, – сказала я, не переставая ударять мячом о землю.
Увидев, как глаза Харди расширились, я почувствовала удовлетворение.
– Что?
– Гилл Минеи. Когда мы занимаемся вместе. Он часто целует меня. – Я двигалась из стороны в сторону, пытаясь обойти Харди, а он не отставал от меня.
– Ну и прекрасно, – сказал он необычно резко. – Так ты собираешься бросать или нет?
– И мне кажется, у него это получается совсем неплохо, – продолжала я, увеличивая частоту ударов по мячу. – Но есть одна проблема.
Настороженный взгляд Харди встретился с моим.
– Что за проблема?
– Я ничего не чувствую. – Я подняла мяч и, сделав обманное движение, бросила его в корзину. Мяч, к моему изумлению, с мягким свистом прошел сквозь кольцо. Он отскакивал от земли, постепенно теряя силу и уменьшая амплитуду, не замечаемый нами. Я стояла на месте, холодный воздух обжигал мою разгоряченную шею. – Это неинтересно. Ну, то есть целоваться. Это нормально? Я так не думаю. Гиллу, кажется, не скучно. Не знаю, со мной что-то не так или...