Страница 20 из 26
Понравилось ей стихотворение это, и с ним встретилась она.
95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее, — но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было — середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: «Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое… Когда слегка повеет осенний ветер, — непременно с тобой встречусь». Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
Написала она и, оставив, сказала: «Если оттуда пришлют как-нибудь, — отдайте это», — и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась — неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя.[136] Дело страшное. «Заклятия на людей… подействуют ли, нет ли, — теперь посмотрим!» — так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзё бывший,—
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив,[137] — почтительно поднес:
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому — служившему ему — пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы,[138] и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
А дама в ответ:
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: «Называешь ты „траву забвения“ травою „тайны“?» — и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв:[139]
100
В давние времена жил некий человек, Аривара Юкихира по имени, пост занимавший офицера левой дворцовой гвардии. О том прослышав, что в доме у него вино хорошее имелось, много придворных кавалеров к нему приходило, чтоб пить.
В день этот он, хозяин, устроил пир в честь сатюбэна,[140] Фудзивара Ёситика по имени. Был человек со вкусом он, и цветы в вазы понаставил. Среди цветов тех были прекрасные глицинии. Цветущие их ветви в длину имели около трех футов и шести дюймов.
Взяв их за тему, все стихи слагали.
Когда уже слагать кончали, явился брат хозяина, услышав, что тот устроил пир, и, схвачен будучи, заставлен оказался и он стихи сложить. Не знал, конечно, он искусства стихосложения, отчего этому и противился, но, насильно будучи заставлен, так сложил:
«Почему ты так сложил?» — его спросили, и он ответил: «Блеск и слава первою канцлера теперь в полном расцвете, и я сложил стихи, в виду имея то, что род „глициний“ теперь особенно цветет». И все перестали его бранить.[141]
101
В давние времена жил кавалер. Стихов не слагал он, но все же свет знал хорошо.[142]
И вот он даме благородной, что, став монахиней, от мира отвратилась и уж не в столице, но в далеком средь гор селении жила, — даме, бывшей одного с ним рода, стихи сложив, послал:
102
В давние времена жил кавалер, служивший микадо Фукакуса. Был очень верен он и честен и сердца ветреного не имел. Но вот — по ошибке ли сердечной — только сблизился он с дамой, бывшей прислужницей у принца. И раз поутру сказал он ей:
Так сложив, ей послал. Вот противная песня!
103
В давние времена жила дама, без особенной причины монахинею ставшая. Внешности своей придала она вид надлежащий, но к вещам интерес все ж был у нее, и на праздник Камо она вышла посмотреть. И тут кавалер, стихи сложив, послал ей:
134
Стихотворение построено на мифе о любви двух созвездий — Ткачихи и Волопаса, которые, находясь по разные стороны Млечного пути, не могут соединиться.
135
Игра слов, э — «мелкий ручей» и «любовный союз». Как мелкий ручей осенью бывает весь засыпан листьями и гибнет, так и наша любовь погибла теперь.
136
При молитве богам в ладоши ударяют перед собой, при заклинаниях — за спиной.
137
Как было уже указано раньше, в те времена, при поднесении чего-нибудь высшему, подносимое прикрепляли к ветке, как теперь кладут его на поднос.
138
На состязания эти обыкновенно собиралось много зрителей и из них знатные — в экипажах, тем более дамы. Здесь кавалер подсмотрел, как из под опущенной занавески экипажа, стоящего напротив его собственного, выглядывает лицо дамы, старающейся рассмотреть то, что происходит.
139
Поступок дамы здесь объясняется ее желанием узнать: забыл ли он ее, которую любил прежде, чем она сделалась любимицей микадо, или же только затаил свою любовь, держит ее втайне.
140
Сатюбэн — название одного из высоких чинов того времени.
141
Все построено на игре слов: слово «Фудзи» — глициния — является фамильным именем рода Фудзивара («поле глициний»), т. е., говоря о глициниях, он тем самым говорит об этом роде. В тот же момент первым канцлером был именно глава этого рода, и весь род находился в апогее своего могущества.
142
Для людей Хэйана, тех, которые принадлежали к образованному, по тогдашним понятиям, кругу — главным образом к придворным, — умение слагать стихи подразумевало знание света, т. е. знание сложных общественных взаимоотношений, людских переживаний, чувств и т. п.
143
Подобно горным феям, просветленным отшельникам и т. п.
144
Сон вместе с тобою оставляет все время в душе чувство безутешное: так быстро летят его часы; казалось, ничего не могло бы быть печальней этого, а вот оказалось, что сон без тебя — еще безутешней, — хочет сказать автор.