Страница 33 из 84
– А как это с ним? – спросила Олинда.
– Что ты имеешь в виду?
– Но только не надо этих взглядов, как у невинной овечки! Ты знаешь, что я имею в виду! Он, наверное, потрясающе хорош в постели? Южане и в постели так же нежны, как их речь, или они издают боевой клич в самый ответственный момент?
Все покатились со смеху, и даже Люси, хоть и покраснела до корней волос, не могла не присоединиться к ним. Пока все с замиранием сердца ждали ответа, Люси поднесла к губам фужер с охлажденной водой, в надежде, что это хоть немного остудит ее пылающие щеки. Ей во что бы то ни стало нужно было поддержать в них уверенность, что тема любви так же знакома ей, как и им.
– Единственное, что могу вам сказать, – произнесла Люси, подавляя мучительное чувство вины от сознания, что приходится врать, – что, по его словам, я опровергла все, что он когда-либо слышал о женщинах-северянках.
Снова раздался хохот, послышались аплодисменты.
– На Юге они просто уверены, что северянки сплошь состоят из льда, – сухо заметила Элис Грегсон, хорошенькая жена одного из городских депутатов.
– Так оно и есть, если сравнивать с ними, – вмешалась Бела Хэмптон. Бела, коварная и острая на язык, в свои сорок два была самой старшей в клубе, как, впрочем, и самой опытной. Своим поведением она часто приводила Люси в замешательство; за ее покровительственными улыбками и непристойными откровениями она видела лишь отсутствие интереса и полную разочарованность в жизни. – Это все климат. Вы, конечно, понимаете, что я толкую не о погоде, глупышки, я говорю о социальном климате. Здесь все мужчины поголовно расчетливы и хладнокровны. Их заботит только одно, и поэтому привлечь северянина не трудно – нужно просто пошуршать зелененькими банкнотами у него над ухом. Но южане – это совсем другое дело. У меня как-то был любовник южанин, и теперь я с полной уверенностью могу сказать, что сколько бы мужчин ни было у женщины, ее чувства не будут разбужены до тех пор, пока она не переспит с южанином.
– Но почему, почему это так? – спросила Олинда. Бетта злорадно улыбнулась:
– У них есть один маленький секрет. Спросите об этом у Люси.
Но Люси не знала ответа. Секрет? У нее даже не было ни малейшей идеи, в чем он мог заключаться. Она никогда не занималась любовью с Хитом – она не знала своего собственного мужа! Люси молча вскинула веки и встретилась с насмешливым взглядом серых глаз Бетта. Она чувствовала себя мошенницей.
– Хорошо, я отвечу, – самодовольно произнесла Бетта. – Южане делают все – все – очень медленно. Разве не так, Люси?
Возвратившись домой, к своему удивлению, Люси обнаружила, что Хит уже был у себя. До ужина еще оставалось немало времени. По правде сказать, можно было на пальцах пересчитать, когда они ужинали вместе. И Люси отчаянно боялась таких вечеров. Было невыносимо трудно сидеть напротив друг друга и поддерживать неестественный разговор, с трудом находя подходящую тему. Вместо теплоты общения и домашнего уюта во время совместных ужинов Люси испытывала лишь неудобство. Хит уже не был тем человеком, который когда-то подшучивал над ней, заставлял улыбаться или краснеть, прибегая к помощи своей соблазнительной улыбки. Теперь напротив нее сидел незнакомец с непроницаемым взглядом голубых глаз. Неужели это те же самые глаза, в которых совсем недавно горел огонь желания? И это безразличие было намного страшнее гнева.
Люси решила, что единственной причиной полного отсутствия интереса к ней была другая женщина. Может, у него есть любовница в Бостоне? Люси не была уверена, но сама возможность этого угнетала ее. Она понятия не имела, до какой степени могли ухудшаться их отношения, но ей казалось, что уже слишком поздно пытаться что-то исправить.
– Как прошел день в Бостоне? – пробурчала она, насаживая на вилку кусочек спаржи и отправляя его в рот.
– Небольшие трудности с инвестициями. Придется поехать завтра снова.
– Конечно, – сказала она, поджимая губы. Он действительно ездит туда так часто по делам или все-таки ездит к женщине?
Хит внимательно смотрел на нее.
– А что у тебя? Полезные встречи с лучшими леди Конкорда? Что вы обсуждали сегодня: проблемы сирот, ветеранов или решили создать фонд помощи одаренным студентам?
– Мы обсуждали планы на будущее, – раздраженно ответила Люси, задетая его сарказмом. Уже раньше он много раз пытался объяснить ей, что отнюдь не высокого мнения о тех дамах, с которыми она сошлась в последнее время. – Мы хотим создать музыкальное общество.
– Я и не думал, что ты такая отчаянная поклонница искусства.
– Как видишь. – Она резко оборвала его, звякнув о тарелку ножом и вилкой. Гнев на некоторое время придал ей храбрости. – Почему ты постоянно высмеиваешь мои занятия в кружках и обществах, а заодно и моих друзей? Ты сам сказал мне, что я могу заниматься всем чем пожелаю, поэтому ты не имеешь права критиковать меня. Тебе ведь все это абсолютно безразлично, просто тебе хочется вывести меня из себя!
– Ну почему же? Мне очень интересно, просто невыносимо интересно узнать, почему, обладая полной свободой, ты сделала такой банальный выбор. Я не удивлен, что ты угодила в эту компанию, но удивлен, что до сих пор не поумнела настолько, чтобы оставить ее.
– Они мои друзья.
– Правда? А что же твои старые друзья, уважаемые жители города, те, что присылают тебе записки и письма, на которые ты отказываешься отвечать? А что насчет той милой блондинки, которая когда-то…
– Ее зовут Салли. И ты, как никто другой, знаешь причину моих отказов принимать ее приглашения. Я говорила тебе об этом тогда, за неделю до нашей свадьбы. Они все ужасно обошлись со мной. И я не собираюсь ни забывать, ни прощать их за то, что они с такой легкостью предали меня. И мне все равно, насколько они сожалеют об этом сейчас.
– Осторожно, милочка. Как гласит пословица: «Живущий в стеклянном доме…»
– А с какой стати ты так печешься о них? – спросила она, стараясь не обращать внимания на вдруг учащенное сердцебиение. Как бы небрежно и беззаботно ни прозвучало это ласковое обращение, все же он впервые назвал ее так за долгое время. О, она многое бы отдала, лишь бы узнать, остались ли у него хоть какие-нибудь чувства к ней. Но он сидел непроницаемый, спокойный, отвергая все попытки вовлечь его в ссору.
– Я ни о ком не пекусь, – парировал он. – Но только глупец отворачивается от тех, кто хочет принести ему свои извинения. Безусловно, для такого поступка необходимо мужество, но мне всегда казалось, что у тебя его предостаточно.
– Мне наплевать на их дружбу и на их извинения. Бетга Хэмптон говорит, что лучше просто забыть об их существовании и…
– Бетта Хэмптон? Эта стареющая… – начал было Хит, но тут же остановился. Люси изумилась тому, как быстро изменилось его лицо, ярко-бирюзовые глаза загорелись, губы жестко сомкнулись. Она почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Много дней он был таким холодным, собранным и колючим. И вот наконец ей удалось вывести его из этого оцепенения. – Что еще говорит Бетта Хэмптон, чему учит? – Он поднялся, оперся руками на стол и низко склонился над ней. – Как дурачить мужей, основываясь на ее опыте? Всему городу известно, что она просто неверная сучка. Я сам видел, как она с важным видом прогуливается по Мейн-стрит с двумя безмозглыми поклонниками.
– Это ее лакеи, – извиняющимся тоном проговорила Люси. – Ее муж очень важный банкир, и ей необходимо, чтобы кто-нибудь сопровождал и охранял ее на случай, если…
– Тогда объясни, почему она не может отцепиться от своих привязанных лакеев, находясь в обществе. Просто она высококлассная проститутка. Она запудривает мозги таким, как ты, и не успокоится до тех пор, пока не втянет тебя в ту грязь, в которой сама валяется.
Люси вскочила со стула.
– А у тебя вообще нет друзей! – в бешенстве закричала она. – За исключением того, к кому ты ездишь в Бостон, того, кто так ценит тебя…
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– И хочешь, чтобы и у меня их не было. Нет уж, не выйдет! Ничто не может заставить меня отказаться от встреч с Беттой и с остальными!