Страница 47 из 49
В общем я уже знаю, что случилось с ними: с отцом, Омаром, Фроловым. Они пришли сюда не гостями. И я, кажется, знаю, что случится со мной. Только будет это на следующий год.
Фриц Эрпенбек
Контора Шлеймера
Рассказ немецкого писателя-антифашиста Фрица Эрпенбека «Контора Шлеймера» на русском языке был впервые опубликован в журнале «Тридцать дней» в 1938 году.
Шел мелкий, настойчивый дождь. Выйдя из подземки у Ораниенбургских ворот, Вальтер поднялся вверх по Шоссештрассе. Было около двенадцати часов дня. По привычке он оглянулся, не идет ли кто-нибудь за ним, хотя было почти невероятно, чтобы здесь, в Берлине, кто-нибудь напал на его след.
Шоссештрассе, 77, четвертый этаж, направо, фрау Толке — таков был адрес. Дверь открыла толстая растрепанная блондинка в пестром халате.
— Что угодно?
— Я хотел бы видеть господина Беккера.
— Господин Беккер, кто- то к вам! — злобно крикнула женщина.
Вслед за этим открылась дверь, и маленький человек в очках зашагал по коридору.
— Что вам угодно? — спросил звонкий, немного квакающий голос.
— Я от фирмы «Лоренц и сыновья», — начал Вальтер.
Это был пароль.
— Ага, знаю, вы относительно новых образцов, — живо откликнулся Беккер. — Я ждал вас. Пройдите, пожалуйста, сюда. Я как раз переезжаю, поэтому извините, если… — Тут он закрыл дверь комнаты и движением головы предложил Вальтеру сесть, а сам выжидающе прислонился к подоконнику.
Свертывая папиросу, Беккер пробормотал нечто невнятное и затем, как бы между прочим, спросил:
— Здесь, в Берлине, ты можешь жить легально?
— Мои документы в полном порядке.
— Хорошо! Очень хорошо! — затягиваясь папиросой, Беккер сел на продавленную кушетку. — Ну, а в Эльберфельде ты был ве очень скомпрометирован?
Вальтер удивленно взглянул на него. Очевидно, Беккер был о нем очень хорошо осведомлен.
— Знают ли то имя, которое ты носишь сейчас?
— Нет, — произнес Вальтер после некоторого раздумья.
— Ты настолько изменился внешне, что при случайной встрече тебя никто не узнает?
— Едва ли.
— Хорошо, очень хорошо! — Беккер слегка улыбнулся. — Извини, но мне нужно узнать еще кое-что.
Вальтер пожал плечами. Его смущали глаза собеседника за толстыми увеличительными стеклами.
— Ты был замешан, в процессе шестисот?
— Да… или нет, собственно говоря, нет. Меня вовремя предупредили. Я успел скрыться. Вряд ли гестапо удалось узнать что-нибудь, кроме моего имени. Со мной лично имели дело только три хороших, крепких товарища. Я вел… гм… совершенно определенную работу.
— Я знаю, — сказал Беккер спокойно. Затем как бы невзначай бросил: — Бармен — Эльберфельд.
Теперь Вальтеру было ясно, что этот седой человек в очках, несмотря на всю свою живость, излучавший какую-то особенную силу и спокойствие, знал все.
— Все же среди тех трех был, должно быть, один, который не выдержал, — сказал Вальтер задумчиво, — или по крайней мере поступил легкомысленно.
— Эти трое были арестованы?
— И приговорены к десяти годам каждый, — ответил Вальтер.
— Гм… Подумай же еще раз: чувствуешь ли ты себя в Берлине так спокойно в уверенно, что можешь взяться за очень ответственное дело?
— Мне кажется, да.
— Это не ответ.
— Да, могу!
— Хорошо! Очень хорошо. Запомни: Денгофштрассе, 47, 2-й этаж, направо, контора Шлеймера, детское готовое платье.
— Денгофштрассе, 47, 2-й этаж, направо, детское готовое платье, — медленно повторил Вальтер.
— Хорошо! Очень хорошо! В конторе ты спросишь господина Блаке. Пароль: «Я пришел по поводу партии белых шерстяных штанишек».
— Блаке. Я пришел по поводу партии белых шерстяных штанишек, — повторил Вальтер. — А дальше?
Беккер посмотрел на часы.
— Можешь поехать туда сейчас. Передай там, что 2 апреля в одиннадцать часов утра придут шесть представителей фирмы.
Вальтер удивленно поднял брови. Он не повторил фразы, как обычно, а только тихо произнес:
— Черт возьми!
Беккер снова улыбнулся.
— Я вижу, ты понял, в чем дело, — сказал он, становясь вдруг очень серьезным, и протянул Вальтеру теплую, крепкую руку.
— Да, вот еще что, на несколько дней я уеду, и ты увидишь меня только… Подожди, сегодня 31 марта… Ты встретишь меня 6 апреля у касс кино на Ноллепдорф-плац, без четверти девять.
— 6 апреля, без четверти девять, в кино на Ноллендорфплац.
— В дальнейшем ты будешь работать у меня курьером.
— Хорошо!
Еще одно крепкое рукопожатие, и Беккер проводил Вальтера в коридор, громко рассказывая о какой-то партии трикотажа.
Дом № 47 на Денгофштрассе был бетонной коробкой с большими окнами без занавесок и доброй дюжиной вывесок у входа. Вальтер облегченно вздохнул — действительно, если где-нибудь можно было незаметно собрать конференцию в шесть человек, то именно здесь. Шесть человек… Если шесть товарищей решили собраться, то это уже было событием, это была конференция, которой надлежало принять срочные и важные решения… Может, это было все руководство городской организации? Или?.. Вальтер сердито нахмурился. Какое ему до этого дело? Он, как курьер, должен выполнять задания, и больше ничего.
А вот и вывеска.
ШЛЕЙМЕР
ГОТОВОЕ ДЕТСКОЕ ПЛАТЬЕ ОПТОМ
Внизу золотым шрифтом на черном стекле была сделана надпись:
ВХОДИТЕ БЕЗ ЗВОНКА
Секретарша едва подняла голову от машинки. Остроносая женщина с тонкими губами и гладко причесанными пепельными волосами.
— Что угодно? — Она скривила лицо в кислую, вежливую улыбку.
«…Можно ли так хорошо играть сбою роль, — невольно подумал Вальтер, стараясь запомнить ее лицо, — или это просто служащая, которая ничего не знает?»
— Я хотел бы видеть господина Блаке, — спокойно ответил он.
Машинистка встала.
— Как о вас доложить?
— Я от фирмы «Лоренц и сыновья», — повторил Вальтер пароль, с которым пришел к Беккеру.
— «Лоренц и сыновья», — несколько удивленно повторила женщина и исчезла в соседней комнате.
У Вальтера было время освоиться с обстановкой. Ничего особенного, ничего бросающегося в глаза. Стол с машинкой. Полки с нумерованными картонками. На подоконнике наполовину пустая бутылка с молоком — очевидно, завтрак секретарши.
— Господин Блаке просит вас!
Точно такая же пустая комната. Большой письменный стол, на нем телефон и несколько полуоткрытых картонок, из которых торчат разноцветные шерстяные кофточки для младенцев. По стенам выстроились в ряд десять простых стульев.
Из-за стола поднялся массивный, но не толстый мужчина.
— С кем имею честь говорить? — спросил он, отдуваясь.
Механически произнося пароль: «Я пришел относительно партии белых шерстяных штанишек», — Вальтер как бы фотографировал лицо мужчины. Белесые, пронизывающие глаза, угловатый череп, маленькие оттопыренные уши, черные волосы, отливающие металлом.
Вальтеру бросились в глаза его выпуклые обкусанные ногти. Он почувствовал беспокойство. Может быть, не надо было говорить секретарше пароль? Так не делают, но разве это могло повредить делу?
— Мы можем не торопиться, — прервал Блаке мысли Вальтера, старательно зажигая сигару. — Эта секретарша, — сказал он, — действительно служащая Шлеймера. — И тихо засмеялся, обнаруживая желтые зубы.
Вальтер слегка вздрогнул. Ему вдруг показались знакомыми и этот почти беззвучный смех, и эти безобразные зубы, и обкусанные, освещенные спичкой ногти.
Продолжая напряженно рыться в памяти и сдерживая волнение, Вальтер с видимым безразличием произнес:
— Я должен сообщить следующее: 2 апреля, в одиннадцать часов утра, тебя посетят шесть представителей фирмы.
— Шесть… Гм… Так, так.
На угловатом лице Блаке не появилось и тени удивления.