Страница 40 из 57
Затем в воздухе промелькнуло автомобильное зеркальце. За ним последовала сирена. Они так же исчезли в доме.
Боже, сказал я себе, жуки взялись за машины!
Теперь я заметил, что у некоторых машин недостает капота и крыльев, у других — глушителей.
Вот золотое дно для жуков, подумал я. Они не остановятся, пока не разденут машины до колес.
И еще я подумал, ощущая какую-то странную радость, что в доме просто не хватит места, чтобы запихать в него все эти детали. Интересно, что они станут делать, когда заполнят все комнаты?
Пока я наблюдал, через улицу в сторону дома бросилось несколько полицейских. Они успели достичь лужайки, когда их заметил патруль жуков и, со свистом описав дугу, помчался навстречу.
Полицейские сломя голову побежали обратно. Патруль, сделав свое дело, снова закружил над крышей. В дверь опять полетели крылья, дверцы, антенны, подфарники…
На улице появилась собака. Радостно оглядевшись, она бодро потрусила через лужайку, помахивая хвостиком.
От патруля отделилась небольшая группа и помчалась к ней.
Собака, напуганная свистом приближающихся жуков, присела, прижав уши. Тявкнув, она рванулась в сторону…
…и не успела.
Послышался глухой звук, словно в живую плоть врезались пули. Собака высоко подпрыгнула и упала на спину.
Жуки снова взмыли в воздух. В их рядах потерь не было.
Собака лежала, слабо подергиваясь, на траву лилась кровь.
Я резко отпрянул за угол. Меня мутило, я согнулся, с трудом сдерживая тошноту.
Наконец мне удалось совладать с собой, и спазмы в желудке прекратились. Я выглянул из-за угла.
Картина вновь приобрела мирный вид. На лужайке лежала мертвая собака. Жуки разламывали автомобили. Все полицейские куда-то пропали. И вообще никого не было видно. Даже Белсен исчез.
Но теперь все изменилось, сказал я себе. Теперь была мертвая собака.
До сих пор жуки оставались загадкой — теперь они стали смертельной опасностью. Каждый из них был разумной винтовочной пулей.
Я вспомнил то, что всего лишь час назад сказал мне Добби. Всех эвакуировать и сбросить атомную бомбу.
Дойдет ли до этого, подумал я.
Сейчас они об этом еще не задумываются. Сегодня город лишь встревожен, полагаясь на полицию. Завтра губернатор пришлет солдат. Затем наступит черед правительства. И к тому времени решение, предложенное Добби, станет единственным. Если к тому времени будет возможно хоть ка- кое-то решение.
Пока жуки не расползлись широко. Но страх Белсена имел под собой основание — со временем они распространятся, расширяя плацдарм, захватывая квартал за кварталом, город за городом. Батальоны, дивизии, армии золотых жуков.
Я попытался представить, каким способом они могут размножаться, но так ничего и не придумал.
Конечно, сперва правительство попытается установить с ними контакт: наладить какую-нибудь связь с этим коллективным разумом, если прав Добби.
Но можно ли установить контакт с такими существами? На каком интеллектуальном уровне с ними общаться? И что предложить, даже если попытка увенчается успехом? Где искать основу для взаимопонимания между этими существами и людьми? Это была, конечно, не моя проблема, но размышляя над ней, я ощутил смертельную опасность: те, кто обладают властью, будут медлить, будут искать компромисс и упустят время, пока пришельцев еще можно остановить.
Если, конечно, это в принципе возможно. Но ведь должен существовать способ. Прежде чем пытаться установить контакт, их необходимо сдержать.
И я вспомнил, как Билли говорил мне, что пойманного жука может удержать только пластиковая ловушка.
Я попытался догадаться, как он смог это узнать. Наверное, просто путем проб и ошибок. В конце концов, они с Томми Гендерсоном перепробовали разные ловушки. Пластик мог быть решением проблемы, над которой я думал. Но лишь в том случае, если мы начнем действовать раньше, чем они расползутся.
Но почему пластик, подумал я? Какой из его элементов оказался им не по зубам? Ладно, сейчас это не столь важно; главное, что мы знаем, пластик — это их тюрьма.
Я постоял немного, обдумывая эту проблему и решая, куда с ней направиться.
Можно, конечно, обратиться в полицию, но предчувствие говорило, что там я мало чего добьюсь. То же самое наверняка относится и к городским властям. Возможно, они выслушают меня, но решат все взвесить, собрать совещание, выслушать мнение какого-нибудь эксперта, затем еще одного… Ну а до правительства я, понятное дело, не доберусь.
Беда в том, что пока еще никто не был испуган всерьез. Чтобы люди начали действовать быстро, их необходимо серьезно напугать, так, как напугали меня.
И тут я подумал о другом человеке, который был испуган не меньше, чем я.
Белсен.
Белсен мне поможет. Он здорово перетрусил.
Он ведь инженер, так что наверняка сможет оценить мою идею! Он знает, где достать пластик и подберет наилучший его тип. И ловушку он тоже поможет сделать.
Я вышел из-за дома и огляделся.
Невдалеке виднелось несколько полицейских, но не много. Они ничего не делали, просто стояли и смотрели, как жуки трудятся над их машинами. К этому времени жуки успели разобрать кузова и теперь принялись за двигатели. На моих глазах один из двигателей поднялся и поплыл к дому. Из него текло масло и хлестал тосол. Я представил, во что превратился любимый ковер Элен, и содрогнулся.
Тут и там виднелись кучки зевак, но все на порядочном расстоянии от дома.
Я решил, что без помех доберусь до Белсена, если обойду квартал полукругом, и зашагал.
Гадая, окажется ли Белсен дома, я почти бежал. Большинство зданий по соседству выглядели пустыми. Я не должен упустить этот шанс. Если Белсена нет, я его разыщу, куда бы он ни исчез.
Я подошел к дому Белсена, поднялся по ступенькам и позвонил. Никто не ответил, и я рискнул войти.
— Белсен!
Нет ответа. Я снова позвал и услышал звук шагов откуда-то снизу. Дверь подвала распахнулась, из щели высунулась голова Белсена.
— А, это вы, — сказал он. — Рад, что вы пришли. Мне потребуется помощь. Свою семью я отослал.
— Белсен, я знаю, что мы можем сделать. Достать огромный кусок пластика и накрыть им дом.
Тогда они не смогут вырваться. Может быть, удастся добыть несколько вертолетов, хорошо бы четыре, для каждого угла дома…
— Спускайтесь вниз, — велел Белсен. — Там для вас найдется работа.
Я спустился вслед за ним в мастерскую, которую, надо сказать, он содержал в чистоте и порядке.
Музыкальные машины стояли ровными рядами, рабочий стол чуть ли не блестел, все инструменты лежали на своих местах. В одном из углов приткнулась машина для чтения нот, мигающая лампочками, как рождественская елка.
Перед ней стоял письменный стол, и вот уж на нем порядка не было. Кучи книг, блокноты, схемы, исписанные листки бумаги. Скомканные исчерканные листы усеивали пол.
— Я не имею права на ошибку, — сказал мне Белсен, как всегда встревожено. — Это должно сработать с первого раза. Второй попытки не будет. Я потратил уйму времени на расчеты, но думаю, небезуспешно.
— Послушайте, Белсен, — произнес я с некоторым раздражением, — не знаю, над какой заумной схемой вы работаете, но что бы это ни было, мое дело гораздо важнее.
— Потом, — ответил Белсен, почти подпрыгивая от нетерпения. — Потом расскажете. Мне надо закончить запись. Я все рассчитал…
— Но я говорю о жуках!
— А я о чем?! — рявкнул Белсен. — Чем же еще я, по-вашему, тут занимаюсь? Вы ведь знаете, я не могу допустить, чтобы они добрались до моей мастерской и растащили все, что я создал!
— Но послушайте, Белсен…
— Видите эту машину? — перебил он, указывая на одну из них, меньшую, чем остальные. — Ею мы и воспользуемся. Питается от батареек. Попробуйте подтащить ее к двери.
Он повернулся, подбежал к читающей ноты машине и сел перед ней на стул. Затем медленно и осторожно начал нажимать клавиши на панели. Машина зашумела, защелкала, лампочки замигали быстрее.