Страница 4 из 74
Никто, кроме Евы. Во всяком случае, так говорит Маркус. Евечто-то известно.
Но все подступы к Еве отрезаны.
Все подступы?
Всеподступы к ней отрезаны?
Официантка, которая могла сказать, куда уехала Ева… мертва. И телефонистка, которая тоже, возможно, что-то знала… мертва.
Но Маркус сказал, что с Евой необходимо связаться.
Думать было трудно, потому что в голове стучало. Но он все же сел на край кровати и заставил себя думать.
Ева Аддамс. Где она может быть, кроме как в своем отеле? В городе у нее нет близких друзей… во всяком случае, Блейку о них неизвестно. Ее семья живет далеко. Где-то в Дакоте, припомнил Блейк. Она, конечно, могла поехать их навестить. Но об этом она обязательно сказала бы ему.
Куда же она делась?
Внезапно в голову пришел самый очевидный ответ.
— В бунгало! — сказал он вслух. — Я же дал ей ключи от своего домика. Она там и ждет меня!
Он возбужденно вскочил и оделся. В голове еще тупо постукивало, но теперь, когда всей этой неразберихе, похоже, наставал конец, боль стала терпимой. Он нащупал разгадку всех тех тайн, которые изматывали его и сбивали с толку с той самой ночи на прошлой неделе, когда впервые позвонил Маркус.
Ночью на дороге было мало машин и становилось все меньше. Передние фары встречных автомобилей сначала казались тусклыми, затем вспыхивали и исчезали позади. Город растворился в пригородах, а пригороды плавно перетекли в сельскую местность. Асфальт сменился грунтовой дорогой, которая начала превращаться в изрытый проселок по мере того, как Блейк углублялся в холмы, приближаясь к своему домику на берегу Гудзона.
Он добрался до места за час до рассвета. По мере приближения его охватывала экзальтация победителя. В спальне горел свет! Значит, она там, догадался он. Блейк достал свои ключи и заспешил к двери…
Дверь была открыта.
— Ева? — позвал он, бросившись к спальне. Ева не отвечала. Но то, что когда-то было Евой, лежало на кровати. Ева стала незнакомой вещью, мертвой вещью недельной давности, вытянувшейся на запятнанных красным простынях. Когда-то красивое лицо превратилось в серую маску, застывшую в агонии.
— Боже мой! — задохнулся Арнольд. — Боже мой!
И тут зазвонил телефон.
Как нетрудно догадаться, это был Маркус. Только на этот раз хихиканье Маркуса не было ни дружелюбным, ни веселым, а скорее мрачным.
— Марк! — закричал Блейк Арнольд. — Она мертва! Кто это сделал?
— Яэто сделал, браток, — язвительно отозвался Маркус Кейн. — Но это не имеет значения. — А имеет значение только то, что они подумают, будто это сделал ты.
— Тыэто сделал? С Евой? Но почему? Как?
— Пожалуйста, задавай вопросы по одному, моя радость, — хихикнул Маркус, и в голосе его звучала какая-то бессмертная злоба. — Именно так мы разговариваем с каждым клиентом. Почему? — Голос стал жестким. — Ты чертовски хорошо это знаешь! Чтобы отплатить тебе за то, что ты сделал со мной. Во Вьетнаме.
— Значит, ты знаешь, — прошептал Блейк. — И ты никогда не забывал об этом.
— Да уж, не сомневайся. И ты не забудешь.
Арнольд сквозь слезы смотрел на безобразную вещь на кровати.
— Но как? — спросил он с бешенством. — Ты же ничто… голос по телефону. Как ты смог…
— Очень просто, браток. Точно так же, как я и других достал…
— Значит, ты и остальных тоже?
— Официантку в кафе «Парадиз»… руками обколотого хиппи-подростка. Телефонистку — руками милейшей пожилой леди, которую копы и через миллиард лет не заподозрят… и которая сама не знает, что ее использовали таким образом. А твою милашку… руками трусливого воришки, который ничегошеньки об этом не помнит, за исключением того, что неделю назад обчистил чей-то летний домик…
— Но это невозможно! — в отчаянии закричал Арнольд. — Ты не можешь контролировать разум живого человека. И тело.
— Думаешь, не могу? — расхохотался Маркус. — Ты никогда не слышал о демонической одержимости?
— Демонической! Значит, я был прав. Ты вовсе не на небесах! Ты…
— В преисподней, — жизнерадостно признался Маркус. — Точно, детка. Наконец-то ты угадал. Но поскольку здесь меня арестовать невозможно, им понадобится козел отпущения. Как ты думаешь, кто это будет?
— Ты подставил меня, — прошептал Блейк. — Подставил из мести.
— Из-за нее, родимой, — злобно усмехнулся Маркус. — И чтобы выиграть пари. Ты поставил свою жизнь! Тогда ты этого не понимал, но ты поставил свою жизнь, моя радость. А теперь видишь огни?
Внезапно все заполнилось огнями. Темноту рассекали белые лучи карманных фонарей, резкая желтизна фар, алое мелькание вращающихся мигалок на крышах машин. Комната превратилась в калейдоскоп холодных белых, охряных и красных пятен. И красные пятна сливались с пятнами на простыне.
Арнольд швырнул трубку на рычаг и бросился к двери. Там его и остановили. Он почувствовал на себе крепкие руки. Резкий голос загремел в ушах:
— Не торопитесь, Арнольд!
Голос стал жестким и ледяным от отвращения.
— Зачитайте ему его права и уведите этого подонка!
Ему назначили адвоката, поскольку Арнольд оставался безучастным к своей судьбе. Адвокат был молод, горяч, честолюбив… и разочарован.
— Дайте же мне хоть что-нибудь, с чем можно работать, — умолял он. — Они думают, что у них беспроигрышное дело. Дайте же мне какую-нибудь зацепку, чтобы спутать им карты. Алиби, свидетеля. Какое-нибудь доказательство, что вы не совершали эти ужасные преступления.
— Это хитрый трюк, — сказал Арнольд. — Он с самого начала замыслил отомстить. Он никогда не был на небесах.
— Кто? — спросил опешивший адвокат. — Где не был?
— Все оказалось так, как я с самого начала догадывался. На самом деле он в аду, где ему и положено быть. И он хочет, чтобы и я туда попал.
— Кто это? — переспросил адвокат. — О ком вы говорите?
Арнольд ничего не сказал. Он сидел на краю металлической койки и смотрел в пустоту. Он видел то место, которое находилось за пределами пространства и времени. Царство, недоступное человеческому зрению и слуху. Преисподнюю двадцатого века с прямым проводом в квартиры проклятых.
Адвокат был красноречив… и беспомощен.
— Скажите мне хотя бы вот что, — проникновенно умолял юрист. — Поймите, мне необходимо это знать. Арнольд, вы действительноубили всех этих девушек?
— Я убил Маркуса, — сказал Арнольд бесцветно.
— Арнольд, пожалуйста…
— Маркуса Кейна. Моего братка. Мы были в патруле. Они выскочили из высокой травы, вьетконговцы в своих черных пижамах, они вопили, как косоглазые демоны. У него был только «М-16», и его заело. У меня был пулемет «М-30». Я мог спасти нас обоих, но я запаниковал и дал деру. Они набросились на него все разом. Марко успел только выкрикнуть мое имя…
— Вы говорите о Вьетнаме…
— Я говорю о той ночи, когда я убил Маркуса Кейна, — сказал Блейк. — Моего братка. Моего лучшего друга. Который нашел способ отомстить.
Адвокат сказал терпеливо:
— Арнольд, пожалуйста! Мы просмотрели архивы. Это все ваше воображение. Нетникакого Маркуса Кейна. Мы проверили все записи. Никогда не было такого человека. Ни в армии, ни в морской пехоте, ни в военно-воздушных силах…
— Мне плохо, — заныл Блейк. — Голова начинает болеть. Вы не могли бы уйти?
Он лег на спину и закрыл глаза. Адвокат беспомощно смотрел на него. Спустя некоторое время он тихо вышел…
Адвокат был горяч и целеустремлен. Он позвонил психиатру, который осматривал Арнольда. Они вместе пошли к окружному прокурору.
— Вы не можете квалифицировать это как убийство первой степени, — настаивал психиатр. — Этого человека нельзя казнить. Я не люблю этого слова, но он, безусловно, помешан. Вся история событий подтверждает это. Все эти телефонные звонки с небес…
— Из ада, — поправил адвокат Арнольда.
— С небес… из ада… из подсознания! Это звонки от глубоко укоренившегося чувства вины, которое настолько крепко срослось с каждой клеточкой его существа, что не дает ему покоя ни на минуту.