Страница 9 из 9
Магнус смог обнаружить их, направившись тем же путем, через арки, выстроившиеся вдоль улицы, как только пройдешь мимо колокольни. У Джеффри был нос человека, который никогда не затыкается. Он шелушился от жаркого солнца и сухого воздуха, а когда-то свежие края его белых брюк теперь висели, как грустный увядающий цветок.
— Другое дело местные жители, — сказал Джеффри. — Я надеялся, что мы сможем сделать приличные фотографии. Я ожидал, что они будут гораздо более красочные, понимаешь?
— Как будто они здесь не для развлечений, — по-испански сказал Магнус.
На его голос обернулась Китти, и Магнус увидел маленькое насмешливое личико и рыжие волосы, завивающиеся под полями очень большой соломенной шляпы. Ее губы тоже изгибались.
Джеффри обернулся после нее.
— О, верно подмечено, старушка, — сказал он. — Вот он — это то, что я называю красочным.
И это было правдой. На Магнусе было надето более десятка шарфов совершенно разных цветов, тщательно намотанные вокруг шеи, словно фантастическая радуга. Однако он был не слишком впечатлен наблюдательностью Джеффри, так как тот, по-видимому, был не в состоянии представить, что кто-то со смуглой кожей тоже мог быть приезжим, как и он сам.
— Я говорю, парень, не хочешь сфотографироваться? — спросил Джеффри.
— Ты идиот, — ответил ему Магнус, весело улыбаясь.
Магнус по-прежнему говорил по-испански. Китти поперхнулась на смехе и зашлась в кашле.
— Спроси у него, Китти! — сказал Джеффри с видом человека, который побуждает собаку выполнить трюк.
— Прошу прощения за него, — произнесла она на несовершенном испанском.
Магнус улыбнулся и изысканным жестом протянул ей руку. Китти перепрыгнула по плитам, так легко, словно камень был водой, и пожала ему руку.
— Ах, очаровательно, очаровательно. Маме понравятся эти снимки, — с энтузиазмом воскликнул Джеффри.
— Как ты его терпишь? — спросил Магнус.
Китти и Магнус просияли, как актеры, во все зубы, восторженно и совершенно неискренне.
— С трудом.
— Позволь предложить тебе альтернативный план, — сказал Магнус сквозь стиснутые зубы своей улыбки. — Побежали со мной. Прямо сейчас. Это будет самое потрясающее приключение, это я обещаю.
Китти уставилась на него. Джеффри отвернулся, чтобы найти кого-нибудь, кто мог бы сфотографировать их вместе. За его спиной Магнус увидел, как Китти начала медленно и восхищенно улыбаться.
— Ну, хорошо. Почему бы и нет?
— Отлично, — сказал Магнус.
Он развернулся и схватил ее за руку. И они, смеясь, побежали вместе по залитой солнцем улице.
— Нам бы лучше поторопиться! — прокричала Китти, задыхающимся от спешки голосом. — Он скоро заметит, что я украла у него часы.
Магнус моргнул.
— Что?
Позади них послышались звуки. Они звучали, как тревожный шум. Магнус, практически не по своей вине, был немного знаком со звуками вызываемой полиции, а также тем, когда кто-то гнался по пятам.
Он толкнул Китти переулок. Она продолжала смеяться и расстегивала пуговицы своей блузки.
— Возможно, им понадобится больше времени, — пробормотала она, перламутровые пуговицы были расстегнуты достаточно, чтобы можно было увидеть внезапную вспышку изумрудов и рубинов, — чтобы понять, что я также украла все драгоценности его мамочки.
Она окинула Магнуса слегка дерзкой улыбкой. Он рассмеялся.
— Ты обводишь вокруг пальца множество богатых надоедливых мужчин?
— И их матерей, — сказала Китти. — Вероятно, я могла бы забрать у них все семейное состояние, ну, или, по крайней мере, серебро, но один красивый мужчина предложил мне бежать с ним, и я подумала, ну и черт с ними.
Теперь преследование слышалось ближе.
— Ты будешь очень довольна тем, что сделала, — сказал ей Магнус. — Раз уж ты показала мне свои способности, будет справедливо, если я покажу тебе свои.
Он щелкнул пальцами, убедившись, что голубые искры оставили след, дабы впечатлить даму. Китти оказалась довольно умна, чтобы понять, что происходит, как только один из первых преследователей взглянул на переулок и побежал дальше.
— Они не видят нас, — выдохнула она. — Ты сделал нас невидимыми.
Брови Магнуса взлетели вверх, и он сделал демонстративный жест рукой.
— Как видишь, — сказал он. — А они — нет.
Магнус видел, как люди были шокированы, испуганы и поражены его силой. Китти же бросилась к нему в объятья.
— Скажи мне, прекрасный незнакомец, — сказала она. — Как ты относишься к жизни магических преступлений?
— Звучит, как приключение, — сказал Магнус. — Но обещай мне кое-что. Обещай, что мы всегда будем красть у раздражающих людей и тратить деньги на выпивку и бесполезные безделушки.
Китти в поцелуе прижалась к его губам.
— Клянусь.
Они влюбились друг в друга, пусть и не на смертную жизнь, но смертное лето, когда они смеялись, бегали и находились в розыске нескольких различных стран.
В конце концов, любимым воспоминанием Магнуса этого лета был снимок, который он никогда не видел: последняя фотография с фотоаппарата Джеффри, где мужчина оставляет след из ярких цветов, а за ними прячется женщина в белой блузке, и оба они смеются, потому что знают шутку, неизвестную ему.
То, что Магнус неожиданно ступил на преступный путь, довольно шокирующий, также не было причиной его изгнания из Перу. Верховный Совет перуанских колдунов встретился в тайне, и несколько месяцев спустя Магнусу было направлено письмо, сообщающее, что он был изгнан из Перу, под страхом смерти, за «ужасные преступления». Несмотря на его запросы, он так и не получил ответа на вопрос, почему же его изгнали. И по сей день, что бы на самом деле не послужило причиной изгнания, но оно остается и, возможно, должно навсегда остаться загадкой.