Страница 74 из 89
— Э… э… Как бы это… Я… мне позвонили вчера вечером, чтобы… э… предупредить, что Мари не придет к ужину… Не будет ночевать…
— Спасибо, я уже в этом убедился.
ПМ попытался побыстрее уйти, но Лукас остановил его вопросом:
— Это она вам звонила?
— Нет… — Он откашлялся. — Это… это был Кристиан. А, доброе утро, Луиза! Хорошо ли спали?
Радуясь, что избежал неприятного разговора, он поспешил навстречу старой даме.
Та выглядела изнуренной. Не обратив на него внимания, она, как автомат, направилась к своему обычному месту, вытянула руку, чтобы опереться о стол, но с жалобным стоном зашаталась и, промахнувшись, уцепилась за скатерть, вместе с которой повалилась на пол.
Все бросились к ней, слепая корчилась в судорогах и с трудом дышала. Предоставив ПМ и слугам суетиться вокруг нее, Лукас спокойно пошел к телефону вызывать «скорую помощь».
Второй звонок он сделал на мобильник Мари.
Апперкотом прозвучал для него ответивший голос. Кристиан.
— А, Ферсен… Сожалею, что я не там, куда вы меня отправили, но я еще нужен Мари. Никогда больше я не позволю ей остаться с вами наедине. И клянусь вам, что не упущу случая избавить ее…
— Скажите ей, что ее бабушка умирает.
Лаконично оборвав разговор, он отключился.
Боль в нем возобновилась с новой силой, она будто обжигала что-то неведомое, находившееся внутри его. Он как можно медленнее вздохнул, чтобы сдержать рвущуюся из него ярость, и проглотил две таблетки успокоительного, не подозревая, что боль эта называется ревностью.
— Лишь бы успеть…
Кристиан прибавил газу. Его тревога отличалась от тревоги Мари, которая боялась не застать бабушку в живых.
— Не будь доверчивой, это может оказаться ловушкой Лукаса, чтобы вынудить тебя вернуться в поместье.
Показался замок. Мари побледнела, увидев машину «скорой помощи» с открытыми дверцами, стоящую перед зданием.
Едва машина остановилась, она выскочила и побежала к крыльцу — как раз вовремя: два санитара уже выносили из дома носилки.
Врач опередил ее вопрос:
— На первый взгляд это отравление, точнее сказать не могу. Девушка в лучшем положении.
— Девушка? Жилль?
Ошеломленная Мари заметила Жилль, уже лежавшую на носилках в машине «скорой помощи».
— Она почти ничего не съела, анорексия ее спасла, но я предпочитаю детально обследовать ее, — сказал врач и исчез в машине, сразу же рванувшей с места с включенной сиреной.
Державшегося сзади Кристиана приободрило присутствие Ангуса.
У жандарма был неприветливый вид. Он щелчком отбросил окурок, что было признаком его дурного настроения, затем подошел к Мари.
— Судя по всему, серия продолжается…
Но та не слушала его. Она только что увидела глаза Лукаса, который стоял на крыльце, прижав к уху мобильник.
Он отключился, спустился на несколько ступенек и с серьезным видом остановился перед Кристианом.
— Спасибо, что позаботились о Мари и привезли ее.
Мари удивилась, не уловив в его голосе ни нотки цинизма. Он казался искренним. И когда он взглянул на нее своими ореховыми глазами, она прочитала в них чувства любви и нерушимой нежности.
— Ты хорошо сделала, что отдалилась от меня, — пробормотал он. — Ничто не может извинить мое поведение…
Голос его был на удивление печальный, плечи опущены, он казался совсем потерянным.
— Не понимаю, что со мной происходит… Я и сам боюсь… Боюсь самого себя. Вы были правы, — продолжил он, обращаясь к шкиперу, — я теперь осознаю, что могу быть опасен для Мари.
Он сделал видимое усилие, обуздывая свою подавленность, и окинул жену взглядом, горячность и растерянность которого тронули ее.
— Я больше не хочу подвергать тебя ни малейшему риску, будет лучше, если я поживу в другом месте, пока не закончится это расследование…
Голос его надломился, по его дыханию она почувствовала, что он вот-вот заплачет.
Обезоруженная его кротостью и горестными словами, Мари молчала.
Кристиан холодно, но с иронией поблагодарил полицейского за его здравомыслие и осторожность.
Тут из замка, как черт из шкатулки, выскочил ПМ.
— Сюда, скорее! Вы только посмотрите!
И он мгновенно ураганом унесся обратно.
Все последовали за ним в столовую, где он показал тарелку Луизы. На салфетке лежал круглый камешек с выбитым огамом.
— «О» — принц Орин, отравленный, — пробормотала Мари.
Она огляделась.
По логике убийцы, огам указывал на близость надгробного камня.
Лукас, захваченный расследованием, предложил всем разойтись по разным местам и искать. Все рассредоточились за исключением Кристиана, который ни на шаг не отходил от Мари.
ПМ присоединился к ним в кухне и рыскал по всем углам, беспрестанно спотыкаясь о ноги Мари, методично обследовавшей помещение.
Торжествующее квохтанье вырвалось у него, когда, забравшись на четвереньках в камин, он сдвинул в сторону чугунную заслонку, закрывавшую заднюю часть очага. За ней оказалась каменная плита с выгравированным огамом «Z» — как на камне, найденном в переметной сумке лошади Фрэнка.
На крик прибежал Ангус.
Рассматривая знак, он сделал вывод, что логика убийцы еще раз подтвердилась.
— Плита, убийство, огам, который отсылает к следующей плите, где произойдет убийство, там обнаружится еще один огам… и так далее…
— Это всего лишь логическое рассуждение, — продолжал Лукас, когда все собрались в большом салоне и осознали ситуацию. — Королева убивала принцев, чтобы ее сын стал наследником. Так кто же из Салливанов убивает своих с целью завладеть наследством?
— Как убийца мог действовать у нас под носом? И это несмотря на контроль за пищей, приготавливаемой в поместье, и на охрану Луизы и Жилль? — нервничал ирландец с покрасневшим от возбуждения лицом.
— Вполне возможно, что он купил себе сообщников среди ваших коллег…
Лицо Ангуса стало кирпично-красным, он сдвинул брови и пристально посмотрел на Лукаса.
— Я всех их знаю как себя! — загремел он, жестикулируя и поворачиваясь во все стороны, как медведь. — Хотя, — проворчал он, успокаиваясь, — мне не очень-то много известно о Броди…
Полицейский наклонил голову.
— Этим объясняется побег Эдварда. Советую вам провести внутреннее расследование.
Внимательно следя за малейшей реакцией Мари, он отметил ее задумчивость. А она не могла помешать себе думать о Райане, о том, как он ей лгал все время, и о том, что он задумывает новый способ мщения.
Лукас неверно воспринял ее молчание.
— Я знаю, ты считаешь, что все следы ведут к монастырю, и, думаю, ты права. Мать Клеманс, может быть, знает гораздо больше, чем говорит, и надо бы снова ее допросить.
Впервые за все время расследования он наконец-то стал с ней считаться. Она благодарно улыбнулась ему, и у нее появилась надежда, что ее муж, осознав свою проблему, сможет ее решить.
Но ощущение передышки было недолгим.
Через несколько минут Ангусу позвонили, и он задохнулся от ярости:
— Двойное убийство в часовне монастыря — Клеманс и сестра Анжела!
Лукас с досадой махнул рукой, чтобы скрыть свое циничное ликование.
«Все как нельзя лучше, — внутренне порадовался он, — удача меня не оставляет».
Летаргический туман, в который был погружен Лукас, начинал рассеиваться. Ему удалось доковылять до ванной комнаты, где он подставил голову под струю воды, чтобы попытаться возвратиться в зловещую реальность.
И тут ему вспомнилась картина — последняя, оставшаяся в его сознании, прежде чем он отключился под действием наркотика, введенного ему Акселем.
Он успел увидеть, как двойник направился к ванной. Именно там должен был быть выход, которым тот пользовался!
Надежда прибавила сил, и он стал тщательно исследовать комнату, пока не обнаружил за платяным шкафом четыре широкие кафельные плитки без заделанных швов, положенные на стену.