Страница 60 из 65
Погруженная в свои мысли, Селия медленно шла по дорожке, ведущей к флигелю. Даже если они с Жюстином никогда не будут вместе, она все равно расторгнет брак с Филиппом. У Филиппа есть Бриони. А она… она не сможет жить с мужем, который будет напоминать ей Жюстина. Селии не хотелось, чтобы Филипп считал, что она его бросает. Лучше, если он тоже пожелает расстаться с ней.
Быстро темнело, и Селия решила сделать еще один круг по дорожкам сада. От усталости у нее все болело, но она знала, что ложиться спать рано. Она слишком возбуждена и не уснет.
Селия села на каменную скамью. Налетел прохладный ветерок, и она вздрогнула. Она уже не боялась темноты, как раньше… Единственное, чего она боялась, – это потерять Жюстина.
Она долго сидела, глядя на безоблачное вечернее небо, на котором высыпали звезды. Сонно зевнув, наконец встала и хотела было идти во флигель, но ее внимание привлек какой-то негромкий звук, раздавшийся неподалеку. Она с любопытством заглянула за живую изгородь и торопливо отпрянула назад, увидев Филиппа. Но что он здесь делает? Она возмущенно нахмурилась. Филипп обнимал женщину! Ничего себе! Значит, несмотря на холод, он явился на тайное свидание с Бриони! А ведь совсем недавно чувствовал себя таким слабым, что не мог разговаривать с ней!
Подглядывая сквозь просвет в изгороди, Селия увидела, как он отбросил капюшон с волос Бриони и наклонился, чтобы поцеловать ее – долгим, страстным поцелуем. Селию он никогда так не целовал! Бриони что-то сказала ему, он тихо рассмеялся и обнял девушку.
Селию обидело то, как он разговаривает с ней: казалось, ему не терпится многое рассказать ей, а времени не хватает. «А мне пришлось буквально клещами вытягивать из него каждое слово», – обиженно вспомнила Селия. Сложив на груди руки, она наблюдала за ними, как ни странно, чувствуя себя обманутой женой. Вот было бы здорово выскочить сейчас из кустов и крикнуть, что их тайна раскрыта! С другой стороны…
В свете звезд было хорошо видно лицо Филиппа. Селию поразила происшедшая в нем перемена. Не было мрачного подавленного взгляда, глаза его искрились. Бриони кончиками пальцев прикоснулась к его лицу, и он поцеловал ее ладонь. Селию тронула их нежность друг к другу.
Неожиданно она улыбнулась. О, да это все упрощает! Филипп становится другим с Бриони, потому что влюблен в нее. Несомненно, он сам захочет расторгнуть брак. Возможно даже, он первым заговорит об этом, и она убедит его, что это самое разумное решение. Селия облегченно вздохнула и крадучись удалилась, пока влюбленные не заметили, что за ними наблюдают.
Утром Максимилиан уехал в тюрьму, а Селия осталась ждать вестей вместе с Лизеттой и детьми. Ее одолевала тревога: а вдруг с Жюстином в тюрьме жестоко обращаются? Однажды ее провезли в экипаже мимо Ка-бильдо, когда там находился в заточении особо опасный преступник. Тогда на площади, куда выходили окна тюремной камеры, собралась толпа разъяренных горожан, которые выкрикивали оскорбления и швыряли в окна отбросы. Весть об аресте печально известного пирата Грифона, несомненно, уже распространилась по городу. А что, если в этот самый момент разъяренная толпа так же беснуется и требует крови Жюстина?
Эвелина и Анжелина играли в куклы, а Лизетта, как всегда, занималась рукоделием. Обожженные руки Селии были пока непригодны для какой-либо работы, она сидела с Рафом на коленях и читала газету на английском языке. Время от времени она произносила вслух какое-нибудь слово, чтобы проверить, правильно ли понимает его смысл, и Лизетта переводила ей всю фразу на французский язык. Стрелки на позолоченных каминных часах двигались мучительно медленно. Наконец прибыл Максимилиан.
– Любимый! – воскликнула Лизетта, вскакивая с места. Макс обнял ее и поцеловал.
Селия не могла подняться, потому что на ее плече спал Раф, но она не сводила глаз с Макса.
– Макс, немедленно рассказывай нам все по порядку, – потребовала Лизетта, снимая с него пальто и усаживая в кресло.
Макс уселся, вытянул длинные ноги. Судя по всему, он был весьма доволен собой.
– Сегодня вечером я встречаюсь с губернатором Вильерэ. Мне сказали, что помощь, оказанная Жюстином, заставила Вильерэ рассмотреть вопрос о его помиловании.
Селия, не выдержав, вскочила с места, так крепко прижав малыша к себе, что он проснулся и захныкал.
– Боже мой, я боюсь даже надеяться! – сказала она, судорожно вздыхая.
Лизетта осыпала Макса поцелуями и похвалами. Эвелина и Анжелина, хотя и не понимали причины веселого возбуждения взрослых, тоже бросились к нему, радостно хохоча, и на какое-то мгновение Макс совершенно исчез в вихре рыжих волос.
Раф, которого так невежливо разбудили, не пожелал успокоиться, пока его не взяла на руки Лизетта. Рассерженно сопя, малыш положил голову ей на плечо и засунул в рот кулачок. Селия заставила себя снова сесть на диван. – Как себя чувствует Жюстин? – спросила она, подавшись вперед.
– Он здоров. Его осмотрел доктор. К счастью, оказалось, что ребра у него не сломаны. По моему настоянию Жюстину принесли горячую воду, выдали свежую одежду. – Макс усмехнулся. – По правде говоря, я бы предпочел, чтобы с ним поменьше носились.
– Поменьше носились? – в недоумении повторила Селия.
Макс печально покачал головой:
– Именно так. Я был поражен реакцией общества на арест Жюстина.
– Что вы имеете в виду?
– Судя по всему, в Новом Орлеане Жюстина считают отважным морским волком. Романтической фигурой. В кофейнях и на городской площади без конца рассказывают истории о его подвигах, беззастенчиво смешивая быль с небылицами. Как бы смешно это ни звучало, но весь город, кажется, от него без ума.
– Что значит «без ума»? – подозрительно спросила Селия.
– Это означает, что возле Кабильдо стала лагерем огромная толпа его почитателей. К нему посетителей не пускают – кроме меня, разумеется, – но многие горожанки проявляют непрошеную заботу о его благополучии. Передают в тюрьму продукты и бутылки вина, большую часть которых Жюстин отдает своим тюремщикам и сокамерникам.
– Какая глупость! – воскликнула Селия.
– Это еще не все. Мне сегодня рассказали, что он, как утверждают, успел соблазнить трех женщин – одну за другой – на балу у Дюкеснов!
Эвелина с любопытством взглянула на него:
– Папа, что значит «соблазнить»?
Лизетта, нахмурив брови, укоризненно взглянула на Макса.
– Замолчи, Эви. Это плохое слово, хорошие девочки не должны его произносить.
– Какая глупость! – повторила Селия, заливаясь краской.
Жюстин принадлежит только ей. И нечего всяким безмозглым женщинам, вообразившим, что они влюблены в опасного пирата, превращать ее Жюстина в предмет обожания! А Жюстин, должно быть, наслаждается всеобщим вниманием! Он там, видимо, веселится вовсю, тогда как она извелась от беспокойства за него.
– Он спрашивал обо мне? – не выдержав, выпалила Селия.
Насмешливая ухмылка Макса пропала.
– По правде говоря, – сказал он тихо, – ни о ком другом он и говорить не хотел.
Возмущение Селии сразу же улетучилось, она опустила глаза, затосковав.
– Что он говорил?
– Большую часть сказанного, я уверен, он повторит тебе с глазу на глаз. Но мой сын, по-видимому, надеется, что, пока он находится в заключении, ты решишь все проблемы.
– Вот как? – рассердилась вдруг Селия. – Он, наверное, думает, что это просто. Наверное, он ждет, что после пяти месяцев разлуки я просто подойду к Филиппу и скажу…
Она замолчала, увидев в дверях Филиппа. Он был в длинном домашнем халате, темные волосы гладко зачесаны, синие глаза смотрели на нее.
– Скажешь мне что? – мрачно спросил он.
Селия утратила дар речи. Она покраснела и вдруг почувствовала, что в комнате все замолчали. И все смотрят на нее.
Лизетта первая нарушила неловкое молчание.
– Филипп, – тихо предложила она, – почему бы вам с Селией не пройти в малую гостиную? Вы оба еще не ели. Я прикажу Ноэлайн принести вам кофе. Там вы сможете поговорить спокойно, никто вам не помешает.