Страница 15 из 21
И Джон Генри пошел работать на железную дорогу. Вскоре он один мог выполнять работу целой бригады железнодорожных рабочих. Пока бригада вбивала костыли в левый рельс, он успевал покончить с правым рельсом. У него было два помощника, чтобы подавать костыли, и еще два, чтобы бегать за едой.
Однажды Джон Генри сказал своему главному, который руководил всей работой, чтобы тот дал передышку бригаде. Мол, он сам справится с обоими рельсами. Джон взял в каждую руку по молоту весом в десять фунтов и пошел между рельсами по шпалам. Слева направо, справа налево взлетали через плечо его молоты, описывая сверкающую дугу. Удар — и костыль вогнан в шпалы. Еще удар, еще один костыль вошел в шпалу.
Весь день бригада глядела, как Джон Генри работает, и любовалась, и радовалась. Вот это мужчина, говорили они один другому. Настоящий мужчина!
Что и говорить, Джон Генри был лучшим железнодорожным рабочим на всем Юге, а если по справедливости, то и во всей стране. Размахивать молотом было его любимым занятием еще с детства. Размахивая, он пел. Молот со свистом разрезал воздух, и в такт ему звенели слова песни. А-аа! — отзывалась шляпка костыля, когда Джон ударял по ней молотом. А-ах! — крякал Джон, опуская с размаху молот.
Все, кто работал вместе с Джоном, очень гордились им, а потому печаль легла им на сердце, когда они услыхали его новую песню. Начиналась она так:
А кончалась:
Ему стало известно, что в других местах найдется более трудная и важная работа для его молота.
К тому времени всю страну исчертили железные дороги. Когда их строили, всюду, где можно, старались сократить путь. Так, вместо того чтобы строить дорогу через гору или вокруг горы, ее теперь проводили напрямик сквозь гору по тоннелю. Обычно, чтобы пробить в твердой скале тоннель, устраивали взрыв. Но сначала молотобойцы молотами с помощью стальных буров прорубали в скале шурф — дыру, а потом уже в эту дыру закладывали взрывчатку или динамит.
Самый длинный тоннель прокладывали тогда на железной дороге между Чесапиком и Огайо.
— Вот где стоит поработать! — решил Джон Генри. — Я свободен, и сил у меня хоть отбавляй, — радовался он, когда пробирался горами в Западную Виргинию, где строился этот знаменитый тоннель Биг-Бенд между Чесапикским заливом и штатом Огайо, или, как тогда говорили, — Ч. и О. — Такая работка как раз по мне.
Он шел и пел, и его густой бас наполнял бездонные каньоны, отражаясь от их стен громким эхом:
Джон Генри не сомневался, что пробьет своим молотом с помощью стального бура в неприступной скале большую дыру.
Когда Джон Генри дошел до Биг-Бенда, главный строитель лишь глянул на великана-негра и на его мускулы и протянул ему молот восьми фунтов.
— Не годится мне восьмифунтовый молот, — сказал Джон Генри. — Если ты хочешь, чтобы я пробурил дыру, дай мне молот побольше и позволь выбрать для него рукоятку, какую я люблю, — сказал Джон.
Тогда главный подал Джону Генри десятифунтовый молот и целую груду рукояток на выбор. Джон Генри выбрал из них самую тонкую и подстрогал ее еще потоньше. Ему нужна была рукоятка крепкая, но гибкая, чтобы гнулась, но не ломалась, когда он будет ударять молотом по стальному буру.
Но достаточно ли она гибка, решил проверить Джон и, насадив молот на рукоятку, поднял его и так держал в вытянутой руке, пока тяжелый молот на гибкой рукоятке не склонился до земли. Вот тогда Джон Генри остался доволен.
— И чтобы шейкер был у меня высший класс! — сказал еще Джон Генри.
Шейкером называли рабочего, который раскачивал и поворачивал в дыре стальной бур. Острый конец бура должен был все время пританцовывать, откалывая кусочек за кусочком твердую породу, а не стоять на месте, иначе его совсем заклинило бы.
Главный окинул всех глазом и выбрал среди белых рабочих великана ростом почти с Джона Генри.
— А ну-ка, Малютка Билл, — сказал ему главный, — ступай с буром в обнимку за Джоном Генри в тоннель. Тебе выпала честь быть его шейкером!
Что ж, Малютка Билл готов был поработать шейкером у такого славного молотобойца. Он рассказал Джону Генри, как собирались вручную пробить этот великий тоннель. В те времена никто еще не знал, что такое буровая машина.
Сразу две бригады принялись за дело с противоположных концов горы. Впереди шли молотобойцы, вонзая в твердую породу острие стального бура. Они пробивали дыру, в которую потом закладывали динамит и взрывали скалу. Получался узкий тоннель — «главный». Потом бурили пол «главного» тоннеля и динамитом расширяли его до нужных размеров, чтобы через тоннель мог пройти поезд.
Железнодорожная компания «Ч. и О.» очень спешила со строительством великого тоннеля Биг-Бенд, потому-то и начали пробивать гору сразу с двух концов. Обе бригады должны были встретиться в середине горы.
Малютка Билл сказал Джону Генри, что прокладка тоннеля — работа тяжелая. От керосиновых баков, освещающих путь, такой чад, что нечем дышать. А пыль! И от взрывов и от крошащейся породы под острием бура.
Но Джон Генри только посмеивался на все это, продолжая ползком пробираться вперед по «главному» и вгрызаясь все глубже в скалу.
Шутки ради Джон Генри придумал даже новые слова для своей песни:
Они прошли уже почти весь «главный» тоннель. Малютка Билл обеими руками держал бур, сверлящий скалу под ударами Джона Генри. И под ритм ударов Джон Генри продолжал петь:
А с другой стороны горы к стене посредине тоннеля приникли бурильщики из встречной бригады и затаив дыхание слушали, как рокочет, разносится густой бас Джона Генри.
Джон Генри был счастлив как никогда.
— У кого самый точный удар по головке бура? У Джона Генри! — гордился и хвастал Малютка Билл. — Кто глубже всех сверлит дыры в скале? Джон Генри! Кто быстрей всех работает молотом? Джон Генри, Джон Генри!
Каждый из тысячи, кто пробивал великий Биг-Бенд, слышал про Джона Генри. Он был знаком почти всем.
Когда бурильщики выползали из узкого «главного» наружу, спасаясь от очередного взрыва, они, все как один, говорили, что Джон Генри бьет своим молотом до того сильно и быстро, что Малютка Билл не всегда успевает трясти и повертывать стальной бур, и тот, перегреваясь, начинает плавиться.