Любовник леди Софии

— Добрый день, мистер Кэннон, — поздоровалась София, сделав низкий книксен.

Мэтью посмотрел на нее, не скрывая своего удивления, и София поняла, что ему никто не сказал, что она находится здесь, чтобы помочь в подготовке праздника. Ничего удивительного, какое ему дело до прислуги?!

— Что вы здесь делаете? — грубо поинтересовался он.

София почтительно опустила глаза:

— Меня пригласила сюда ваша мать, чтобы я помогла ей подготовиться к семейному празднику, поскольку ваша домоправительница неожиданно и, главное, в весьма неудачный момент оставила свое место.

— Кто эта женщина? — поинтересовалась у мужа изящная блондинка.

— Всего лишь служанка моего брата, — равнодушно пожал плечами Мэтью. — Пойдем, Айона, нам не пристало попусту задерживаться на лестнице.

И они зашагали дальше. София задумчиво посмотрела им вслед. Жена Мэтью была типичной английской красавицей — голубоглазая, с золотистыми волосами и маленьким алым ртом, напоминающим бутон розы. Айона была на вид такой равнодушной и холодной, что, казалось, ее ничем невозможно вывести из себя. Но Софии почему-то стало жаль эту красивую юную женщину. Быть женой такого распутника, как Мэтью, — что ж, бедняжке можно только посочувствовать.

Чуть позже гости прошествовали в столовую, главным Украшением которой был огромный мраморный камин. С обеих сторон обеденного зала высились высокие каменные арки, между которыми в свете многочисленных свечей разными оттенками отливали витражи в стиле прерафаэлитов.

София предпочитала держаться в тени, не выставляя себя напоказ публике. Лишь иногда, пока подавали обед из восьми блюд, ей пришлось перемолвиться по тому или иному поводу с лакеями. Гостей угощали тушеной говядиной, рыбой под соусом, жареной зайчатиной и колбасками из мяса фазана. На десерт подали разнообразные желе, пирожное и мороженое.

После того как обед подошел к концу, лакеи убрали тарелки и чистыми серебряными ножами соскребли со скатерти крошки. Дамы удалились в гостиную, в то время как большинство джентльменов остались за столом — выпить рюмку портвейна и вести мужские разговоры. Кое-кто подался в бильярдную, чтобы выкурить сигару. Спустя примерно полчаса дамы и джентльмены воссоединились в гостиной, где их ждал чай и увеселения.

Стараясь не привлекать к себе внимания, София вошла в комнату и отыскала глазами Кэтрин Кэннон. Ей хотелось удостовериться, что хозяйка дома осталась довольна. Заметив Софию, миссис Кэннон улыбнулась и жестом подозвала ее к себе. Та подошла ближе:

— Слушаю вас, миссис Кэннон.

— София, гости хотели бы поиграть в «убийство».

— Простите, во что? — спросила София, не зная, что и думать.

Увидев ее растерянность, Кэтрин Кэннон рассмеялась:

— В эту игру сейчас играют во всех модных салонах. Неужели вы о ней не слышали? Игроки тянут записки, в которых указаны роли каждого из них. Например, на одном листке написано «убийца», на другом «сыщик», остальные же участники — потенциальные жертвы. Затем гасят свет и игроки прячутся. Убийца ищет свои жертвы, сыщик же пытается его поймать и разоблачить.

— То есть это что-то вроде пряток?

— Именно! А теперь, София, возьмите с собой еще пару горничных и погасите в комнатах свет. И скажите остальным слугам, чтобы те продолжали заниматься своими делами и не мешали игрокам.

— Слушаюсь, миссис Кэннон. Могу ли я спросить у вас, в какой части дома гасить свет?

— Разумеется, во всем доме! — воскликнула одна из стоявших рядом с Кэтрин Кэннон женщин — рыжеволосая, немолодая, но с элегантной прической. — О какой игре может идти речь, если где-то оставят освещение!

Однако София оставила эти слова без внимания и прошептала на ухо хозяйке дома:

— Миссис Кэннон, могу я просить вас о том, чтобы на кухне все-таки не гасили свет? Иначе там не управиться с мытьем посуды.

Кэтрин Кэннон в легком замешательстве посмотрела на Софию, но потом улыбнулась:

— Мудрое предложение. Хорошо, на кухне можете оставить свет. А теперь поторопитесь, я вижу, что гостям не терпится начать игру!

— Хорошо, мэм.

Не успела София отойти, как у нее за спиной раздался комментарий рыжеволосой дамы:

— Что за чудовищные манеры! Извини меня, Кэти, но как ты только терпишь эту заносчивую особу? Скажу тебе со всей откровенностью — такой в домоправительницах не место.

София почувствовала, как у нее от стыда покраснели уши.

— Вас не спрашивали, — в сердцах пробормотала она себе под нос. И хотя она пыталась не обращать внимания на подобные вещи, все равно не могла не думать о том, какую злую шутку сыграла с ней судьба. Ведь, сложись в ее жизни все иначе, сегодня она вполне могла оказаться в числе приглашенных. Ведь она появилась на свет как равная этим людям, и ее раздражали их претензии на мнимое превосходство. Да что там говорить, в ее жилах текла кровь куда более благородная, чем у Кэннонов, — только кому до этого есть дело?

Велев горничным погасить в доме свет, она направилась потушить лампы в одной из гостиных на втором этаже. Сквозь окно лился лунный свет, и, чтобы в комнате стало совсем темно, София принялась задергивать бархатные шторы.

Вскоре она услышала у себя спиной чьи-то шаги. Кто-то вошел в гостиную. София замерла на месте, прислушиваясь, и лишь затем обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Темный силуэт мужчины показался ей знаком, и поначалу она приняла его за Росса. Сердце радостно забилось у нее в груди. Увы, стоило ей услышать голос мужчины, как радость ее моментально улетучилась.

— А ты, я смотрю, интриганка, — презрительно произнес Мэтью Кэннон. — Мало тебе того, что ты втерлась в доверие к моему брату, так теперь задумала пробраться и в наш дом! Надеюсь, теперь ты довольна собой?

Софию душили слезы ярости, однако она попыталась сдержаться. Какое право он имеет следить за ней, чтобы потом обрушить на нее поток оскорблений?!

— Я совершенно не представляю себе, что вы хотите этим сказать, мистер Кэннон. Если я и могу на что-то надеяться, так только на то, чтобы ваша матушка осталась довольна.

Но он лишь скептически хмыкнул:

— Что ж, в это нетрудно поверить. Как, надеюсь, остался вами доволен и мой брат, причем в самых разных отношениях.

— Сэр? — София сделала вид, что ей непонятен его намек, и повернулась, чтобы выйти из комнаты. — А теперь прошу вас…

Однако Мэтью опередил ее, загородив собой выход из комнаты. На его лице играла хищная улыбка.

— Ну, Росса не так уж и трудно соблазнить, — продолжал он насмехаться над ней. — Прожив столько лет как монах, мой братец, должно быть, так изголодался по женщине, что накинулся на вас, как пес на кость.

— Заблуждаетесь, — перебила его София. — И прошу вас, мистер Кэннон, позвольте мне выйти отсюда.

— И теперь вы решили, что прибрали его к рукам, — заявил Мэтыо Кэннон. — Об этом в нашей семье только и говорят. Моя мать договорилась до того… ну да ладно. Я не стану придавать вес ее глупым домыслам, облекая их в слова. Поймите одну вещь: вы — девица легкого поведения, вам никогда не стать членом нашей семьи.

С этими словами он шагнул к ней ближе и протянул руки, будто хотел схватить, В лунном свете Софии показалось, будто холеные пальцы Мэтью заканчиваются острыми когтями.

— Я никогда даже не помышляла об этом, — попыталась оправдаться София. — Мне кажется, сэр, вы просто пьяны и не ведаете, что говорите.

Ее заверения, похоже, подействовали на него.

— Ладно, если только вы не будете пытаться проникнуть в наш круг, я не стану с вами ссориться. Более того, — добавил он и с сальной улыбкой окинул ее оценивающим взглядом, — я уверен, вам вскоре наскучат знаки внимания со стороны мо его дражайшего брата, если уже не наскучили. Он у нас уж чересчур святой, чтобы по-настоящему удовлетворить женщину. Ложиться с таким в постель, скажу я вам, — удовольствие ниже среднего. Так, может, лучше это сделать с тем, кто способен подарить женщине настоящее наслаждение?