Куда заводит страсть

– Да, – ответила Эмилия. – Предлагаю вам поехать ко мне, в мой особняк. Нельзя, чтобы нас кто-нибудь под-. слушал.

– Конечно, – начал было Рэнд, но потом остановился, пораженный. – Вы сказали, в ваш дом, мадам Беллью.

Но разве вы не гувернантка леди Уинтроп?

– Нет, – ответила Эмилия, беря его под руку и направляясь к карете, стоящей под сенью двух каштанов. – Теперь я уже не гувернантка, – сказала она и улыбнулась Рэнду совсем как настоящая француженка. – Прошу – мой экипаж ждет нас. Поедемте, а после нашего разговора я вновь отвезу вас сюда. Мой дом совсем недалеко.

Рэнд молча кивнул, и, когда они уселись в карету, Эмилия продолжила:

– Розали говорила вам, наверное, о той ночи, когда мы потеряли друг друга. В опере случился пожар…

– Да, я знаю об этом.

– Я полагаю, вы встретились с ней вскоре после этого.

Розали не писала мне, как именно это произошло, но думаю, обстоятельства вынудили вас вместе уехать во Францию.

– Да, – ответил Рэнд, не глядя на нее.

– Ну так вот, после того как я, не найдя Розали, вернулась в дом Уинтропов и увидела, что она не возвратилась, я была очень встревожена. Баронесса Уинтроп весьма своевольная особа. Она считает, что если я воспитывала мою дочь, как она называет это, "с нравственной мягкостью", то я точно так же буду влиять и на ее Элен. В то же утро я была уволена.

– Мне очень жаль.

– Не стоит сожалеть об этом, – улыбнувшись, ответила Эмилия– Это принесло долгожданные изменения в мою жизнь. Дело в том, что ни баронесса, ни Розали не знали, что я долгие годы была любовницей барона Уинтропа. Мы хорошо понимали друг друга, и он давно – уже хотел устроить мою жизнь, но я настояла, чтобы наши отношения остались тайной, так как оберегала Розали и хотела, чтобы она росла с чувством уважения… Она получила хорошее воспитание, образование и имела все, что необходимо девушке из приличной семьи. Я настояла, чтобы наши с бароном отношения не разглашались до тех пор, пока Розали не выйдет замуж или по крайней мере не станет достаточно взрослой, чтобы понять все.

– Она уже способна понять.

Эмилия улыбнулась.

– Да, теперь я знаю это.

Они не затрагивали более важных тем, пока наконец не подъехали к дому, в котором жила Эмилия.

Это был роскошный особняк, обставленный мебелью из красного дерева, с богатыми коврами и тончайшим фарфором.

Эмилия сняла накидку и обратилась к пухленькой улыбающейся девушке.

– Марта, пожалуйста, приготовь нам чай и подай его через полчаса, – мягко произнесла она, усаживаясь па зеленый бархатный диван.

Посмотрев на Рэнда восхищенным взглядом, – девушка быстро вышла.

– Это бывшая прислуга Уинтропов, – пояснила Эмилия. – Я переманила у них многих, в том числе и повара, пообещав хорошее жалованье и доброе отношение. Ну, хорошо, – добавила вдруг она, внимательно глядя на Рэнда. – Перейдемте к делу. У меня достаточно времени, чтобы рассказать вам все, что я хотела, прежде чем Марта подаст нам чай.

Рэнд кивнул и сел в кресло.

– История не такая уж длинная и сложная. Я расскажу лишь факты, а если вам что-нибудь будет не ясно, я коснусь этого особо.

Она помолчала.

– Я была гувернанткой Люси Донкастер. Внешне Розали очень похожа на нее, хотя по характеру они совершенно разные. Розали, несомненно, сильнее, она более проницательна и уверена в себе, чем ее мать. Люси была прелестной девушкой, и я очень любила ее. Однако до сих пор не пойму, почему она так привлекала к себе мужчин, может быть, своей беспомощностью… Очень многие влюблялись в нее, и особенно граф Ротерхэм. Он и Люси были помолвлены, и все, вероятно, закончилось бы хорошо, если бы не этот тщеславный красавец, совсем еще мальчишка, который поразил ее воображение.

– Бо Браммель, – мрачно произнес Рэнд.

– Да. Люси очень любила его, в то время как он был лишь очарован ею. Ей так и не удалось освободиться от этой любви. Я делала все возможное, чтобы помешать их встречам, но прошло время, и выяснилось, что Люси беременна от него. К несчастью, к тому времени Браммель уже совсем охладел к ней и влюбился в какую-то другую девушку, а потом – еще в одну, и еще, и еще… Люси чахла от тоски и говорила, что не хочет больше жить.

Родители ее не знали, что она ждет ребенка. Я же убедила их, что Люси необходимы перемена обстановки и новые впечатления и что ее состояние – лишь следствие чрезмерной нервозности, и мы поехали во Францию. Мои родственники вполне уважаемые люди, и Донкастеры не противились нашей поездке к ним.

– И вы действительно гостили у них?

– Да, мы жили у моих родителей, которые свято хранили тайну Люси. Но в тот момент мы хотели оставить ребенка у них, пока не найдется кто-нибудь, кто бы захотел удочерить девочку.

– Хороший план, – заметил Рэнд, с пониманием глядя на Эмилию.

– Поначалу я тоже так думала, – задумчиво произнесла она. – Но, как позднее выяснилось, я не только недооценила глубину чувства Люси к Браммелю, но также и силу страсти графа Ротерхэма. Он был просто в бешенстве из-за отсрочки их свадьбы с Люси. И совсем потерял голову от любви. Он разузнал, где мы находимся, и приехал во Францию. Однажды я отправилась на базар, а когда вернулась в дом своих родителей, то увидела там графа. Он не отходил от Люси, которая была уже на восьмом месяце беременности. Он говорил ей ужасные вещи, лорд Беркли, просто страшные для такого юного и хрупкого создания, и она рыдала от негодования и страха. Перед отъездом в Англию он сказал ей, что все еще ждет ее и готов жениться. Граф чувствовал, что был предан, или скорее обманут, а чувства его оскорблены, и жаждал мести… И вот этот страх и расстройство от измены Браммеля привели ее в состояние некоего легкого помешательства. Вскоре после того как родилась Розали, Люси, не выдержав эмоционального потрясения, бросилась в Сену.

– И вы решили оставить Розали у себя?

Эмилия улыбнулась.

– Я полюбила ее сразу же, как только увидела. Я поменяла имя и место жительства… Я никогда не жалела, что решилась на это, ведь Розали дала мне столько радости, сколько дочь может дать матери…

Рэнд вдруг вспомнил о цели своего визита.

– Черт, я спрашиваю не о том, – хрипло проговорил он. – Сейчас главное – кто мог похитить дочь Браммеля?

Кто сделал это?

– Совершенно верно, лорд Беркли, – сказала Эмилия, внимательно глядя на Рэнда. – Я боялась этого похищения с той самой минуты, как узнала, что тайна Розали открыта.

,Дело в том, что она украдена не потому, что она дочь Браммеля. Ее похитили, потому что она дочь Люси Донкастер.

Глава 15

Только радость отныне!

Теперь ты со мной.

Готова слушать меня

И успокоить мои треволненья.

Теперь ты – моя!

И твой я навек…

Дверь была крепко заперта на засов. Поняв это, Розали в сердцах бросила на пол зажатые в руке шпильки. Злые отчаянные слезы готовы были брызнуть из ее глаз, но она сдержала себя.

После нескольких часов безуспешных попыток открыть замок ей показалось, что она услышала наконец долгожданный щелчок, который означал бы свободу, однако дверь по-прежнему была заперта. В комнате не было ни окон, ни камина, через которые можно было бы попытаться убежать, и Розали оставалось только одно – постараться открыть эту злосчастную дверь, но она не нашла для этого ничего, кроме шпилек.

Убранство комнаты отличалось пышностью, однако для Розали это была только тюрьма. Вышивка, разнообразные букеты цветов, кружевные оборки – все вокруг только раздражало ее. Эта претенциозная английская красивость была весьма далека от изысканной простоты замка д'Анжу.

На маленьком столике возле кровати в оборках и рюшах горела масляная лампа, на другом стояла корзина, полная спелых фруктов. Розали взяла яблоко и надкусила его – оно оказалось сочным и сладким. Розали ела, вспоминая события последних дней.