Команда Клапзуба

Но иногда свисток оказывал медвежью услугу. Он был неумолим и со всей строгостью судил не только на стадионе. Вот тогда-то Гонза понял, что, обличая несправедливость, можно нажить себе неприятности. Первый раз он узнал это в канцелярии одного клуба. Гонза сидел в кресле, отдыхая в перерыве, и в его присутствии секретарь клуба вел переговоры с представителем другого клуба.

– Договорились, – сказал один из них, – на следующей неделе наши команды встречаются в постоянном составе.

– Согласен, – ответил второй, и вдруг – фьюиии! – золотой свисток в кармане Гонзы начал свистеть, потому что представитель врал: его клуб уже взял себе нового крайнего нападающего.

Дельцы вздрогнули и посмотрели на Гонзу, который покраснел, как рак.

– Пан Клапзуб, в следующий раз этого не делайте, – строго сказал ему позднее секретарь. – Мало ли что иногда вы можете услышать в клубах, но выдавать наши махинации не годится.

– Извините, – оправдывался Гонза, – я свистнул как-то ненароком. В следующий раз буду осторожнее.

Но что он мог поделать? Стоило в его присутствии совершиться какой-нибудь несправедливости, как золотой свисток тут же подавал из кармана свой голос. Гонза нередко из-за этого впадал в отчаяние, а однажды строгость свистка доставила ему крупные неприятности. Как-то он, ничего не подозревая, шел по улице и увидел остановившийся возок, который лошади не могли поднять на крутой склон. По обе стороны лошадей стояли кучера и колотили их кнутовищами. Гонза еще не успел сообразить, что происходит, а свисток уже – фьюиии, фьюиии – обличал грубость. Кучера оглянулись, увидели Гонзу и накинулись на него.

– Ты чего здесь свистишь? Хочешь позвать полицию? Вот мы тебя!

И они, размахивая кнутами, бросились к Гонзе, который едва успел удрать, а свисток из кармана вновь засвистел – ведь совершалась еще большая жестокость: двое гнались за невиновным.

И чем дальше, тем больше было у Гонзы неприятностей из-за золотого свистка. Чем больше бывал он среди людей, тем чаще свисток свистел, особенно в больших городах. В этих огромных муравейниках свисток не переставал пищать и свистеть. Гонза целыми днями ходил по улицам, но не встречал ни одного справедливого и честного человека. Только он вступал с кем-нибудь в разговор, как на третьей фразе свисток предупреждал, что незнакомец лжет. Грустно было от этого Гонзе. И, сидя вечером в своей комнате, он сказал: «Боже мой, мир так велик, а столько в нем несправедливостей. Видно, на земле нет ни одного порядочного человека».

Произнес он это грустно, с большой горечью, но не успел договорить, как в кармане раздался слабый укоризненный писк. Гонза смутился. Он понял, что был неправ и обидел кого-то своим недоверием. Свет ведь не без добрых людей. Гонза задумался. В комнате уже стемнело, и перед его взором возникли Нижние Буквички, отец с матерью, которые от зари до зари трудятся не покладая рук, из нужды никак не выйдут, но никогда никого не обманывают. И Гонза затосковал по дому, ему показалась мила даже бедность – удел честных людей. И сразу опротивела его обеспеченная жизнь Зачем жить здесь по-господски, если из-за своих честных поступков только наживешь врагов? Родина – это, дорогие мои, другое дело, там золотой свисток может пойти в отставку.

Гонза встал, зажег свет и подсчитал свои сбережения. Накопил он не много – ведь даже государственный судья не составит состояния, а тем более футбольный, – но все же несколько сотен у него набралось.

Гонза не раздумывая уплатил хозяину гостиницы то немногое, что был должен, и тут же помчался на вокзал, сел в поезд и отправился домой, в Чехию, к маменьке. Она от радости едва не задушила его в объятиях. А что было, когда он вытащил свои деньги! Клапзубы сроду столько не имели. Гонза с отцом сразу приняли решение, на другой день купили участок земли возле леса и через месяи начали там строиться. Когда домик был готов, Гонза женился, и не прошло года, как у него родился сын. Это и был отец нынешних Клапзубов. А старый Гонза Клапзуб больше никогда не ездил по свету белому. Он жил со своей семьей честно и справедливо, и золотой свисток, лежа в сундуке под праздничной шляпой, в самом деле никогда больше не свистел.

Когда спустя много лет старик умер, домашние вспомнили, что был у него какой-то золотой свисток. Полезли в сундук, но свистка и след простыл. Он исчез вместе с Гонзой Клапзубом и еще раз сослужил ему службу.

Послушайте, что произошло. Пришел Гонза Клапзуб к небесным вратам и постучал в них. Наверху чуть приоткрылась форточка, и чей-то сонный голос пробурчал:

– Кто меня тут будит?

– Это я, Гонза Клапзуб из Нижних Буквичек. Хотел бы попасть в рай…

– Как, говоришь, – Гонза Клапзуб?

– Да.

– Обожди, сейчас посмотрю.

Святой Петр закрыл форточку, взял большую книгу, где значились все грешники, и посмотрел список на букву К. Да, видно, спросонок все напутал: вместо Клапзуб Гонза, Нижние Буквички, прочел на следующей строчке Клапзуб Якуб, Верхние Буквички. Это был скупой крестьянин, скряга ненасытная, жадный и жестокий скопидом. Святой Петр опять открыл форточку и сердито крикнул:

– Здесь тебе нечего делать. Всю жизнь скряжничал – марш в пекло!

И тут же захлопнул форточку. У старого Клапзуба на глаза слезы навернулись: он всю жизнь скряжничал?! Какая несправедливость!

Но он даже не успел додумать свою мысль до конца. В ту минуту, когда Святой Петр выкрикнул свое несправедливое решение, золотой свисток, о котором Гонза совсем забыл, начал свистеть. Он выскочил из кармана и принялся летать перед вратами небесными – и чем дальше, тем громче и пронзительнее свистел. Этот свист разнесся по всему небесному своду; от звезды к звезде, от солнца к месяцу и вниз, к земле, несся жуткий свист, пробирающий до костей. Иисус проснулся от свиста, Богородица заткнула уши, Бог-отец нахмурился, а вокруг уже гремел гром, сверкали молнии, и ангелы летали, как испуганные голубицы. Вдруг среди грома и свиста, сумятицы и блеска молний послышались строгие слова Всевышнего:

– Петр, Петр, с кем-то поступили несправедливо!

Святой апостол, и без того оглушенный, продрал как следует глаза, еще раз выглянул на улицу и не удержался от деликатного проклятия:

– Черт возьми… ведь это Гонза!

Он сразу выскочил из своей каморки открывать ворота, и в тот же миг свисток – фюит – прекратил свой ужасный свист, тучи и молнии исчезли, над воротами засияла радуга, и Гонза Клапзуб, который никогда никого не обижал, взошел на небо, где маленькие ангелы кувыркались от радости, что все так хорошо закончилось. А когда Гонза присмотрелся поближе к Святому Петру, то ахнул: это был тот чудесный старик, с которым он тогда встретился и от которого получил в подарок золотой свисток. Теперь Гонза отдал ему свисток – зачем он ему в раю? Здесь он встретил ангелов, иногда поигрывавших в футбол, и они с радостью позвали его судить их матчи. Но не забывайте, что это была райская игра – никакой грубости, никаких подножек; ангелы летали кругом, уступая друг другу дорогу, и один другого просил ударить по мячу. Будучи нежного сложения, ангелы вряд ли смогли бы сдвинуть мяч с места, если бы, к счастью, у него не было таких же крылышек, как у них, и он сам не летал бы от одних небесных футбольных ворот к другим…

Вот какую сказку выдумал орегонский дедушка, и все ребята одобрили ее.

IX

Нестор чешских поэтов – Винценц Кабрна – уже давно покоился под надгробным камнем в Славине, но его гимн, посвященный команде Клапзуба, победно гремел на всех стадионах Европы и Америки. Клапзубы были героями всех народов Старого и Нового света

На зеленой спортплощадке

Белых линий тьму найдешь,

Коль играть захочешь с нами,

Много горя ты хлебнешь.

Сколько ветров подхватывало песню, исполняемую одиннадцатью глотками Клапзубов! Сколько миллионов людей дрожало, предчувствуя поражение, когда над зеленым полем разносились далеко не нежные, но впечатляющие слова Кабрна: