Страница 201 из 351
Макобер умчался в сторону академии, вытирая глаз, залитый плевком Амалии, чего-то бормоча себе под нос и хихикая, а Влад потребовал двух коней, через пять минут их получил и скоро они с девушкой грохотали копытами лошадей по брусчатой мостовой, двигаясь в сторону дома Панфилова.
Через полчаса бодрой рыси по усыпанным обломками окон, дверей и кухонной утвари улиц, они были у дома Панфилова.
По дороге им не раз приходилось переезжать через трупы, отчего лошади фыркали, ржали и шарахались, чуя кровь. Лошади никогда её не видали — государство очень, очень давно ни с кем не воевало…
Дом Панфилова, окружённый высоким крепким забором устоял против орд грабителей — по крайней мере внешне. Только местами забор был перекошен, да в деревянных брусьях под крышей и в оконных рамах торчали случайные стрелы.
Влад постучал в ворота, долго никто не отвечал, потом над забором показались три человека с большими арбалетами и кто-то грубо спросил:
— Чего надо? Валите отсюда, пока не пристрелили!
— Передай хозяину — Влад приехал.
— Влад? — видимо это имя было известно говорившему, потому что он сразу исчез, что-то загромыхало и ворота со скрипом стали открываться:
— Въезжайте скорее — он предупредил, что вы можете появиться. Он наверху, ранен!
— Ранен? — заволновался Влад
— Ранен, тяжело. Мы хотели за вами посылать, но куда тут — еле отбились, только час назад толпа откатилась!
— Мы же вроде их утихомирили! — Влад скрипнул зубами — вот сволота! Веди, скорее!
Он соскочил с седла и следом за провожатым вбежал по знакомым коридорам на второй этаж, в спальню купца.
Картина его не обрадовала — Панфилов лежал на постели, в сознании, на животе его лежала тканевая нашлёпка, вся пропитанная кровью. В комнате находились ещё двое бойцов, стоящих у открытого окна с луками наготове, а у постели сидел Олег, с надеждой поднявший глаза на вошедшего лекаря:
— Слава богу, вы тут! Отцу очень плохо! Ранение в живот — стрела!
Влад сразу оценил ситуацию:
— Быстро сюда крепкой водки или спирта! Стрела осталась в ране?
Он откинул повязку и на него пахнуло запахом нечистот — стрела, ударившая в низ живота, похоже, пробила кишечник.
Влад поморщился — отвратительное ранение! Зараза уже в брюшной полости. Если бы он не появился сейчас — жить купцу оставалось несколько часов, в мучениях ожидая неминуемой смерти.
— Стрелу он выдернул — вон, валяется — парень с отвращением показал на лежащую у стены стрелу с широким наконечником-срезнем, которым калечат людей и лошадей.
Надо же было так статься, что она угодила именно в живот, и широченным, пятисантиметровым лезвием наискосок вспорола ему брюшину.
— Какого чёрта он не одел кольчугу?! И какого чёрта он не одел амулет?
— Эй, эй, я ещё живой! Чего вы там в третьем лице меня обсуждаете? — хрипло засмеялся купец, сразу покрывшись крупными каплями пота — ранение в живот очень, очень болезненно.
— Ну да, болван — подошёл к окну, посмотреть, чего там происходит, вот и получил в кишки. Слава богу ты пришёл, друг! Я уже не надеялся тебя дождаться. Ребята предлагали поехать за тобой — но где тебя искать? Да и опасно — их могли убить. Я запретил. Ну вот, как всегда я оказался прав — ты не забыл про старого друга… — глаза Панфилова стали закатываться и Влад с ужасом понял, что тот умирает.
— Стоять, савраска! — непонятно крикнул Влад и наложил руки на раненого.
В комнате как будто запрыгали искры — настолько мощный заряд Силы пустил он в организм раненого. Чёрно-красные завихрения в ране стали упорядочиваться, и теперь над ней он видел только ровное красное свечение — сердце, уже останавливающееся, перестающее толкать по сосудам отравленную заразой кровь, снова заработало подстёгнутое волей лекаря.
Сосредоточившись, он занялся заживлением кишечника, распоротого стрелой — решительно выдернув кинжал из ножен стоявшей рядом Амалии, бесстрастно наблюдающей за работой командира, он разрезал брюшину, обнажив месиво из кишок и их содержимого, вывалившегося из разрезов, потом громко крикнул:
— Быстро мне тазик и воду! Бегом, сонные мухи! Водку сюда и побольше!
Стоящий рядом Олег неожиданно закатил глаза и упал в обморок, грохнувшись так, что вздрогнул пол.
Влад мельком взглянул на него и уже больше не обращал на парня внимания.
Ему принесли тазик, воду, налили её туда и он приказал держать тазик рядом с телом. Опорожнив в него бутыль с водкой и повернув Панфилова, пребывающего в счастливом забвении и не знающего, что с ним делают, стал промывать ему кишечник, пользуясь тампонами из ткани, смоченными в воде с водкой.
Очистив, как мог, от содержимого кишечника полость живота, он снова положил раненого на спину, и стал сращивать распоротые кишки.
Они были взрезаны наискосок, но не перебиты до конца, потому его задача оказалась полегче, чем он вначале думал.
Срастив кишки, лекарь перешёл к разрезу в брюшине — это заняло немало времени — не менее двадцати минут — волокна мышц прорастали, оплетая повреждённые мускулы, срастались в единое целое, кожа стягивалась и закрывала красный витой слой плоти розовым покрывалом.
Теперь осталось очистить кровь от попавших туда микробов кишечника, и закончить с полостью живота — как ни чистил, там оставалось ещё много заразы, которая могла привести к инфицированию и воспалению.
Он сантиметр за сантиметром уничтожал, выжигал заразу из тела товарища, красное свечение в животе медленно гасло, сменяясь чистым светом здоровой ауры нормального человека.
Влад подумал долю секунды и решил — а какого чёрта? Почему и нет? Раз влез в организм к купцу — так уж поработать по-полной. Масса у Панфилова приличная, благоприобретённого жирку хватает — всё будет нормально.
Ещё с полчаса он переделывал купца, изменяя его тело, постаревшее и грузное.
Когда из рта мужчины посыпались зубы — старые, гнилые и жёлтые, выталкиваемые новыми растущими зубами — Владу пришлось наклонить его голову на сторону — Олег заволновался, и стал спрашивать, что случилось. Влад не отвечал — ему было совсем не до того — он укрепил мускулатуру, запустил процесс омолаживания на полную, параллельно с очищением организма от вредных веществ, попавших туда при ранении.
Волосы Панфилова, до этого седые, потемнели, как и борода, и купец стал выглядеть на тридцать — тридцать пять лет. Сильнее омолаживать Влад не стал — могли не понять подчинённые купца. Ещё немного подумав он взял, и снова сделал волосы и бороду седыми — пусть тело будет молодым, а это останется как есть — а то, не дай боже, и за хозяина не признают его многочисленные служащие.
Наконец — дело было сделано. На кровати, под удивлёнными взглядами окружающих, лежал крепкий, широкоплечий, слегка худоватый мужчина с седыми волосами в слишком широкой для него одежде, перепачканной кровью.
Влад посмотрел на него, как художник на картину после завершения последнего мазка, и с удовлетворением отметил — хорошо получилось. Полтора часа времени — и из полутрупа вылущился вполне симпатичный человек с мужественными чертами лица и сильным молодым телом.
Лекарь провёл рукой над головой лежащего, тот задышал сильнее и открыл глаза:
— Живой? Ты меня всё-таки вытащил? А я куда-то летел…коридор такой, длинный…так хорошо было! Хммм…мне и тут хорошо, так хорошо я давно себя не чувствовал! Только есть хочется страшно, да слабость. А чего вы все так на меня смотрите?
— Да есть на что посмотреть — усмехнулся Влад — как, Олег, хорошо я поработал? Узнаёшь папашу?
— Если честно — с трудом! — Олег восхищённо развёл руками — пап, ты в зеркало на себя глянь! Если бы не борода и волосы, я бы сказал, что ты ненамного старше меня!
— Эй, колдун, ты чего там со мной сотворил? — Панфилов легко вскочил и спустил ноги с кровати, чуть не упав на пол.
— Тише ты, тише! — предупредил лекарь — научись владеть новым телом!
— Новым? — недоумённо спросил купец, и посмотрел на свои руки, обнажённый живот, с квадратиками мышц и без следа жировой прослойки — ух ты! Эдак и жениться уже можно! Сынок, ты не против? — Панфилов начал смеяться, ему вторил сын, обнявший его и уткнувшийся в седую гриву отцовских волос. Ну что же, господин лекарь, я тебе должен! И много должен. Очень много. Так, что и не расплатиться. Если бы не ты, сейчас я бы уже наслаждался игрой на музыкальных инструментах, сидя в ангельском обличье на облаке. Или меня демоны бы пыряли вилами в подземном мире. Скорее всего — второе, слишком уж я почудил в молодости. Но тсссс! — он приложил палец к губам и указал на сына — ему мы об этом не скажем!